Измена. Истинная генерала драконов - Эйси Такер

Я тоже следую его примеру, хотя от волнения весь аппетит куда-то пропал. Но лучше вести себя естественно и непринужденно, чтобы не вызывать к себе излишнего внимания мужа.

— И как давно ты узнала о том, что кто-то меня пытается отравить? — прищурившись, спрашивает Рейгар.

Все же он решил затронуть эту тему, да еще и вопрос такой настораживающий. Неужели он подозревает меня в том, что с ним происходило?

— Уже после того, как ты ушел на войну, — отвечаю ему, а сердце в ужасе сжимается в груди.

— И каким образом ты об этом узнала? — он откладывает приборы, откидывается на спинку стула и скрещивает руки на груди в замок, пристально глядя на меня.

Точно, подозревает. И чтобы оправдаться, я должна сообщить правду и рассказать ему о книге, но… Не обернется ли это еще чем-то более страшным для меня?

— Я изучала одну книгу, — решаюсь рассказать ему, но без подробностей. — И на одной из страниц я увидела рисунок, который в точности отображал твою внешность во время того, как с тобой происходили странные вещи. Там же я прочла о зелье, которое приводит к такому и сводит дракона с ума. А еще о противоядии.

— И где ты смогла достать это противоядие? — не унимается он, будто ищет вопрос, на котором я споткнусь.

— Я изготовила его сама, — уверенно отвечаю я, гордо вздернув подбородок.

— Сама? — изумляется он.

— Ты мне не веришь? — хмурюсь я, не показывая своего волнения.

Но, конечно, я очень волнуюсь и боюсь. Я-то знаю, что говорю правду, но вот Рейгар вполне может сомневаться во мне и найти причину не верить. Он может считать, что когда-то давно я затаила на него обиду и решила отомстить. И пускай я о таком даже и подумать не могла, но он может считать иначе.

— С чего ты решила, что я не верю тебе? — ведет Рейгар бровью. — Я лишь хочу понять, как тебе удалось обо всем узнать. Ведь в итоге этим знанием ты спасла мне жизнь.

Слова его звучат вполне искренне, без намека на подвох. Но мое сердце все равно тревожно стучит в груди, а к горлу подкатывает колючий ком. Я будто сама себе до конца не верю.

— Ты слишком сильно удивился тому, что зелье приготовила я сама. Именно поэтому мне показалось, что ты не веришь мне, — прямо отвечаю я.

— Конечно, я удивлен. Ты ведь не училась в Академии, чтобы владеть нужными знаниями.

— Училась, — возражаю я и только сейчас понимаю, как мало обо мне знает муж.

Он никогда не спрашивал о моей жизни до встречи с ним, а сама я не рассказывала.

— Правда, всего год, — продолжаю я. — И мне удалось изучить лишь основы зельеварения. Но у меня было достаточно времени, чтобы узнать недостающую информацию из книг твоей библиотеки и суметь изготовить это противоядие.

— Ты проделала большой труд, — задумчиво кивает Рейгар. — Но что заставило тебя делать это?

— Я опасалась за нашего сына, — тихо отвечаю я. — Боялась, что ему тоже могут навредить, как и тебе, ведь предатель находится в нашем доме. Именно поэтому я также изучила артефакторику и изготовила этот артефакт, — касаюсь пальцами кулона на шее. — Я посчитала нужным быть уверенной в том, что в пище моего ребенка нет ничего постороннего. Ведь лучше вообще не допустить того, что пришлось бы пытаться нейтрализовать. Он еще слишком мал, и неизвестно, как бы такое могло на него повлиять. А еще…

— Слушаю, — кивает Рейгар.

— Я ведь знала, что ты когда-нибудь вернешься домой. И понимала, что тот кошмар, который происходил с тобой, может вновь повториться. А мне меньше всего хотелось бы этого. И это стало еще одной причиной для того, чтобы иметь противоядие под рукой.

— И пришлось оно очень кстати, когда ты нашла меня, — подмечает Рейгар. — Кстати, как тебе удалось это сделать?

— Еще одно зелье, — пожимаю плечом. — Я изготовила его тогда, когда мне сообщили о том, что ты погиб. Но я была абсолютно уверена, что это ты жив, потому что чувствовала тебя. И решила сделать все возможное, чтобы найти тебя. А противоядие… — поджимаю губы, размышляя над тем, как более убедительно изъясниться. — Когда я выпила зелье для усиления связи, то почувствовала твою боль. Я понятия не имела, что с тобой происходит. Не знала, чем смогу помочь. Но решила взять с собой все зелья, которые у меня имелись. Не знаю, почему я это сделала. Может, просто совпадение. Может, Боги послали мне сигнал. А, может, где-то на подсознании я понимала, как смогу тебе помочь. У меня и у самой нет точного ответа на этот вопрос. Но я рада, что мне все же удалось помочь тебе.

— И я рад, — отвечает Рейгар и встает из-за стола.

Размеренным шагом он подходит ко мне и берет меня за руку, осторожно тянет на себя. Послушно поднимаюсь со стула, и мне едва удается устоять на ногах. Слишком сильно я сейчас волнуюсь. А еще запах моего мужа… Он снова начинает меня сводить с ума. А я ничего еще предпринять не успела, чтобы предотвратить это безумное влечение.

Гляжу снизу вверх на Рейгара, который тоже пристально смотрит на меня, и чувствую, как сердце бьется в горле.

Что он хочет сделать?

— Я безмерно благодарен тебе за то, что ты спасла меня, — наконец, произносит он. — Но нет таких слов, которые описали бы ценность того, что ты сделала. Но у меня остался один, очень важный вопрос. И я хочу, чтобы ты на него ответила честно.

— Что за вопрос? — едва слышно произношу я дрогнувшим голосом, медленно утопая в глубине сияющих глаз мужа.

Нет, Лина, пожалуйста, не делай этого. Сопротивляйся. Борись. Не поддавайся!

— Почему ты сделала это? Почему спасла меня? — с искренним непониманием спрашивает Рейгар, и его вопрос меня немного отрезвляет.

— Ты ведь мой муж и отец моего ребенка. Разве я могла поступить иначе? — мотаю головой.

— Этим я заслужил спасения? — хмурится он.

— Откуда такие вопросы?

— Я никогда тебя не любил и говорил об этом открыто, — произносит он болезненные слова, всколыхнув воспоминания. — Грозил отнять у тебя сына, когда вернусь с войны. И я просто не могу понять, почему ты после всего этого не бросила меня умирать.

— Это называется человечность, Рейгар, — горько усмехаюсь я и делаю несколько шагов в сторону, чтобы отдалиться от мужа. — Только Богам решать, кто заслуживает жизни, а кто смерти. В моих силах было попытаться тебя спасти, и я это сделала. А твоя любовь… Я поняла, что она мне больше