Подари мне себя - Зоя Анишкина

Вздохнув, одну руку я положила на живот, а второй сжала букет. Внутри и снаружи все тряслось. Впрочем, было от чего.

Зал оказался действительно прекрасен. Играла живая музыка, вокруг было множество цветов, источавших приятный аромат. В центре была высокая арка розоватого оттенка. По бокам от нее в два ряда стояли гости со свадьбы Милы и Миши, образуя живой коридор.

Я уже это видела, но теперь все смотрелось несколько иначе. Впереди стояли Олег и моя тетя. И они тоже удивительно дополняли друг друга. На Олеге был розовый пиджак жениха, и он ему чертовски шел.

Но все мое внимание было приковано к центру арки, где рядом с регистратором стоял он. Мои колени подгибались, а малыш в животе настороженно затих.

Я сделала шаг навстречу своему счастью.

Она двигалась очень медленно, нервно озираясь по сторонам. Не думал, что за такое время подручными средствами можно так ее освежить.

Сейчас передо мной стояла волшебная беременная фея в лиловом. Теперь-то я уж точно запомню название этого цвета!

Мира была невероятна, и я не мог оторвать от нее взгляд. Самая красивая и прекрасная женщина на свете. Мать моего сына. Моя девочка.

Я видел, как в панике она собиралась сбежать от меня. Видел, что она дернулась в сторону выхода, но бравые сотрудницы загса предупредили эту выходку. С меня им новая мебель, как и обещал!

Кажется, в этом зале собрались все, кто только мог. Даже тетушка Миры оказалась здесь. Хорошо хоть, Артем предпочел не участвовать — не хотелось бы видеть его постную рожу.

Ее тетя же лучилась счастьем и, кажется, искренне была рада за племянницу. Чувствую, что нам с ней предстоит серьезный разговор. А пока…

Пока я смотрел, как моя девочка вкладывает в мою руку свои дрожащие пальчики, отнимая их от огромного живота. Не верится, что можно быть такой пузатой и милой одновременно.

Ее рука тряслась в моей. Не знаю, как там проходила ее первая свадьба, но теперь она почувствует разницу. Вот так бывает по-настоящему!

Даже когда внезапно.

Даже когда стащили одежду у других молодоженов.

Даже когда не знаешь, чего ожидать.

Когда эта мелкая невеста пришла сказать мне, что объявлена амнистия, я пытался втиснуть свой зад в розовые брюки. Мой зад, как и сами брюки, был против. Хорошо хоть, не порвал!

Зато теперь стою во вполне приличном костюме, для антуража только заставил Олега нацепить пиджак. Тот оказался ему как раз. В конце концов, я за него квартиру купить должен!

Друг сначала был против, но, когда мы все выстроились под чутким руководством начальницы дворца бракосочетаний, понял, что отлично вписывается. Бурчал только что-то про то, что Маша ему яйца оторвет, что не предупредил. Ничего, переживет как-нибудь.

Я мягко развернул свою прекрасную невесту к регистратору. Та тоже была в платье розового цвета. Ну, или дорожной розы, или грязной розы, или розы в пыли… Голову сломаешь от названий!

Она что-то говорила, а я смотрел на Миру. На ее приоткрытый рот, испарину над верхней губой. Держал ее трясущиеся пальцы.

Сейчас она совсем не походила на ту ледяную стерву, которая заехала мне между ног в машине. От Снежной Королевы осталась лишь гордая осанка и блестящие серебром глаза. Моя девочка. Теперь моя во всех смыслах.

Я искренне надеялся, что она теперь не станет со мной воевать, как прежде, но сам не верил в это. Будет вгрызаться в каждый миллиметр личного пространства. Спорить из-за каждой мелочи. Но рано или поздно она поймет и станет мне настоящей, самой любящей женой.

Почему-то я был уверен в этом.

Из мечтательных мыслей меня вывел голос регистратора:

— Согласны ли вы, Вознесенская Мирослава Илларионовна, взять в законные мужья Трофимова Максима Сергеевича? Является ли ваше желание добровольным?

Я наблюдал, как глаза Миры расширились, уголки губ стали подергиваться. Да я и сам еле сдерживался от нахлынувшего веселья. Добровольным? Ага, как же!

Вот и Мира не выдержала и стала тихо посмеиваться. Затем громче. И вот мы уже не заметили, как весь зал хохотал вместе с нами, включая работницу загса.

Нахохотавшись вволю, моя невеста повернулась ко мне и с горящими глазами произнесла:

— Да согласна я, я еще жить хочу и родить благополучно!

Я ухмыльнулся и ответил согласием на свою часть вопроса.

Вторая заминка возникла практически сразу за первой. Нам назвали наши фамилии. Здесь я не стал упорствовать. Все же ее фамилия всегда была говорящей. Не думаю, что она захотела бы ее поменять. Но я ошибался. Ее рука тронула мою, а сама она обратилась к регистратору:

— Я бы хотела взять фамилию мужа. Это же возможно? Я хочу стать Трофимовой.

Я удивленно смотрел в серебро самых прекрасных глаз на свете. Для кого-то, может быть, это и мелочь, но не для меня. Только мы двое понимали, что только что решила для нас моя супруга.

Она решила, что будет со мной, что доверится мне. Что оставит за спиной все то, что было, и начнет с чистого листа. И это будет непросто ни для нее лично, ни для бизнеса, ни для меня.

Я сжал ее руку в жесте признательности. Моя девочка…

Нас объявили мужем и женой, и по ее щеке скатилась слезинка. Я развернул жену к себе лицом и стер ее пальцем. Какой бы эта свадьба ни была спонтанной, неправильной, глупой и грубой — она была настоящей.

Нашей свадьбой!

Я легко ее поцеловал. Она поднялась на носочки и ответила мне, прижимаясь своим большим телом так тесно, что на секунду мне показалось, что я чувствую движения малыша. Нашего сына!

— Я сделаю все, чтобы ты была счастлива, моя девочка! — я обнял ее и погладил по голове. Мира всхлипнула.

Она с такой нежностью и податливостью жалась ко мне, что я почувствовал острое и совершенно неуместное желание увести ее отсюда и любить до утра. Мой моментально затвердевший член уперся ей в ногу.

— Я смотрю, что тебя возбуждают плачущие толстопузые невесты, — она улыбнулась мне сквозь слезы и незаметно прижала ладонь к бугорку в моих штанах.

— Мирааа! — я предупреждающе зарычал.

Чертовка еще раз привстала на цыпочки, закрывая мое недвусмысленное положение ото всех, провела по выпуклости рукой и легонько сжала ее:

— Я тоже очень хочу вас, мой муж.

В этот момент я готов был послать к чертям всех присутствующих, подхватить жену на руки и унести ее в нашу спальню. Закрыть там. И не выпускать минимум неделю. С перерывами на еду от Анзора. Кстати…

— Дорогая, если не хочешь пропустить банкет от Анзора, то убери свои шаловливые ручки. Иначе я за себя не ручаюсь. Унесу и затрахаю до трясущихся ножек.