Мотив для испуга - Блейк Пирс

– Выбывших? – заинтересовалась Келлэвей.

– Несколько человек приходили к нам, но решили, что мы слишком быстро погружаемся в суть проблемы, – произнесла девушка, которая боялась огня. – Самым последним был парень по имени...

– Пожалуйста, не называйте имен, – слегка раздраженным тоном перебила ее Мун.

– В общем, у него была, наверное, самая страшная фобия. Он боялся быть напуганным. Сама идея того, что он испугается... Пугала его. С другой стороны, он называл все наши фобии глупыми.

– Да, – кивнула Мун. – Но все же мы не можем обсуждать его проблему потому, что самого его здесь нет. Это вопрос конфиденциальности.

– Я понимаю, – сказала Эйвери. – Но если этот кто-то провел с вами немало времени, а затем просто исчез, тем более, в последнюю пару недель, это может оказаться очень важным. Более того, это может быть зацепкой.

Мун оглядела собравшихся таким образом, словно была сильно разочарована их поведением.

– Мы можем поговорить в коридоре? – обратилась она к Эйвери и Келлэвей.

Не дожидаясь ответа, она подошла к двери и вышла. Детективы проследовали за ней. Блэк прекрасно слышала мягкий шепот, раздавшийся позади них.

– Кажется, у них проблемы... – раздался чей-то голос из толпы.

Выйдя в коридор, Мун отошла от двери, чтобы никто из группы не смог подслушать, и сказала:

– Мы часто встречаем здесь людей, которые посещают группу какое-то время, а потом просто исчезают. Тут нет ничего необычного.

– Да, но, кажется, девушка, которая боится огня, сильно расстроилась поведением этого последнего парня.

– Да. И у нее есть на то причины. Он подшучивал над всеми. Через неделю после его первого посещения у нас даже состоялся разговор с ним о том, что если он продолжит вести себя подобным образом, то приходить ему сюда не стоит.

– И он вернулся после этого? – спросила Эйвери.

– Да. Причем вернулся он с зажигалкой и держал ее прямо перед лицом девушки. Возникла перепалка, и я попросила его удалиться. Он ушел, но снова вернулся через неделю. Я пригрозила вызвать полицию, после чего он покинул нас раз и навсегда.

– Я понимаю, что конфиденциальность в Вашей работе стоит на первом месте, – продолжила Блэк. – Но, учитывая подобное поведение, совпавшее по времени с началом убийств... Мы должны проверить его.

Мун недовольно кивнула. Она была полностью согласна, но ей не нравилась идея нарушения правил.

– У него была так называемая фобиофобия, то есть боязнь самого страха. И за тот короткий промежуток времени, который я провела с ним, я поняла, что он считает необходимым самому поставить себя в такое положение, создать стрессовую ситуацию, чтобы перебороть себя. В основном он начал тренироваться на других, но периодически действительно доводил себя до стресса.

– Миссис Мун... Вы же сами понимаете, насколько явно он выглядит подозреваемым, – произнесла Эйвери.

– У меня есть лишь имя и номер телефона, – ответила она, признавая поражение. – Это все, что он указал в анкете... Уверена, что номер телефона на самом деле принадлежит не ему.

– Это не важно, – кивнула Блэк. – Нам хватит и имени.

Вздохнув, Долорес назвала его, отвернулась и молча вернулась в комнату. Выражение ее лица было слегка опечалено, судя по всему, за счет необходимости раскрытия конфиденциальной информации. Ей казалось, будто она предала кого-то.

Честно говоря, Эйвери многократно нарушала подобные принципы. Ее гораздо больше волновало спасение жизней... И если при этом приходилось раскрыть несколько человек, то так тому и быть.

Парня звали Дэн Хадсон. После звонка в А1 Эйвери получила его адрес, который, как оказалось, находился всего в пятнадцати минутах езды от общественного центра по борьбе с фобиями. Пока она парковала машину напротив его дома, расположенного между двумя практически идентичными зданиями в очень дешевом районе города, стало ясно, что подозреваемый находится на месте. Изнутри грохотала музыка, и в окне гостиной кто-то постоянно мелькал туда-сюда. Жалюзи были прикрыты, но тень человека легко было разглядеть.

Когда они вышли из машины и направились к входной двери, Эйвери поняла, что музыка ей знакома. Роуз некоторое время была ярой фанаткой этой немецкой рок-группы под названием Rammstein. Данная мысль заставила ее усмехнуться, одновременно напомнив о дочери. Как только Блэк разберется, она съездит в больницу к Роуз, чтобы проверить ее состояние, вне зависимости от того, чем закончится их визит к Дэну Хадсону.

Эйвери немного отступила назад, позволив Келлэвей постучать в дверь. Та сделала это достаточно громко, чтобы звук перекрыл рев музыки. Через мгновение музыка стихла, и они услышали приближающиеся тяжелые шаги. Дверь открылась лишь частично, максимум на шесть дюймов. Оттуда появилась голова мужчины.

– Вы кто? – спросил он.

Эйвери и Келлэвей показали свои значки, хотя Кортни это было делать необязательно, поскольку она была в форме.

– Я детектив Блэк, Убойный отдел Департамента полиции Бостона, – сообщила Эйвери. – Мы ищем Дэна Хадсона. Это Вы?

– Да. Я слишком громко включил музыку или что?

– На самом деле, да. Но мы здесь не по этой причине. Можем ли мы войти и задать Вам пару вопросов?

– По какому поводу? – подозрительно спросил Дэн, глядя на них всего одним глазом через открытую щель. Эйвери тут же ощутила первые признаки страха в его голосе.

– Мы всего лишь хотим задать несколько вопросов о группе поддержки, которую Вы посещали несколько недель назад, – пояснила она.

– Серьезно? – спросил он, чуть шире приоткрыв дверь. – Неужели Долорес все же позвонила в полицию?

– Нет, она не звонила, – покачала головой Блэк. – Мы сами посетили ее по другому вопросу.

Казалось, подобный ответ удовлетворил Дэна и он, наконец, открыл дверь целиком. Тем не менее, дискомфорт, испытываемый им, все еще ощущался.

– Проходите, – сказал он.

Войдя внутрь, Эйвери обратила внимание на практически безукоризненную, хотя и безвкусную обстановку. На стенах не было ни единой картины или же декорации. Даже светильники отсутствовали. Ей стало интересно, не имеет ли это какого-то отношения к его фобии. Вполне возможно, что чем меньше предметов находилось в доме, тем меньше он боялся.

– Итак, что вы хотите знать? – спросил Дэн. – Могу поделиться тем, что это была самая большая группа нытиков из всех, кого мне приходилось видеть. Они боятся буквально всего.

– А почему Вы пришли туда? – поинтересовалась Келлэвей.

– Я страдаю фобофобией. Боюсь, что могу испугаться. Это не совсем обычно. Она то появляется, то проходит. Временами бывает несладко. Я пытался найти какую-то помощь и, по иронии судьбы, встретил всех этих бедолаг, которые трясутся по любому поводу… В общем, мне даже как-то стало лучше.