Здравствуй, груздь! - Екатерина Вильмонт

И он, безмерно довольный своей выдумкой, вернулся в спальню,под бочок к Маке. Ах, хорошо, отоврусь завтра, и все, буду жить честно, сМакой, а Ангелина… Бог с ней, с Ангелиной, она не про меня. Но в милициювсе-таки надо наведаться, иначе нехорошо получится – наобещал с три короба. Ох,Федор, стар ты уже для этих двойных игр. Сходи к Стрешневу, и довольно. На этомвсе. А ей отчитаешься по телефону. Никаких больше личных контактов. И с этим онуснул. А утром с покаянным видом поведал Маке историю своего путешествия изМосквы в Петербург и обратно, но об Ангелине даже не заикнулся, боялся выдатьсебя.

Мака, казалось, поверила ему, посмеялась, нежно поцеловалаего и умчалась по ремонтным делам, сказав на прощание:

– Федечка, а я тебя за вчерашнее все-таки оштрафую.Вечером сводишь меня куда-нибудь поужинать.

Да она же чистое золото, умилился он, и чего меня всекуда-то тянет? Совсем я, что ли, идиот? И чтобы поскорее покончить с Ангелиной,надо немедленно поехать в милицию. Я выполню свое обещание, и все, прощайте,Ангелина Викторовна. Вы, безусловно, хороши, но… Хватит гнаться за двумязайками, вспомнил он. Хватит мне и одной, моей.

Ангелина не выспалась, была раздражена и не могла ни на чемсосредоточиться. То она с восторгом вспоминала вчерашнее, то мучиласьугрызениями совести – короче, пребывала в полном раздрызге, вообще-то ей несвойственном. Она умела держать себя в руках. А потом вдруг решила, что должнаповидаться с давней подругой, которая уже года три жила в деревне, редко бывалав Москве, и они не виделись почти год. Бася, вообще-то она звалась ВарваройНиколаевной, была по профессии биологом и всегда мечтала о сельской жизни, но сее двумя первыми мужьями об этом не могло быть и речи. И Бася, недолго думая,нашла себе третьего, художника-керамиста, и они поселились в полузаброшеннойдеревне. Оба люди энергичные, умелые и неунывающие, они привели в порядок двекупленных по дешевке развалюхи, превратив их в жилой дом и мастерскую, ипринялись сманивать в деревню своих друзей. Места там дивные, лес, речка – идеревня стала оживать. Бася даже завела корову. Ангелина редко у нее бывала,все-таки далеко от Москвы. Но сейчас она решила, что непременно поедет туда навыходные, а поскольку это была пятница, то она отпустила пораньше всехсотрудников, чтобы не ворчали, и решила ехать. К вечеру доберусь. Ей сталорадостно от предстоящей встречи с подругой. Слава богу, подморозило и можнобудет проехать. Сядем с Баськой, и я ей все расскажу. Она мудрая, онапосоветует… И не будет читать мораль…

Прошлый Новый год она встречала у Баси и до сих пор помнилаудивительное ощущение покоя, фантастический морозный воздух, ледяную корочку введре с водой, ее приходилось пробивать ковшиком, от воды ломило зубы, новкуснее она ничего никогда не пила. Треск поленьев в замечательной голландскойпечи, которую своими руками сложил Баськин муж Герман. Печка была поставленатак, что обогревала практически весь дом, и изразцы на ней тоже были сделаны поего эскизам. А на полу лежали половички, связанные руками Баськи из каких-тотряпочек. Хорошо, тепло. Вот и сейчас деревня уже завалена снегом, и так уютносветятся окна… Да сколько их уже! Если в прошлом году здесь было пять жилыхдомов, то сейчас Ангелина насчитала девять! Она посигналила у Басиных ворот.Залаяла собака. На крыльцо вышел Герман.

– Вы к кому? – крикнул он.

– Гера, это я!

– Гелечка!

Через минуту ее уже душила в объятиях Баська:

– Какая ты умничка, что приехала, я уж и не чаяла…

– Она тебя, Геля, на днях во сне видела!

– Да-да, правда, ты мне приснилась такая несчастная,такая вся оборванная, что я обрадовалась. Ты же знаешь, это к добру – видетьчеловека в лохмотьях. Ты не на свадьбу нас приглашать приехала?

– Нет, никуда я вас приглашать не собираюсь, сама вот вгости свалилась. Незваный гость, конечно, хуже татарина, но я вот гостинцевстоличных привезла…

– Почему это ты незваный гость? Тебя позвали раз инавсегда, – пробасил, раскуривая трубку, Герман. – В наших условияхневозможно приглашать каждый раз, правда? Так что татары тут ни при чем.

– Ой, Гелька, семгу привезла! – обрадоваласьБася. – Ох, мы сегодня и тяпнем под семужку! Гера, в погреб быстро!Гелечка, пока я тут возиться с ужином буду, может, выпьешь молочка, недавноподоила?

– Выпью, с удовольствием! Я вам еще книг привезла, воттут Северянин, недавно выпустили, Мандельштам, Ходасевич.

– Молодчина, Гелька! У нас даже есть специальнаяполочка с твоими книгами. Вон, видишь?

– Давай я картошку хоть почищу!

– Зачем? Мы ее в мундирах сварим, у нас картошка своя,экологически чистая, мы ее в чугунке да в русской печке!

В просторной пристройке, служившей кухней, стояла газоваяплита и русская печь.

– Откуда газ?

– Привозят, Толя добился. Нас теперь тут много!

– Да я уж видела, совсем ожила деревня!

– А дорогу ты оценила?

– Да? То-то мне показалось, что меньше по ухабамбросает.

– Тоже Толина заслуга.

– Кто такой Толя?

– Один мощный мужик. Живет у нас тут, а ферма у него вдесяти километрах.

– Ох, Баська, как тут хорошо.

– А самое главное – у нас теперь сортир в доме!

– Шутишь?

– Нет!

– Здорово! Тогда я буду к вам чаще приезжать!

– Эх, Гелька, а купила бы ты тут дом! Пока еще дешево,а то скоро и не подступишься!

– С ума сошла, зачем мне дом? Мне и так забот хватает,и к тому же это ты любишь сельскую жизнь, а я человек сугубо городской. А домеще надо приводить в порядок.

– Это ерунда. Толик тут местных мужиков работатьзаставляет, платит хорошо, но пьяных не терпит, и многие работают не за страх,а за совесть. Не все, конечно, но многие. Можно вполне нанять надежных людей,особенно зимой, когда работы мало. К лету могут такую дачку тебе спроворить…

– Я подумаю, – ответила Ангелина, просто чтобыотвязаться.

– Только не долго думай, тут есть один дом, вернее, усадьба,дома, считай, уже нет, гниль одна, но можно поставить новый!

– Баська, отстань!

– Да я ж тебе добра желаю! Поживешь тут две недели,будешь как новая.

– Значит, ты, Баська, довольна жизнью?

– Не то слово! Сама не знаю, откуда это во мне. Вотбывает, дою Афродиту…

– Афродита это корова? – засмеяласьАнгелина. – Вроде раньше ее звали как-то по-другому.

– Пеструха. Афродита ее дочка.

– У тебя теперь две коровы, что ли?

– Да. Так вот, бывает, дою корову и думаю – как хорошо…