Скачка тринадцати - Дик Фрэнсис

— А куда потом девают племенную кобылу? И другого жеребенка?

— Кое-кто из моих клиентов имеет совесть. Для таких я забираю кобылу с жеребенком и подбрасываю на любое удобное поле. За соответствующую плату, конечно. Если владелец поля окажется человеком порядочным, кобылу опознают и отправят к хозяину.

Джонни не стал спрашивать, что бывает, если клиент совести не имеет. Он только сглотнул.

— А у вас уже есть покупатель на тех двух кобыл, которых мы должны украсть завтра? — спросил он.

— А как же! Леонардо да Винчи с бухты-барахты не воруют. — Мартин Ретцов рассмеялся, продемонстрировав ряд крепких зубов. — Когда мы заберем кобыл, я скажу тебе, куда ехать. Поедешь один. Потом привезешь деньги.

Джонни Дьюк снова удивился:

— Вы мне верите?

— А вот тогда и узнаем.

На следующий вечер, когда начало темнеть, они забрали недавно купленную машину и присоединили к ней прицеп. Мартину Ретцову стоило немалого труда развернуться в маленьком дворике, куда выходили двери гаражей, и Джонни, желая помочь, зашел сзади прицепа, чтобы говорить, сколько места осталось для маневра.

— Уберись оттуда! — рявкнул Мартин. — Немедленно!

Мартин выпрыгнул из машины, и Джонни увидел, что он весь дрожит.

— Я только хотел… — начал парень.

— Никогда не заходи в зад прицепу! Понял? Ни-ко-гда!

— Ну ладно, ладно. Как скажете.

Мартин Ретцов перевел дыхание и вытер вспотевшие ладони о штаны. Он сам ужаснулся тому, насколько его это взволновало. «Три года, — подумал он, — а кажется, будто все это было вчера». Может, лучше бросить это дело, раз у него нервы ни к черту? Может быть, он целых три года тянул с возвращением к своему ремеслу именно потому, что в глубине души боялся снова браться за него?

Ретцов облизнул пересохшие губы. Сердцебиение потихоньку успокаивалось. На этот раз засады не будет. В тот раз предполагаемый клиент заложил его полиции, но тут все надежно. Этот клиент уже трижды покупал у него жеребят высокого класса и очень обрадовался, узнав, что можно получить еще двух. Мартин Ретцов снова сел в машину, и Джонни устроился рядом.

— В чем дело-то? — спросил Джонни.

— Я однажды видел несчастный случай. Человек попал под фургон.

— А-а!

Мартин Ретцов не стал рассказывать подробности, но они стояли у него перед глазами. Засада. Отец не успел еще забраться в кабину фургона, когда впереди вспыхнули полицейские мигалки. Мартину необходимо было сдать назад на пару ярдов, чтобы проехать в промежуток, оставшийся между полицейскими машинами и изгородью. Он снял машину с тормоза, нажал на акселератор, рванул назад… Мартин никогда не забудет страшного вопля отца. Никогда.

Вопль был короткий и тут же оборвался. Мартин выскочил из кабины, увидел колесо, вдавившееся в мягкий живот, увидел кровь, хлещущую изо рта умирающего, — и другого человека, полицейского. Полицейский стоял рядом и смотрел — он даже не шелохнулся, чтобы помочь.

— Помогите ему! — отчаянно заорал Ретцов.

— Сам и помогай.

Он в панике вскочил в кабину, схватился за рычаг, не чувствуя собственной руки, уже зная, что отец мертв.

Мертв. Не поможешь, не спасешь, ничего не сделаешь…

Мартин съехал с раздавленного тела и помчался вперед. Он застал полицию врасплох. Он проехал две мили, гоня со скоростью шестьдесят пять миль в час, и задолго до того, как полиция догнала фургон, выскочил из машины, бросив ее на обочине, и скрылся в лесу.

Его имени полицейские не знали. У Мартина хватало ума не называть себя клиентам. Полицейские видели его только раз, мельком — и то в состоянии паники, а этого, конечно, было недостаточно. Так что ускользнуть и скрыться оказалось проще всего.

А вот Мартин не мог забыть лица полицейского, который так пренебрежительно смотрел на его отца. Какой-то высокий чин, важный, при знаках различия… Мартин слишком часто видел его в своих кошмарах.

Ретцов встряхнулся, отбросил воспоминания о прошлом и переключился на сегодняшнее дело. Он ожидал, что вновь ощутит былое предвкушение, возбуждение, приятное учащение пульса… Ничего подобного. Ретцов чувствовал себя старым и уставшим.

— Ну что, поехали? — нетерпеливо спросил Джонни Дьюк. — А то ведь рассветет прежде, чем я доставлю товар на место.

Мартин неохотно кивнул и нажал на педаль. Полчаса спустя, когда они свернули на темный проселок, ему уже удалось задвинуть подальше тени, блуждавшие в душе. Теперь он смотрел на предстоящую работу с холодным, трезвым расчетом.

Они тихо вышли из машины и опустили помост прицепа. Ночь сомкнулась вокруг — тихие шорохи, легкий шепот ветерка, сверкающие россыпи звезд в разрывах летящих облаков. По шоссе, лежащему в полумиле отсюда, время от времени, сверкая фарами, беззвучно проносились машины. Мартин подождал, пока глаза привыкнут к темноте, потом легонько коснулся руки молодого человека.

— Сюда! — прошептал Мартин почти неслышно, и, когда он двинулся вперед, его шаги не производили ни малейшего шума. Джонни Дьюк пошел следом, удивляясь ловкости и легкости, с какой передвигался этот крупный мужчина.

— Где мы? — прошептал Джонни. — И чьи лошади это будут?

— Неважно.

Они подошли к воротам, запертым на засов. Кусачки легко перегрызли дужку замка, и воры очутились на выгоне. Мартин тихонько посвистел сквозь зубы, особенным цыганским посвистом.

Потом достал из кармана горсть орешков комбикорма и протянул руку в темноту.

— Иди сюда, девочка! Иди, иди, моя хорошая.

Откуда-то из темноты послышалось тихое приветливое ржание — и появились лошади, осторожно, медленно идущие на звук человеческого голоса. Они сжевали протянутые орешки и не стали сопротивляться, когда люди осторожно взяли их за ошейники.

— Иди вперед! — шепнул Мартин Джонни Дьюку. — Я за тобой.

Две кобылы, круглые от четвероногих драгоценностей, растущих у них в животе, послушно двинулись за ними. Они вышли за ворота и подошли к прицепу. «Проще простого, как всегда, — подумал Мартин. — Главное — уметь взяться за дело». Джонни завел кобылу в прицеп и привязал.

И тут кошмар начался заново. Снова вспыхнули мигалки, ослепив привыкшие к темноте глаза Мартина. И снова из темноты навстречу Мартину выступил человек. Тот самый. То самое лицо из снов. Грубое лицо, темная форма, знаки различия высокого ранга…

— Мартин Ретцов, — сказал он, — вы арестованы за…

Мартин Ретцов его не слушал. Он отчаянно думал о том, что этого просто не может быть! Этот клиент его ни за что бы не заложил! Никогда в жизни!

Полицейский отвел руку Мартина от шеи кобылы и надел на него наручники. Мартин не сопротивлялся.

— Как вы здесь очутились? — растерянно спросил он.