Вообще чума! И эпидемии нашего времени - Алексей Сергеевич Паевский

в организме. Статистика говорит, что этот синдром встречается примерно у 3 % населения, но при жизни ставится лишь в 20 % случаев, так как часто нарушения памяти у пожилых людей принимаются за старческую деменцию и болезнь Альцгеймера.

Стоит быть аккуратными беременным женщинам, так как у них нередко возникает дефицит витамина В1 из-за частой рвоты и обезвоживания. В эту же группу риска попадают подростки и молодые люди (в основном, девушки), желающие похудеть и добровольно отдающие себя в рабство экстремальных диет. Могут пострадать и пациенты, нуждающиеся в гемодиализе, проходящие химиотерапию и, само собой, имеющие проблемы с пищеварительной системой (например, мальабсорбцию — плохое всасывание в кишечнике). Экзотической причиной синдрома может стать даже укус гигантской японской сороконожки мукаде, достигающей в длину до 30 сантиметров.

Профилактировать расстройства памяти можно тиамином в таблетках или внутримышечными инъекциями. Да и лечится он примерно так же, но длительно, и чем раньше, тем лучше. Поэтому лучше умышленно не создавать благоприятных для его развития ситуаций, а если вдруг появятся характерные симптомы, ярко обрисованные в сериале «Доктор Хаус» или описанные в книге Оливера Сакса «Человек, который принял жену за шляпу», то сразу «сдаваться» в руки опытных докторов.

Литература

Paller, K. A.; Acharya, A.; Richardson, Brian C.; Plaisant, Odile; Shimamura, Arthur P.; Reed, Bruce R.; Jagust, William J. (1997). “Functional neuroimaging of cortical dysfunction in alcoholic Korsakoff’s syndrome”. Journal of Cognitive Neuroscience. 9 (2): 277–293.

Rosenblum, Laurie B. (March 2011). “Korsakoff’s Syndrome”. NYU Langone Medical Center.

Энцефалопатия Гайе — Вернике

Из каждого «утюга» нам постоянно твердят, что алкоголь — это наркотик, алкогольные напитки вредят организму, развивается алкоголизм — тяжелая болезнь, которую можно вылечить только в специальном стационаре и то не всегда. Но что на это отвечают беспечные граждане? «Курить вредно, пить вредно, а помирать здоровым жалко». А сколько примеров алкогольной горячки или, в народе, «белочки» знает литературный эпос? Массу: от зеленых человечков с рогами до самых нереальных образов, которые вторгаются в воспаленное сознание горячечного больного и кажутся ему вполне существующими. Но далеко не только галлюцинациями проявляются обострения у хронических алкоголиков.

Помимо сердечных, пищеварительных, эндокринологических и прочих проблем у них проявляется энцефалопатия Гайе — Вернике или, если обращаться к более научному названию — острый верхний геморрагический полиоэнцефалит Гайе — Вернике.

Тут, если изучать одновременно русские и английские источники, наступает большая путаница в названиях, разобраться в которых довольно сложно даже не специализирующемуся на психиатрии врачу. А наиболее правдивый первоисточник классификаций для любого медика — это, конечно, МКБ-10 (возможно, не самый правильный с точки зрения патофизиологов, но истина в первой инстанции для страховой службы и прокуратуры).

Так вот, МКБ-10 приписывает энцефалопатии Вернике код E51.2, чем говорит, что недуг входит в число болезней эндокринной системы, расстройств питания и нарушения обмена веществ и относится к группе «другие виды недостаточности питания», а именно — к недостаточности тиамина. Но вот какая незадача: часто сопутствующий энцефалопатии синдром Корсакова, который тоже развивается из-за недостатка В1, базируется совершенно в другом лагере — психических и поведенческих расстройств, вызванных употреблением алкоголя — и значится там под кодом F10.6. Тем не менее есть еще неалкогольный корсаковский психоз, где в качестве виновников фигурируют другие причины, приводящие, опять же, к общему знаменателю тиаминовой нехватки.

А сейчас мы еще больше запутаем ситуацию и скажем, что еще есть синдром Вернике — Корсакова, и энцефалопатия Вернике тут выступает в первом акте, то есть представляет собой его острую стадию, а корсаковский психоз появляется в финале и символизирует ту стадию хронического алкоголизма, когда обычно уже «поздно пить Боржоми». А еще энцефалопатия Вернике — это то же самое, что и синдром Гайе — Вернике.

Но оставим тонкости классификации специалистам, а сами разберемся, кто же такой был Вернике и какое место в изучении недуга занимал Гайе.

От анатомии к патологии

Прежде всего, уроженец Польши Карл Вернике у врачей и всех неравнодушных ассоциируется с речью. Кто читал прекрасное произведение Оливера Сакса «Человек, который принял жену за шляпу», тот может вспомнить очень яркое описание пациентов с афазией (утрата способности общаться с помощью речи), которые хохотали над речью президента, не понимая ни единого слова, но улавливая все фальшивые нотки в его интонации. Впервые обосновал причину этого явления, которое называется сенсорной афазией, и объединил еще несколько ему подобных именно немецкий психоневропатолог. Причем это стало одним из первых кирпичиков в фундаменте нозологической теории психических заболеваний, о которой мы уже говорили.

Карл родился в 1843 году в небольшом прусском городке Тарновиц, который сейчас принадлежит Польше и называется Тарновские горы. Несмотря на то что его отец работал чиновником, жила семья скромно, а после того, как тот умер, и вообще стала еле сводить концы с концами. Из последних сил мать обеспечила сыну медицинское образование, которое он получил в своей аlma mater — Бреслауском университете (ныне Вроцлавский университет), но совсем немного не дожила до его выпуска.

Подаваться в психиатрию Вернике сначала и не думал. Он успешно получил свою медицинскую степень в 1870 году и первые полгода работал ассистентом в офтальмологическом отделении под руководством профессора Острида Форстера в госпитале Всех Святых (Allerheiligen Hospital) в Бреслау. Прервала идиллию франко-прусская война, и молодой врач отправился на поле боя ассистентом хирурга, где прошел «боевое крещение» и откуда вернулся совсем другим человеком, изменившим свои предпочтения в медицине.

Сильно заинтересовавшись психиатрией, он обратился к своему университетскому наставнику Генри Нойманну, довольно известному немецкому психиатру, который когда-то в студенческие годы пытался увлечь смышленого молодого человека тайнами мозга, но так и «недозавлек».

Психиатрическая переподготовка у Нойманна дала возможность Вернике постажироваться у Теодора Мейнерта в Вене, у которого учился и Зигмунд Фрейд (перенявший и развивший его многие идеи), и, что символично, Сергей Корсаков. Стоит ли говорить, какое сильное впечатление произвел он на молодого и амбициозного Вернике. Это был единственный человек, которого тот считал своим настоящим учителем, упоминал в лекциях и чей потрет повесил потом в своем кабинете.

Мейнерту, кстати, принадлежит первое микроскопическое исследование головного мозга, а также классическое описание зрительных путей. Под его началом Вернике сделал и свое первое открытие в нейроанатомии: описал новую борозду мозга, что случилось в 1872 году.

Годом позже пришло самое важное наблюдение, обессмертившее его фамилию в нейронауках. А дело было так: в 1873 году на прием к Вернике попал пациент, перенесший инсульт. Пациент мог говорить, слух был не нарушен, но он не понимал, что говорят ему. На вопрос, где