Вояж цвета спелой вишни - Александр Бергман

у одного участника на плече была такая же татуировка!

— Ты шутишь? — Максимов от такой новости даже привстал.

— Может, конечно, не совсем такая, но очень похожая! Семен Евгеньевич, ты же знаешь мою память, я раз увидел — запомнил на всю жизнь.

— Да знаю, знаю. — Максимов снял очки, подышал на стекла и принялся протирать их о рукав рубашки. — Обрадовал ты меня, Коль, ничего не скажешь.

— Так я тебя предупреждал.

— Коль, а кто был тот участник с татуировкой? — нарочито спокойно спросил следователь.

— Не знаю, — с улыбкой произнес Пузановский. — На его фамилию и звание я не обратил внимания. Кто ж знал, что его татуировка нас заинтересует? А вот наколочку запомнил. Фотокарточки этого парня, как ты понимаешь, у меня тоже нет, но он остался здесь, — Коля показал пальцем на голову.

— А кто вообще принимал участие в этих соревнованиях?

— Соревнования были между представителями различных силовых структур. А конкретные подразделения там не объявлялись, только фамилия, звание и номер участника. Но из того, что пленку забрали, можно догадаться, что там были и серьезные ребята.

— Да, версия, что убитый имел отношение к силовому ведомству, становится все более реальной, — Максимов почесал затылок.

— Официальный запрос здесь вряд ли что даст, — высказал предположение Пузановский.

— Да, — потер внезапно вспотевший лоб следователь. — Официальный запрос здесь не пошлешь. Да и на кого запрашивать? Ни фамилии, ни звания, только непонятно какая татуировка на плече. Да меня Кривицкий на смех поднимет, предложи я ему сделать такой запрос. Да и не ответит никто, — заключил Максимов.

— Ну почему никто? — тихо произнес Коля.

— Не понял, — удивился Максимов.

— Судья соревнований — Бадиков, — произнес Пузановский. — Мы с ним уже лет десять знакомы, даже порой собираемся пивко пососать.

— Так ты хочешь сказать, — догадался Максимов, — что можешь у этого Бадикова узнать о том участнике?

— Узнать — это громко сказано, не факт, что он его вообще помнит, но поинтересоваться, думаю, смысл есть.

— Коля, так какого…

— Семен Евгеньевич, — перебил Максимова Пузановский, — здесь нам как бы не наломать дров… Как ты понимаешь, узнавать мы будем неофициально, а там наверняка были серьезные люди… Как бы чего не вышло.

— Не дрейфь, Николай, не выйдет — это я беру на себя! Скажи лучше, когда ты у Бадикова поспрашивать сможешь?

— Ну, если, Семен Евгеньевич, ты гарантируешь, что проблем с этим не будет… С Толей я, конечно, встретиться могу, тем более мы давно уже с ним в «Жигули» собирались.

— Коль, ты понимаешь, что это нужно вчера?

— Семен Евгеньевич, ну, срочно не получится, да и денег у меня до получки уже не осталось.

— А зачем тебе деньги, Коль? — не понял следователь. — Ты что, у него информацию покупать собрался?

— Ну как же? — Пузановский почесал с обеих сторон свой необъятный живот. — Сарделечки жареные, пельмешки в «Жигулях»… Это тебе не наша столовка, где за рупь можно до отвала наесться.

— А, — догадался Максимов, — так вот тебе. — Он полез в карман и достал оттуда горсть мелочи и смятую бумажку. — На, — протянул он, — забирай все, здесь рублей семь, думаю, тебе хватит. И постарайся сегодня с ним встретиться.

Пузановский с довольным видом взял деньги.

— Так, если такое дело, я думаю, за Толяном не заржавеет. Семен Евгеньевич, — Коля потряс деньгами, зажатыми в кулак, — с получки отдам.

В этот момент в дверь постучали, появился Гришка, а за ним и Лена. В руке у Гришки была синяя папка.

— Какие люди! Заходите, — пригласил следователь.

— Семен Евгеньевич, ну, так я пойду, мне еще с Бадиковым договориться надо, — произнес Пузановский и, не дожидаясь ответа следователя, выскочил за дверь. Гришка с Леной посторонились, давая возможность могучему Коле-Карлсону протиснуться в коридор.

— Рассказывай, Гришка, что вам с Пузановским там отыскать удалось?

— А что, Коля-Карлсон не рассказал? — Гришка прошел и сел на стул, Лена устроилась рядом.

— Нет, — коротко ответил следователь. — Рассказывай ты.

В этот момент в дверь снова постучали, и на пороге появился Мишка. Его волосы и рубашка были влажными.

— Заходи, присаживайся, — пригласил его следователь.

— А куда это Коля-Карлсон так полетел? Как ракета! Воздушный поток от него чуть с ног меня не сшиб. Столовая вроде уже закрылась. — Мишка посмотрел на часы. — Обычно он так летает только в буфет.

Мишка зашел в кабинет и изобразил, как Коля-Карлсон бегает в столовую. Выставив живот вперед, отклонившись чрезмерно назад, он стал неуклюже семенить ногами на месте, при этом его руки, как плети, болтались туда-сюда. Выглядело это очень комично. Все присутствующие разразились дружным хохотом.

— Ну ладно, клоун, прекращай свое шапито, — вытирая слезы, произнес Максимов, — а то сейчас Кривицкий нагрянет, посмеемся мы тогда.

Мишка присел рядом с Леной.

— Ну а действительно, куда он так полетел? — задался вопросом Гришка. — Столовка-то уже не работает.

— Да в «Жигули», наверно, очередь побежал занимать, — ответил Максимов.

— Так до получки еще неделя, на какие шиши он в «Жигули» собрался? — удивленно произнес Мишка.

— На задание он туда, — ответил Максимов.

— Вот, Гришка, ты видишь, — Мишка повернулся к Гришке, — каково это — у начальства в любимчиках ходить? — театрально произнес он. — Ему в «Жигулях» пивко попивать, а нам с тобой вокзалы и автостанции перебирать.

— Ты поумничай мне тут… — оборвал его Максимов. — Давай по делу докладывай!

— Ну и погодка сегодня. Вот, — Мишка взялся за воротник своей мокрой рубашки, — пока с вокзала добрался, весь промок.

— Ты на всех вокзалах побывал? А в аэропорту? — спросил у Мишки следователь.

— Конечно, Семен Евгеньевич, и на вокзалах, и в аэропорту — везде был. Показывал его фотографию и дежурным, и милиционерам — никто не видел. И на всякий случай я везде его снимки оставил, может, кто вспомнит.

— Молодец, — похвалил Мишку следователь. — Отсутствие положительного результата — в нашем деле тоже результат. Значит, большая вероятность, что он не приезжий, а местный.

— Кстати, о том, что местный, — подала голос Лена. — Семен Евгеньевич, я отослала по телефаксу фотографию его ботинок на волховскую обувную фабрику, туда, где они были изготовлены. И вот пришел ответ. — Лена развернула лист бумаги, который держала в руках, и зачитала: — «Данная модель обуви является устаревшей и снята с производства нашей фабрики уже около двух лет назад».

— Так, интересно получается. — Следователь потер пальцами висок. — Ты в отчете написала, что ботинки новые и надеты всего пару раз, но при этом модель не производится уже около двух лет, — констатировал Максимов.

— Да, все верно, ботинки надеты всего пару раз, но эта модель не производится уже около двух лет. Семен Евгеньевич, я излагаю сухие факты, а уж выводы делать