Шоу уходящих теней - Юрий Горюнов

ты об этом упомянула, значит, у тебя есть повод задуматься. Это твоя жизнь.

– Ты эгоист, – и она холодно посмотрела на него.

– Все может быть, но надеюсь не всегда. У меня к тебе просьба. Могу я оставить, где-либо свой реквизит? Не хочу тащить его с собой. Не знаю, как там сложится.

– А остаться или вернуться?

– Все возможно, но пока в моем прошлом лишь запятая. И надо готовить новые номера.

– И кто виноват?

– Вечный вопрос. Никто. Мне плохо без тебя, но ты же будешь помнить о том, что у меня есть прошлое.

– Оно есть и у меня.

– И оно тоже напоминает о себе.

– Это ты так решил на гастролях?

– Спонтанно, чтобы расставить все точки. Я свои, ты свои.

– А жалеть не будем?

– Хочется верить, что нет.

– Я помогу, – сменила она тему. – Если понадобится, перешлю тебе оборудование.

– Приходи на последнее представление, я покажу номер. Он старый. Это будет для тебя.

– Приду.

– Долгое расставание накладывает отпечаток, – произнес он.

– Семен, ты разберись в себе. Где тебе лучше в прошлом или настоящем.

– А ты не поняла? В будущем, Илона, в будущем, – засмеялся он. – Оно прекрасно тем, что еще не известно. Там я могу вытворять что хочу, хотя бы в мечтах.

– Шут, – улыбнулась она

– И горжусь этим. А ты знаешь, при всех проблемах, которые я создаю близким мне людям, я учусь от них уходить, я имею в виду проблемы.

– Если бы. Ты уходишь от людей. Кого ты обманываешь!

– Себя! – вновь засмеялся он. – Это так здорово самому себе врать, и так приятно. Надо сделать так, как на арене, чтобы не было грустно, а было интересно. Все будет хорошо. Я уверен.

– Что-то ты разошелся.

– Это только разминка.

– Тогда закончи ее. Расскажи о гастролях, – попросила она.

Семен рассказывал о разных смешных ситуациях, которые случались с ним, о том, что видел, с кем общался. Илона слушала с интересом и даже смеялась, но видела, что он старается сделать вечер веселым, но глаза были грустные. Она не сказала, что не дала согласие Николя, но и Семен не проявил интереса, и это ее обидело. В тоже время, она видела, что его прошлое еще крепко держит его душу.

– Я очень рад гастролям.

– Теперь решил отдохнуть?

– Бывает и надо.

– Мне пора, – закончила она встречу. Ей хотелось быстрее уйти, так сдерживать слезы в душе становилось тяжело, что рвались наружу. Она посчитала, что надо расстаться, пусть он побудет там. Она для себя все решила.

Когда они вышли из кафе, Илона попросила: – Останови мне такси.

Семен удивился ее просьбе, она сказала «мне», но уточнять причину не стал, и так ясно. Такси увозило Илону. Машина растворилась в транспортном потоке, наводнившем улицу, а он стоял на кромке тротуара, смотря вслед удаляющимся фонарям.

«Ну, вот и еще один финал, – подумал он. – Мог ли я ее удержать? Наверное, мог, но даже не попытался, а она ждала. Что я мог ей предложить? Прошлое еще не отпустило, как выяснилось, а она это поняла. Я не поставил точку. Что мне здесь делать? Что я могу ей дать? А она ничего и не просила, – заметил он сам себе. – Нет, надо возвращаться, а Илона не пропадет».

За время гастролей Семен долгими ночами много думал о Свете, Илоне. Обе были так далеко, и обе были не с ним. И вот теперь он перевернул очередную страницу в своей жизни.

Во Франции он прожил до лета. С Илоной они почти не виделись, Семен не хотел простого общения, а возвращаться к прежним отношениям накануне отъезда – цепляться душой за ее душу, и делать обоим больно – жестоко. Илона была на его последнем представлении, где он показал старый номер на свободной проволоке. В тот вечер, они в последний раз шли вместе, после представления, по улицам Парижа, ставшего таким родным для него.

– Ты понял номер.

– Уверена? Это просто номер. Я его сделал давно и не вкладывал в него личного.

– Зато теперь получилось.

– Не надо об этом, – попросил он.

Они шли по ночному городу, разговаривая, как старые знакомые, у которых общие интересы. Возле ее дома, они становились, она не приглашала его к себе, а он не напрашивался.

– Я приеду тебя проводить.

– Не возражаю.

– Я просто предупредила, а не спрашивала разрешения.

– Я тебя обожаю. Ты всегда самостоятельна.

– Самостоятельность не всегда приятна. Хочется, чтобы за тебя что-то хоть иногда решали, и ты этому не противилась.

– Не всегда этого хотелось бы, – Илона подалась к нему и поцеловала его в щеку. – Пока, – и пошла к дому, так словно завтра они увидятся вновь, и послезавтра, и потом еще и еще…

Несколько дней у Семена ушло на сборы. Реквизит он отвез на склад, что указала Илона. В день отъезда он прошел по квартире, прощаясь с привычной обстановкой и сломав в себе грусть, подхватил вещи, отправляясь в аэропорт.

Илона нашла его в зале вылета: – Позвони мне, как будет возможность. У меня нет твоего номера. Помнишь, что у нас не соревнование, кто позвонит первым.

– Обещаю.

Илона крепко прижалась к нему, словно надеялась передать ему аромат своего тела, а его оставить себе.

– Не оборачивайся, – попросила она. – Я не хочу, чтобы ты видел мою унылую физиономию, хочу, чтобы ты сохранил в памяти улыбку. Я не говорю тебе, прощай. Мысль что мы знакомы, делает меня счастливой.

– Меня тоже, – он погрузил лицо в ее волосы, вдыхая их аромат.

– Николя больше нет, – прошептала она, – в моей жизни. Я хочу, чтобы ты знал это. Не говори ничего, все будет лишним, и все будет хорошо.

Объявили посадку и Семен, поцеловав Илону, подхватил сумку, футляр с саксофоном и направился к выходу на поле. Он не обернулся, и лишь когда его ладная фигура скрылась, на ее глаза навернулись слезы. Она подошла к большому стеклу и посмотрела на летное поле, расчерченное желтыми линиями, куда медленно выруливали самолеты, готовившиеся к разбегу перед взлетом, и среди них был самолет, в котором улетал Семен.

17

Самолет начал снижение. Семен прильнул к иллюминатору, и увидел внизу миниатюрное сказочное государство: дороги, домики, совсем другой архитектуры, отличающийся от той, что он видел последние годы. Он откинулся на спинку кресла, приготовившись к посадке. Самолет слегка тряхнуло, и шасси понесли лайнер по дорожке, а мимо иллюминатора мелькали строения, присушие каждому аэропорту. Закончив торможение, самолет подрулил к зданию аэропорта, гибкий переход коснулся корпуса, и пассажиров пригласили на выход.

– Всего доброго, – кивнул