После заката с негодяем - Александра Хоукинз

Вейн еще не забыл, как Дэр швырнул его о стену за то, что он поцеловал Реган.

— В самом деле? И как же, позволь узнать, ты догадался, что это я, Дэр?

Реган услышала, как Рейн негромко велел жене и остальным женщинам вернуться в гостиную. Дэр и Вейн, чего доброго, могли распалиться до такой степени, что пустили бы в ход кулаки. Реган схватила Дэра за руку, чтобы привлечь к себе его внимание.

— Вейн не виноват. И никто не виноват. — Она устало припала к его груди. — Я сама предложила провести поединок.

Хантер нагнулся и поднял с земли рапиру.

— И что тут такого? — вступился за нее герцог. — Я помню множество случаев, когда Реган фехтовала с Сином.

Дэр пропустил это замечание мимо ушей.

— Ты?

Реган подняла лицо, чтобы видеть его глаза.

— Да. Это пришло в мою ослиную голову, и я бы победила, если бы ты не отвлек меня.

— Я? — Его губы сжались в тонкую линию, когда он понял, что это из-за него Реган была ранена.

— Она почти уделала меня, Дэр, — подтвердил Син. — Это действительно вышло случайно.

Реган кивнула.

— К тому же ничего страшного не произошло. Это простая царапина, — сказала она, моля Бога о том, чтобы ее слова оказались правдой. Все внутри у нее замерло, когда она медленно разжала пальцы, чтобы посмотреть на рану. — Видишь? Всего лишь маленький порез.

— Боже правый! — вырвалось у Дэра, и его объятия стали крепче.

Хантер покосился на ее окровавленный рукав.

— Пошлю-ка я за врачом.

— Нет! — воскликнула Реган, не дав Дэру возможности согласиться. — Спасибо, конечно, за беспокойство, но я не хочу поднимать шум из-за такого пустяка. Руку просто нужно промыть и перевязать. Когда заживет, наверное, и шрама не останется.

Дэра буквально трясло от сдерживаемого негодования. Реган и сама не заметила, что затаила дыхание, когда он объявил, обращаясь ко всем сразу:

— Я позабочусь о ней.

Хантер, Син, Рейн и Вейн замерли в немом изумлении.

Даже Реган показалось, что это прозвучало, как клятва.

Перекатившись на бок, Дэр завернулся в покрывало. Оставшись в постели наедине с собой, он думал о том, что бывали дни и похуже. Он вспомнил свои детские годы, когда Чарльз избивал его чуть ли не каждый божий день. Неделями Дэр ходил, опустив голову, точно согбенный старостью восьмидесятилетний старик, дожидаясь, пока его молодое тело заживет и вновь наберется сил.

В темноте спальни ему привиделся лик Аллегры. Дэр все еще помнил, какой она была в шестнадцать лет — до боли в сердце красивой и несчастной, — когда ее отец, лорд Дайтон, притащил ее в Рукс-хаус, загородный особняк герцога Родского. Стоя над рыдающей Аллегрой, лорд Дайтон спросил, который из сыновей герцога обрюхатил его дочь. Чарльз тут же свалил вину на брата. Тогда-то Дэр и узнал, что Аллегра отдалась Чарльзу, его вечному сопернику и мучителю. Вместо того чтобы опровергнуть обвинения, он, как последний дурак, предложил Аллегре руку и сердце.

Его благородства безутешная девушка не вынесла. Дрожащей рукой она указала на Чарльза и, захлебываясь слезами, пробормотала, что это он отец ее будущего ребенка.

Дайтон сомневался в том, что она сказала правду, но он был достаточно практичным человеком. Пусть уж лучше в мужья дочери достанется наследник герцогского титула, чем младший сын. Чарльз взвыл, возмущенный двуличностью Аллегры, а Дэр лишь молча посмотрел на молодую женщину, которую так любил. В тот миг он впервые понял, что у нее в сердце таится тщеславие.

Он мог насчитать тысячу еще более ужасных дней, которые были в его жизни, но ничто не могло сравниться с тем, что произошло сегодня: он стоял и беспомощно наблюдал за тем, как клинок Сина опускался на руку Реган. Дэру тогда захотелось поднять с земли рапиру, сорвать с нее пробковый наконечник и пронзить своего лучшего друга в самое сердце за то, что он ранил Реган.

Черт, я, наверное, схожу с ума.

— Дэр?

То, что ему почудился ее голос, лишь подтверждало его подозрения. И все же глаза Дэра резко открылись, и он всмотрелся в открытую дверь, ведущую на небольшой балкон. Если только у нее не выросли крылья, Реган никак не могла оказаться там. Когда она украдкой шагнула в комнату, он поднялся и сел в кровати.

— Ты не спишь?

— Господи боже, как тебе удалось туда забраться?! — изумленно воскликнул Дэр, отметив про себя, что она была в одной тонкой ночной рубашке. Белая ткань светилась и колыхалась, точно флаг, когда Реган приблизилась к кровати.

— В последний раз я проделывала этот трюк несколько лет назад. Я забралась на перила своего балкона и перепрыгнула на соседний.

— Что?!

— Тише. Фрост мог уже вернуться.

— Какая разница? Позволь напомнить тебе, что наши балконы разделяет балкон твоего брата.

— Я не придумала другого способа пробраться к тебе.

Дэр застонал и рухнул на подушку.

— Девушка, которая находится в здравом уме, воспользовалась бы для этого дверью!

— Успокойся, — прошептала Реган. — Я услышала какие-то звуки и решила, что это вернулся Фрост. Стучать в твою дверь было бы слишком рискованно. Даже для меня.

Сердце Дэра сжалось, когда она улыбнулась, глядя на него.

— Реган… Реган, ты меня в могилу сведешь, если не прекратишь свои выходки. — Он взял ее за руку и привлек к себе, пока она не уперлась бедрами в матрац. — Что за важное дело заставило тебя рисковать своей глупой головой посреди ночи?

— Я пришла к тебе, — просто сказала она.

Реган наклонилась и поцеловала его в губы. Дэр подумал о том, догадывается ли она, что он лежит в кровати голый и что его затвердевший, как мрамор, член торчит, точно пика пехотинца.

Девушка выпрямилась, и Дэр чуть не застонал, когда ее губы оторвались от его рта. Не произнося ни слова, Реган взялась за подол своей рубашки.

— Реган, — только и смог произнести Дэр. Мог ли он противиться ей?

Она стянула прозрачный покров через голову и бросила его на пол.

Не спрашивая разрешения, Реган приподняла покрывало. Дэр не остановил ее, ему было интересно, как далеко зайдет Реган в своих исследованиях. У него не было сил скрывать свое желание.

— Жаль, что нельзя зажечь лампу, — прошептала чуть слышно Реган. — Он гораздо больше того, что я видела на картинах и скульптурах!

Дэр легонько ущипнул ее.

— Ах ты, маленькая распутница! Ты меня дразнишь? — Он приподнял бедра, когда ее ладонь скользнула вниз по древку его копья и крепко сжала основание. — Или ты хочешь, чтобы у меня остановилось сердце?