Демонические игры - Данияр Сугралинов

– Мистер Октиус, вы же знаете ответ, – улыбнулся я. Мне импонировал бессменный ведущий Игр, популярность которых с каждым годом росла за счет его блестящей работы.

– О да, я знаю! – не стал отрицать он. – Но не имею права разглашать твою тайну. Слово за тобой!

– Тогда я оставлю конкурентов без ответа. Но… мистер Октиус! Я хочу еще кое-что сказать!

Гай Бэррон, уже развернувшийся, чтобы вернуться на сцену, остановился.

– Да, Алекс?

– Мама, папа! – затараторил я. – Я вас очень люблю! Со мной все хорошо, не волнуйтесь!

– Что-то еще?

– Эд, Ханг, передавайте привет всем нашим. А еще, отдельный, И… – Запнувшись, я не стал называть полное имя Ириты. – В общем, вы знаете кому. Скажите, я скучаю.

– Ох… – умилился Октиус. – Это так мило!

Ведущий, склонившись, потрепал меня по волосам и направился к сцене, но по пути замер:

– Минутку! «И»? Напомню зрителям, что в зале присутствует бывшая девушка Алекса, Мелисса Шефер. – Октиус нашел ее взглядом и обратился к ней: – Тисса, прокомментируешь?

Голокуб вывел крупным планом ее лицо. Тисса кивнула, улыбнулась:

– Думаю, это станет лучшим ответом, мистер Октиус… – и поцеловала Малика.

«Выкину обоих из жрецов Спящих!» – мстительно подумал я, но мысль скользнула как-то мимолетно. Показной поцелуй не затронул глубоких струн души.

У меня завибрировал комм, пришло сообщение от Кэрри – большой палец вверх и текст: «Может, хоть сейчас они увидят в тебе не фрика и монстра, а обычного подростка?»

Далее Октиус рассказал о сформировавшихся группах с наилучшим прогрессом. Лидировал рейд титана Кетцаля, представлявшего «Экскоммьюникадо», и орка Маркуса из клана «Песнь войны». Оба были гладиаторами, оба вышли в финал сольной Арены. Выиграл Кетцаль, но, судя по всему, поражение не оттолкнуло Маркуса, и они объединились для Демонических игр. Что вполне объяснимо, оба клана входили в Альянс превентивов.

Именно в этой группе числились и пострадавшие от моих рук Ермак, Найтерио, Перант и Энигма, а также еще около двадцати сильных призванных.

Вторыми в рейтинге шли соратники эльфийки Дестини. Это меня удивило, я недооценил связи и возможности представительницы «Детей Кратоса». Серебряный рейнджер объединила порядка сорока человек, причем игроков сильных и опытных. Из тех, кого я знал, там были оборотень-фокусник Мессия и лофер-палач Уркиш.

Скооперировавшаяся группа «Модуса», «Странников» и «Белых амазонок» насчитывала всего двенадцать человек. В начале дня они были вторыми, но опустились в уровнях, дважды погибнув от рук бойцов Дестини и Кетцаля.

Из боссов и мобов больше всего меня поразили гвортлинги, летающие исчадия, будто бы сотканные из клубящейся тьмы, безногие, но с двумя парами рук, рогатой башкой, увенчанной единственным глазом, изливающим красный свет. Эти монстры с 19-го уровня сначала показались мне слабыми, но позже я понял, почему рейд Кетцаля и Маркуса застрял на этом этаже.

Босса они прошли без проблем, трудности начались, когда рейд отправился зачищать этаж. Слабость мобов компенсировалась их аурой ужаса. Один гвортлинг на секунду пугал стоявших рядом игроков, после чего обычно его убивали. Но чем больше мобов собиралось вместе, тем мощнее становилась аура. Пронзительными, как у летучих мышей, криками они звали остальных, и в какой-то момент для рейда это закончилось плохо.

Под гнетущей коллективной аурой ужаса люди Кетцаля свалились, скрючились, закрывая лица руками и вопя. И тут-то выяснилось, что гвортлинги не так уж эфемерны: у них зубастые пасти и лезвия когтей, двигались они так быстро, что трудно было разобрать детали – доносились крики агонии, в воздух летели кровавые брызги и ошметки плоти. Минута – и орк Маркус разодран на части, только скелет остался.

Дольше всех продержался Кетцаль. Он отошел от охватившего его ужаса и, облепленный гвортлингами, попытался уйти. Кровь хлестала, как из крана, он работал массивным кистенем, размазывая мобов, как комаров, но их было слишком много, и он напоминал медведя, гоняющего стаю пираний. Уже у выхода с этажа он упал на колено, уперся кулаком и… рухнул, с чавканьем расквасив десятки гвортлингов. Остальные твари продолжили пиршество.

– Это вайп, – удовлетворенно заметил Октиус. – Только что вы лицезрели гибель титана! Но, как мы увидим дальше, Кетцаль и Маркус извлекли уроки из этой досадной ошибки…

Рейд вернулся, выдавил с этажа осторожно заглядывавшую туда небольшую группу Риперграуда – причем действовал жестко, отправив игроков на рес – и начал зачистку осторожнее. Там рейд и просидел до конца дня.

– Очевидно, что Кетцаль и Маркус не рискнули повести потерявших по уровню соратников на 21-й этаж! А 20-й, напомню, заняла и осваивала группа прекрасной Дестини. Мисс Виндзор, прокомментируете ваши успехи для наших зрителей?

Женщина отказалась, и Октиус перешел к финальной части обзора, рассказав о том, как дела у рейда Мейстера и Романа, предложил поаплодировать справедливости зрителей, давших дриаде Мишель, погибшей в первый день, второй шанс, и показал лучший момент дня для этой группы: проклятие, насланное на меня троллем Романом:

– Шоб ты сдох! – крикнул тролль, отправляя меня в трехминутное падение в пропасть.

Победитель Дарантского философского турнира с удовольствием прокомментировал момент триумфа:

– Как известно, мы, проклинатели, можем сами привязывать голосовые команды. Причем любые. «Шоб ты сдох!» активирует проклятие, лишающее противника навыков.

– Вот как! – подивился Октиус. – Роман, ваш класс довольно редко встречается и почти не пользуется популярностью из-за штрафов на боевые навыки. То, что вы рассказали, безусловно, позабавит зрителей. Может, поделитесь и другими голосовыми командами? Что-нибудь эдакое… – Распорядитель покрутил в воздухе пальцем. – Позаковыристей!

– Конечно! – просиял Рома. – Знаю одну девушку-проклинателя из русского дистрикта, ее слова отправляют жертву на… э… скажу, что речь идет о некоем человеческом органе.

Октиус обернулся, посмотрев на свой зад, потом наклонился, расправил брюки и удивленно уточнил:

– Не «в», а «на»?

– Ну да! Она так и говорит: «Пошел на…» и называет орган.

– И что же это за орган?

– Не могу сказать, – смутился Рома. – Нас же смотрят дети.

– Тогда скажите, к какому проклятью привязаны эти слова? Признаюсь, вы меня заинтриговали!

– Проклятие называется «Самоубийство». Жертва срывается с места в поисках ближайшей стены.

– Зачем? – еще больше поразился ведущий.

– Чтобы с разгона врезаться в нее…

Не знаю, стало ли причиной это выступление Романа, но его назвали лучшим игроком дня. Изучив результаты зрительского голосования, Октиус хмыкнул и бросил взгляд на меня. Я преисполнился нехороших предчувствий.