Тени мудрецов. Часть 1 - Дэлия Мор

— Сын мой, дозволишь ли проверить невесту? — громко спрашивает мать Рагнара и вождь коротко кивает, подходя ближе. Есть у лиеннки жалость, она закрывает спиной естество Имари и не поднимает юбку платья слишком высоко.

— Расслабься, дитя, — тихо просит мать Рагнара. — Тебя и так ждет много боли.

Над лицом принцессы пролетает огромная бабочка и на мгновение мне кажется, что машет черными крыльями, роняя сажу, как пыльцу. Имари дергается, закусывая губу, но лиеннка быстро убирает руку.

— Девственница! — торжественно и громко на весь зал. Слово подхватывают сотни языков, рождая эхо: «Девственница, девственница». Облегчение расцветает на лицах королевской семьи. Ламия прячет счастливую улыбку за веером из перьев. Получилось. Не подвела племянница. Подсыпала порошок или нет — уже не важно. Девственница.

Музыканты бьют в барабаны, под потолком вспыхивают цветные огни, гости ликуют, звенят бокалами и поздравляют друг друга. Король подает руку дочери, чтобы помочь встать, но Рагнар выступает вперед.

— Таунд, я забираю невесту.

Голос густой и низкий, лиенн смотрит исподлобья и выжидающе протягивает руку. Лицо Имари от отвращения сводит судорогой, она спускает ноги, но остается на столе.

— Заберешь, — ровно отвечает король, — когда женой станет, а пока моя дочь будет сидеть рядом со мной.

Рагнар наклоняет косматую голову, и борода колышется от движений челюсти. Я слишком далеко, скрипа зубов не слышу. Хруста костей, когда разминает могучую шею — тоже. Лиенн выше рослого Таунда и значительно крупнее любого цзы’дарийца. Настоящий медведь в стае волков. Проигрывать не привык, но сейчас вождю придется подчиниться, и он нехотя отступает, на повороте головы задержав взгляд на генерале. Имари уходит с отцом, а слуги заносят в зал блюда с горячим. Церемония состоялась, скандала не случилось, можно праздновать до утра.

В зале грохочет музыка, сотни чужих разговоров одновременно давят на уши, слуги едва успевают выносить новые блюда. Имари сидит рядом с Таундом, но смотрит на сцену или в тарелку. Не простила отца, красная привязка близкой крови туго замотана черной ненавистью. Я перебираю нити, но не замечанию ничего нового. Свадебная церемония завтра, и лиенны с эриданами просто ждут. Чтобы всколыхнуть цветное болото привязок нужно нечто по-настоящему необычное. Как то, что могло быть в медицинском контейнере, который Наилий оставил кому-то на рынке. Главный ход или любимый генералом обходной маневр? Он сам может не знать, пока не придет момент действовать. Слишком много переменных в уравнении, прогнозы краткосрочные, вероятности маленькие.

Лица лиеннов краснеют от выпитого. Публий говорил, что алкоголь расширяет сосуды и действует почти, как Шуи. Волн жара нет, но ощущение тепла и эйфория те же самые. Кровники вождя взрывают зал раскатами хохота и долбят кулаками по столам так, что посуда жалобно звенит. Сквозь шум я едва различаю оскорбительных: «дрищей, полуросликов и недомерков».

— Чего они стоят без брони и бластеров? — громко спрашивает кто-то из лиеннов. — Ногтем щелкни — сдохнет.

— На бабу залезть без помощи не смогут, — хохочет другой. — Да и нечем там. Стручок, поди, как мой мизинец.

Воин оттопыривает палец, и соседи по столу покатываются со смеху. Наилий, кажется, не реагирует, да и Публий молчит. Биопереводчик едва справляется с чужой отрывистой речью, смягчая слишком уж забористые оскорбления. Сколько выдержат офицеры? Когда поддадутся на провокацию?

— А ты думаешь, почему у них палки такие длинные? — громко спрашивает Рагнар и кровник радостно подхватывает:

— Да ясно уже. Хоть что-то должно быть длинное. Палка эта вообще не оружие! Наши мальчишки такими дерутся, чтобы не пораниться. То ли дело мой томаг!

Лиенн выхватывает топор и с размаху рубит столешницу. Посуда летит на пол и разбивается хрустальными брызгами. Эридане затихают, оборачиваясь, а вождь медленно встает, взвешивая на ладони сложенный боевой посох цзы’дарийских военных.

Теперь Публий дергается, задевая меня плечом, и смотрит на генерала. Не вижу лица Наилия и аромат апельсина еще слабый. Выдержка не подводит. Надолго ли?

— Столько возни вокруг обыкновенной палки, — хмыкает Рагнар. — Потешная пугалка, бесполезная в бою.

Священное для наших мужчин оружие лиенн пренебрежительно вертит в руках. Посох носят только офицеры и никогда с ним не расстаются. Трофейные бронежилеты — ерунда, по сравнению с такой находкой. Отнять посох можно только у мертвого цзы’дарийца.

— Того дрища она не спасла, — продолжает Рагнар уже тише, но в зале давно не играет музыка и все молчат. — Сдох, как собака, я даже не увидел, умеет ли кто-нибудь ею махать. Может, так и носят на поясе, как членозаменитель?

Барьеры генерала рушатся, выпуская на волю агрессивную харизму. Он встает из-за стола, а гости церемонии в ужасе пятятся назад. Наилий вырастает над залом черным обелиском и холодно выцеживает слова:

— Если духу не хватает сойтись с цзы’дарийцем в поединке один на один, никогда не увидишь.

Его уже не остановить. Защиты под свитером нет, в телохранителях — медик и собственная любовница, но генерал упрямо выходит в центр зала. Лиенны вскакивают с мест, предвкушая драку, а я забываю дышать от волнения. Догадывалась, что Рагнар не оставит в покое, но это самоубийство! Не понимаю, что делаю, качаясь к Наилию. На локте повисну, со слезами умолять буду. Плевать на позор, воинскую честь. Бездна, да куда он идет?!

— Тише, — шепчет Публий, дергая за плечо, но я упираюсь.

— Он безоружен! Его убьют!

— Наилий сам — оружие, — холодно отвечает капитан. — Стоять на месте, рядовой Тиберий. Это приказ.

Я на адреналине от паники, дрожь в руках не успокаивается. Медик крепко меня держит и осматривает зал. Рэма ищет?

Слуги раздвигают столы, освобождая место. Соперникам будет, где развернуться без ущерба для имущества дворца. Гости делают ставки, складывая деньги и драгоценности на подносы юрких мальчишек-лакеев. Больше верят в Рагнара, но для меня сейчас никто кроме Наилия не существует.

Генерал выходит на позицию и ловит в воздухе брошенный лиенном посох. С тихим шипением оружие раскладывается в боевое положение. Шахтеры не успели испортить, но борозды на металле заметны. Пилили? Пытались сломать?

Кровники провожают вождя на поединок гулом одобрения и пьяными выкриками:

— Выпусти ему кишки! Отруби голову, я заберу её домой и отдам сыновьям — пусть играют!

Рагнар поправляет топоры на поясе и самодовольно улыбается. Лиенн добился своего — втянул генерала в сомнительное шоу. Если победит Рагнар, то станет бесполезно навязывать Таунду переговоры по новому Договору. Не доверит король планету генералу-слабаку. Плевать на современное вооружение, новейшие технологии, шахтеры-лиенны и фермеры-эридане уважают только силу. Грубую, тупую физическую силу.