Похождения бравого солдата Швейка - Ярослав Гашек

— Товарец высшего качества-с. В случае, еслипотребуются кисти, лак, олифа — благоволите обратиться к нам-с. Будетедовольны. Фирма солидная.

Тем временем фельдкурат повторял по катехизису то, чего незапомнил в семинарии.

Ему очень понравились некоторые чрезвычайно остроумныевыражения, над которыми он от всей души хохотал.

«Соборование называется иначе последним помазанием.Наименование „последнее помазание“ происходит оттого, что обыкновенно являетсяпоследним из всех помазаний, совершаемых церковью над человеком».

«Соборование может принять каждый опасно заболевшийхристианин-католик, достигший сознательного возраста».

«Болящий принимает соборование, по возможности будучи ещё вполном сознании и твёрдой памяти».

Пришёл вестовой и принёс фельдкурату пакет с извещением отом, что завтра при соборовании в госпитале будет присутствовать «Союз дворянокпо религиозному воспитанию нижних чинов».

Этот союз состоял из истеричек, раздававших по госпиталямобразки святых и «Сказание о католическом воине, умирающем за государяимператора». На брошюрке была картинка в красках, изображающая поле сражения.Всюду валяются трупы людей, и лошади, опрокинутые повозки с амуницией, торчаторудия лафетами вверх. На горизонте горит деревня и рвётся шрапнель. Напереднем плане лежит умирающий солдат с оторванной ногой. Над ним склоняетсяангел, приносящий ему венок с надписью на ленте: «Ныне же будешь со мною враю». При этом умирающий блаженно улыбается, словно ему поднесли мороженое.

Прочитав содержание пакета, Отто Кац плюнул и подумал: «Ну иденёк будет завтра!»

Он знал этот «сброд», как он называл союз, ещё по храму св.Игнатия, где несколько лет назад читал проповеди солдатам. В те времена онделал крупную ставку на проповедь, а этот союз обычно сидел позади полковника.Две длинные тощие женщины в чёрных платьях и с чётками пристали к нему как-тораз после проповеди и битых два часа болтали о религиозном воспитании солдат,пока наконец его не допекли и он сказал: «Извините mesdames, меня ждёт капитанна партию в „железку“».

— Ну, елей у нас есть, — торжественно объявилШвейк, возвратясь из магазина Полак, — конопляное масло номер три, первыйсорт. Хватит на целый батальон. Фирма солидная. Продаёт также олифу, лаки икисти. Ещё нам нужен колокольчик.

— А колокольчик на что?

— Звонить по дороге, чтобы народ снимал шапки, когда мыпоедем с господом богом и с конопляным маслом номер три. Так полагается. Быломного случаев, когда арестовывали таких, которые на это не обращали никакоговнимания и не снимали шапок. Однажды в Жижкове фарар избил слепого, он тоже неснял шапки. Этого слепого ещё посадили, потому как на суде было доказано, чтоон не глухонемой, а только слепой и, значит, звон колокольчика слышал и другихвводил в соблазн, хотя дело происходило ночью. Это всё полагается соблюдать,как и в праздник тела господня. В другой раз люди бы на нас и внимания необратили, а теперь начнут перед нами шапки ломать. Так если вы, господинфельдкурат, ничего против не имеете, я достану колокольчик. Я мигом.

Получив разрешение, Швейк уже через полчаса принёсколокольчик.

— Это от ворот постоялого двора «У Кржижков», —сообщил он. — Обошёлся в пять минут страху, но долго пришлосьждать, — всё время народ мимо ходил.

— Я пойду в кафе, Швейк. Если кто придёт, пустьподождёт меня.

Приблизительно через час после ухода фельдкурата к немупришёл строгий пожилой человек, седой и прямой как палка.

Весь его вид выражал решимость и злобу. Смотрел он так,словно был послан судьбою уничтожить нашу бедную планету и стереть её следы вовселенной. Говорил он резко, сухо и строго:

— Дома? Пошёл в кафе? Просил подождать? Хорошо, буду ждатьхоть до утра. На кафе у него есть, а платить долги — нету? А ещё священник!Тьфу!

И он плюнул в кухне на пол.

— Сударь, не плюйте здесь, — попросил Швейк, синтересом разглядывая незнакомца.

— А я ещё плюну, видите — вот! — вызывающе ответилстрогий господин и снова плюнул на пол. — Как ему не стыдно! А ещё военныйсвященник! Срам!

— Если вы воспитанный человек, — заметил емуШвейк, — то должны бросить привычку плевать в чужой квартире. Или вы думаете,что если мировая война, то вам всё позволено? Вы должны вести себя прилично, ане как босяк. Вы должны себя вести деликатно, выражаться вежливо и нераспускаться, как последний хулиган, вы, штатский оболтус.

Строгий господин вскочил с кресла и, трясясь от злости,закричал:

— Да как вы смеете! Я невоспитанный человек?! Что же япо-вашему? Ну?

— Нужник! Вот кто вы, — ответил Швейк, глядя емупрямо в глаза. — Плюёт на пол, будто он в трамвае, в поезде или в другомкаком общественном месте. Я всегда удивлялся, почему там везде висят надписи:«Плевать воспрещается», а теперь вижу, что это из-за вас. Вас, видно, ужеповсюду хорошо знают.

Кровь бросилась в лицо строгому господину, и он разразилсяпотоком ругательств по адресу Швейка и фельдкурата.

— Вы закончили? — спокойно спросил Швейк, когдапосетитель сделал заключение: «Оба вы негодяи, каков поп, таков иприход». — Или, может быть, хотите что-нибудь добавить, перед тем какполетите с лестницы?

Так как строгий господин настолько исчерпал весь свой запасбрани, что ему не пришло на ум ни одного стоящего ругательства, и замолчал, тоШвейк решил, что ждать дальнейших дополнений не имеет смысла.

Он отворил дверь, поставил строгого господина в дверях лицомк лестнице и… такого удара не постыдился бы наилучший игрок международнойфутбольной команды мастеров спорта.

Вдогонку строгому господину прозвучал голос Швейка:

— В следующий раз, когда придёте с визитом к порядочнымлюдям, будете вести себя прилично.

Строгий господин долго ходил под окнами и поджидал фельдкурата.Швейк открыл окно и наблюдал за ним.

Наконец гость дождался, фельдкурат провёл его в комнату ипосадил на стул против себя.

Швейк молча принёс плевательницу и поставил её перед гостем.

— Что вы делаете, Швейк?

— Осмелюсь доложить, господин фельдкурат, с этимгосподином уже вышла здесь небольшая неприятность из-за плевков.

— Оставьте нас одних, Швейк. У нас есть кое-какие дела.

Швейк по-военному вытянулся.

— Так точно, господин фельдкурат, оставлю вас одних.

И ушёл на кухню. В комнате между тем происходил оченьинтересный разговор.

— Вы пришли получить деньги по векселю, если неошибаюсь? — спросил фельдкурат своего гостя.