Кольцо времён. Проклятие Сета - Анна Сешт

– Сон разума рождает бредятину, – пробормотал Войник и поплёлся в ванную.

Он бы с удовольствием поспал ещё, но мудрый белый павиан в голове стучал молоточком и требовал решения обрушившихся проблем. Немедленно. Всех.

– Что-то ты, дружок, вчера истернул, – обратился к отражению в зеркале Якоб. – Не вышло с первого раза, выйдет со второго. Отнесу кольцо повторно сегодня. Но в этот раз без шаурмы! – Войник погрозил пальцем зеркальному двойнику. – Смотри мне. Никакой шаурмы!

Сзади послышалось сопение и ворчание. Войник обернулся и увидел бульдога, который внимательно смотрел и, скорее всего, даже слушал. Пёс нахмурил и без того морщинистый лоб, склонил голову набок, высунул кончик языка, от чего нижние зубы стали казаться ещё более… выдающимися.

– Не пристало английским джентльменам подслушивать, сэр Картер.

Освежившийся после душа, полный новых идей Войник вернулся в комнату и взял смартфон.

– Вот же ж, боггарт дери, батарея почти сдохла. Ты, что ли, пёс, всю ночь кнопки жал? – доставая шнур и включая зарядку, ворчал Яшка. – Повезло тебе, складчатый, сходим прогуляться.

Картошка-хвост забилась в припадке радости, и Пластик брыкнулся на спину: раз прогулка уже обещана, может, и пузо почешут?

Вернув Картера в прохладу квартиры после краткой прогулки – солнце палило нещадно даже в тени, – Войник, довольный и полный решимости, направился в музей. Кольцо надёжно лежало в кармане, готовясь вернуться куда положено – по крайней мере Яше хотелось в это верить.

В этот раз ноги сами несли его, дорога была знакомой, а путь пролетел незаметно. Увидев фасад музея, Войник привычно набрал номер друга и подождал три гудка. Несколько машин местной полиции на площади Тахрир привлекли его внимание, хотя суматохи больше обычного не наблюдалось.

– Привет, Борька! У вас что, какая-то важная персона на экскурсии? Целый кортеж мигалок. Я тут принёс…

– Ох, Яшка, неудачное время ты выбрал, – перебил его Борька. – Тут у нас такое случилось! Лучше тебе пока не заходить… – Египтолог зашептал, явно желая, чтобы другие его не слышали – вдруг кто по-русски понимает? – Иди домой или погуляй где. Я тебе потом всё расскажу.

– Да что произошло-то? – не выдержал Яшка. – Не нагнетай! Говори уже.

– Кто-то вломился в музей, перерыл наш кабинет, убил охранника…

– Что?! – Сердце Войника ухнуло вниз, а ладони похолодели, хотя на улице и была жара.

На заднем плане зазвучала арабская речь, Борька что-то ответил и быстро сказал в трубку:

– Мне пора. Всё потом.

Якоб услышал сигнал отбоя, а потом ещё долго слушал тишину и, лишь поняв, что напрасно прижимает трубку к уху, опустил смартфон в карман.

Мысль о том, чтоб вернуться домой и поспать, Войник сразу отбросил – не до сна было с такими новостями. Он коротал время в книжном при Американском университете – тот как раз находился недалеко от музея, – потом поел, выбрав старое доброе KFC и уже не экспериментируя с уличными торговцами. Правда, сандвичи подали острыми настолько, что аж глаза слезились – при том что на кассе вроде спросили, острое или нормальное. Ну а если это было нормальное – то какое ж тогда было острым? Но желудок не бунтовал, и на том спасибо.

Через пару часов Якоб вернулся к музею. Полиция к тому моменту уже разъехалась. Судя по всему, преступление произошло вне выставочных площадок, так как течение туристического потока не прерывали, разве что поставили больше охранников. Вполне в интересах египетских властей было бы вовсе умолчать об убийстве. Люди и так любили преувеличивать несчастья, а сокращение и без того оскудевшего количества приезжих могло сильно ударить по местной экономике.

В голову лезли разные мысли. Но хуже всего Яша чувствовал смутную вину за смерть неизвестного охранника. В две тысячи одиннадцатом, когда в ходе революций громилось и грабилось всё, взлом музея почти не удивлял общественность. Но сейчас-то всё успокоилось! Зачем?.. Ответ напрашивался сам собой – ведь не сокровища Тутанхамона пошли красть, а вломились в кабинет музейных работников. Очень хотелось думать, что целью были какие-нибудь документы… но вдруг кто-то искал кольцо? А вдруг этот кто-то выкрал его ночью, чтобы вернуть Войнику? Эта версия, конечно, звучала реалистичнее, чем джинны, но о мотиве можно было только догадываться. Яша мог понять кражу кольца – древний артефакт явно стоил денег среди обычных коллекционеров и был бесценен среди помешанных на древних эпохах и магии. Но выкрасть, чтобы вернуть неизвестному журналисту из России? Может быть, это новая форма извращённых игр для богатых психов? С живыми участниками. Отнеси кольцо в Ородруин. А в мохноногие хоббиты был избран он, Войник, пока некая другая сторона играет за тёмных.

– Красную или синюю? Red pill, blue pill… – бубнил Яша, вспоминая любимый фильм и мешая русский с английским.

– Я предпочитаю не принимать то, в чем не уверена.

Войник оглянулся. Голос с акцентом показался ему смутно знакомым, и он не ошибся. Справа от него стояла красавица Ясмина, загадочная змейка с фотографии.

Год 2019, Каир

Якоб даже сморгнул от удивления, не привиделось ли. Но нет, восточная красавица с выставки была вполне реальна. С их первой встречи он помнил её в тёмно-синем вечернем платье, с золотыми гребнями и лёгким платком. Сейчас блестящие тёмные волосы были убраны в строгий пучок; платок был обёрнут вокруг головы на манер чалмы. Она явно носила этот аксессуар не из религиозных соображений, а просто в дань своей культуре и для красоты.

Одета девушка была скромнее, чем на фуршете в Пушкинском, но всё так же со вкусом – светло-бирюзовые брюки, тонкая туника до середины бедра в тон. Никаких тебе глубоких декольте, и даже рукава длинные, но с такой красотой и в балахоне можно выглядеть королевой. Дизайнерские солнечные очки в тонкой оправе скрывали глаза.

За спиной восточной красавицы маячил уже знакомый Яше крепыш, похожий на ротвейлера Жорика. Девушка сняла очки и тепло улыбнулась Войнику, точно старому знакомому.

– Добрый день, мистер…

– Войник, – подсказал Якоб, улыбнувшись в ответ, сетуя, что фингал, всё ещё не подживший, значительно снижает градус его обаяния. – Якоб Войник.

Пока он раздумывал, не обидит ли даму рукопожатие, она сама протянула ему ладонь, на западный манер. На запястье звякнули золотые браслеты.

– Ясмина бинт-Карим, – произнесла она с певучим акцентом. – Мы, кажется, так и не были друг другу представлены.

– Очень рад знакомству, – учтиво проговорил Войник, чуть сжав её тонкие, унизанные кольцами пальцы.