Еловые веточки - Аля Стоун

Ольга Сергеевна тепло улыбнулась на такой ответ Марины. Тим обнял свою ненаглядную. На душе всем было так тепло и прекрасно в такой семейный праздник, как Новый год. Внезапно, в столь поздний час, у Рожковой зазвонил мобильник. Благо, телефон стоял на беззвучном режиме и не навёл дискомфорт в столь приятной атмосфере. Марина нажала на отбой, даже не взглянув в экран телефона. Она была уверена, что звонит Ритка, чтобы поделиться каким-нибудь забавным или, напротив, романтическим моментом с Костей. Но разве сейчас для этого самое время? Завтра, как ребята проснутся и придут в чувства, они встретятся все вместе, чтобы провести время, а там и Рослина может спокойно поделиться своими впечатлениями и эмоциями от празднования курантов. У Марины снова улыбка до ушей и спокойствие внутри, ведь она попала в такую чудесную семью на Новый год. Снова этот дурацкий вибросигнал. «Рита! Ну сколько можно…?» — нервничала про себя Рожкова, нажав в очередной раз на отбой.

— Что-то случилось? — Тимофей наклонился к уху девушки, чтобы шёпотом уточнить всё ли хорошо.

— Да, Ритка просто названивает! — усмехнулась Марина.

Папа Гордеева рассказывал анекдоты и про детство Тимофея, а Ольга Сергеевна в этот момент принесла семейный фотоальбом, где прикреплены фотографии жизни Лизы и Тима с самых первых дней. Гордеев такой хорошенький на фотографиях! Радушными снимками сопровождался рассказ с милыми шутками от Владимира Александровича. В какой-то момент Ольга Сергеевна даже покраснела, а потом и вовсе пустила трогательную слезу. Марина едва сдержалась, чтобы глаза её тоже не оказались на мокром месте.

— А вот тут Тимоха на выпускном в садике! Всегда такой солидный был! Что ни приду забирать, так воспитательница рассказывает мне, что вокруг него одни девчонки бегают. Одной девочке он там даже подарил даже целый букет различных цветов в соседской клумбы. Пришлось оплачивать расходы… — смеялся Владимир Александрович, вспоминая по фотографиям былые хорошие времена.

У Марины снова замерцал экран телефона. На этот раз девушка удосужилась посмотреть в мобильник и увидела надпись «Папа» с красным сердечком рядом. Сердце бешено заколотилось и уплыло куда-то в пятки. Почему папа звонит дочери так поздно? Поздравить? Никогда раньше он так не делал. Рожкова встала изо стола, вежливо улыбнулась и отлучилась в сторону тёмного коридора.

— Папа? Привет… — растерянно ответила Марина на входящий звонок.

— Привет, дочурка! С наступившим тебя! Извини, что так поздно. Ты так долго трубку не брала и скидывала… Я, наверное, разбудил тебя! — отчаянно отозвался Андрей Максимович.

— Всё хорошо, пап! Я у родителей Тимофея в гостях, мы ещё сидим празднуем, — с улыбкой отозвалась Рожкова. — А ты чего не спишь?

На другом конце провода послышалось сначала молчание, а потом тяжёлый вздох и какой-то посторонний шорох, словно папа Марины сейчас находился на улице.

— Что случилось? — взволнованно спросила Рожкова.

— Мариша, ты только не нервничай, ладно? Произошло то, о чём я и подумать не мог, и в самый неподходящий момент… Ведь сейчас праздник на дворе! Вон, люди запускают фейерверки!

На фоне разговора послышались хлопки салютов и восторженный крик детворы, но Рожковой сейчас было на это всё равно. Ладони её мгновенно леденели от нервов, во рту пересохло. Почему папа один сейчас на улице? Уж явно не вышел проветриться… Отец Марины не пьёт алкоголь уже очень и очень давно. Ему просто этот вид расслабления неинтересен. Плохо ему от этого быть не может, да и по голосу он трезвейший. Рожкова молча и терпеливо ждала объяснений.

— С твоей мамой, Марин, у нас долгая и запутанная история, но об этом потом. Не хочу долго тебя задерживать. Мою квартиру обраковали, вынесли коллекторы и оставили гневные записки на полу, счета всех моих карт заблокировали, а все денежные средства ушли в арест. Я не могу даже вызвать себе такси и снять апартаменты хотя бы на одну ночь! — едва ли не зарыдав в трубку проговорил Андрей Максимович. — Я ни за что не просил такую помощь у родной дочери. Мне сейчас так стыдно! Марина, ты не могла бы мне помочь…?

Рожкова стояла в ступоре и даже не дышала. По щекам катились горькие слёзы обиды и отчаяния. Но на кого? Уж явно не на отца, который всегда и всё делал только ради своей дочери. Марина хотела спросить у папы сейчас абсолютно все вопросы, которые помогут ей разобраться в ситуации, но горло словно резали подступившиеся слёзы, которые почти превратились в истерику.

— Где ты сейчас, пап? — рыдая, спросила Рожкова.

Девочка очень не хотела, чтобы её в таком состоянии увидели Гордеевы. Конечно, ситуация ужасная, и каждый бы не смог контролировать свои эмоции, но Марина была в гостях и выставлять свои проблемы напоказ, даже при условии, что Гордеевы знакомы с Рожковыми, ей совсем не хотелось.

— Я возле своего дома, сижу на лавочке. Морозно так на улице, никто из соседей мне не открыл даже. Может, кто-то спит уже, а у кого-то громко играет музыка. Ещё телефон у меня как назло садится.

Сердце Марины готово было разорваться в клочья от того, что она не знает даже как помочь. Какие апартаменты сейчас можно найти в новогоднюю ночь? Сколько будет стоить такси и вообще возможно ли сейчас его вызвать?

— Пап, пожалуйста! Дай мне пять минут разобраться во всём! Я обязательно помогу тебе. Я тебя не оставлю! — Рожкова на одном дыхании протараторила в трубку и, услышав отчаянное и тихое «Хорошо, доченька!», тут же отключилась и уставилась в одну точку на полу.

Слёзы катились по щекам. Сердце билось с бешеной скоростью. Губы дрожали от нервов и подкатившейся истерике, которая готова была проявиться в виде беспомощного крика, но Марина старалась держать себя в руках. Как сейчас мгновенно можно успокоиться и вернуться в зал к Гордеевым как ни в чём не бывало? Лицо Рожковой опухшее и заплаканное, в голосе нет больше той искры радости, что была до момента входящего вызова. Как лучше всего им преподнести информацию? Что стоит говорит, а о чём лучше промолчать? Марину терзали сейчас тысяча и один вопрос. Время идёт, Рожкова обещала помочь отцу.

Девочка набралась смелости и сделала глубокий вдох. Медленно-медленно выдохнув, Марина направилась обратно в зал с натянутой фальшивой улыбкой. Владимир Александрович как раз обсуждал планы на предстоящее Рождество и, увидев Рожкову, тут же замолчал и уставился на отчаянный вид девушки.

— Господи, Маришка! Что произошло? — ужаснулась Ольга Сергеевна первой.

Тимофей молча встал изо стола и обняв Рожкову за плечи, которая едва держала себя в руках от второй волны потока крокодильих слёз. Ну вот! С чего начать?

Ольга Сергеевна тут же умчалась на кухню, чтобы поставить чайник. А пока Марина только собиралась с мыслями, чтобы начал разговор, мама Тимофея налила ей стакан чистой и прохладной воды, чтобы девушка могла прийти в чувства.

— Спасибо! — сухо выдавила из себя Рожкова и взяла стакан из рук Ольги Сергеевны, свернув глазами в знак благодарности.

Марина призналась, что звонок был вовсе не от Ритки Рослиной, как сначала она предполагала, а от папы. Гордеевы внимательно выслушали гостью с шокированным от ужаса лицом. Первым начал комментировать Владимир Александрович, который, в первую очередь, поддержал Рожкову за смелость и доверие, а уже потом начал гневно отзываться на пакости Екатерины Георгиевны. Опять-таки, Ольга Сергеевна успокоила возмущённого отца Тимофея и принялась предпринимать хоть какие-то действия.