Хранители могил - Мелисса Марр

— По-моему, ты съехала от нас, — сказала Гейл (так звали ее мать).

За спиной, в тесном пространстве трейлера, верещал телевизор, отбрасывая на стены синеватые тени.

— Как видишь, вернулась.

Дайша хотела отпихнуть Гейл и войти внутрь, но что-то ее останавливало. Ей не хотелось прикасаться к матери.

— Как это, вернулась? — Гейл уперлась спиной в дверной косяк и разглядывала дочь. — Наверное, натворила что? Учти, у меня нет денег вносить за тебя залог и вытаскивать из какой-нибудь стремной истории. Слышишь?

— Где Пол?

— На работе, — сощурила глаза Гейл.

— Отлично, — сказала Дайша, входя в трейлер.

— Эй! Кажется, я не приглашала тебя войти.

Но Дайша уже вошла, и ее матери не оставалось другого, как зайти внутрь и шумно захлопнуть дверь. Увидев, что на сигарете нарос пепел, Гейл стряхнула его в одну из нескольких доверху забитых окурками пепельниц, стоявших на щербатом кофейном столике.

— Почему это я не могу войти? — искренне удивилась Дайша.

— Потому что у меня не гостиница. Если ты решила уйти…

— Не я решила уйти. Ты меня, считай, выгнала.

Прежняя нерешительность, не оставлявшая Дайшу с момента пробуждения, исчезла. Она оглядела комнатенку трейлера. Стены потемнели от дыма множества сигарет, выкуренных в тесном пространстве. На полу лежал все тот же ковер, прожженный во многих местах и залитый пивом и виски. Вся скудная мебель была в трещинах и царапинах — следах семейных потасовок и нищеты. Дайша стояла и не могла поверить: неужели эта клетушка когда-то была ее домом? Но других жилищ она не помнила. Все ее сознательные годы прошли здесь, в этом трейлере.

— Он обещал заботиться о тебе. Ты что же, думаешь, я отдала бы тебя первому встречному?

Гейл закурила другую сигарету и уселась на продавленный диван.

— Пол говорил, что это хороший человек, — сказала она, глотнув пива и затянувшись сигаретой.

— Но ты-то, мама, знала, что это не так.

Гейл снова приложилась к бутылке, затем смерила дочь взглядом и усмехнулась.

— Хорошо выглядишь. А если вы поссорились… Так надо уметь ладить с мужчинами. Уже не маленькая, могла бы и сообразить.

— Если хочешь знать, я — мертвая.

— Что-что?

Дайша подошла к дивану. Она вглядывалась в лицо матери, надеясь уловить хоть какой-то проблеск чувств, хоть какой-то намек, что Гейл рада ее видеть. Ничего. Мать встретила ее не лучше, чем соседку, явившуюся не вовремя.

— Я умерла, — повторила Дайша.

— Ну, повеселила, — фыркнула Гейл. — Если ты умерла, то я — долбаная королева Рима.

— В Риме не было королев. А вот я, — Дайша села рядом с матерью, — действительно мертвая.

Ей самой было странно произносить эти слова. Ей не хотелось признавать свое нынешнее состояние, но правда есть правда. Тело Дайши было мертво. Ее сердце не билось, дыхание не наполняло легкие воздухом. Все, что когда-то делало ее живой, прекратилось. И причиной ее смерти была собственная мать, выпихнувшая Дайшу из этого убогого дома.

— Я мертва, — прошептала Дайша. — Я хожу, но я неживая. Я не понимаю, что со мной. И все из-за тебя.

— Это что, новые шутки, которых ты набралась?

Гейл хотела было встать, но Дайша толкнула ее обратно.

— Нет, мама. Это не шутки. Это правда.

Гейл подняла руку с сигаретой, словно хотела влепить дочери пощечину. Вишневый огонек сигареты был почти красивым. Потом мать затянулась и шумно выпустила дым.

— Мне не смешно.

— А я и не собиралась тебя смешить.

Дайша схватила материнское запястье, заставив Гейл опустить руку. Кости материнской руки были тоненькими, как прутики, сверху покрытые вкусным мясом и теплой кровью. А она-то раньше считала мать сильной!

Дайша опрокинула Гейл на диван и прижала ее ногу своей.

— Скажи, ты сама-то верила, что со мной ничего не случится?

У Гейл округлились глаза, но она ничего не говорила. Ни одного слова, подтверждающего, что Дайша по-прежнему ей не безразлична. Вместо этого Гейл пыталась высвободиться и отпихивалась от дочери другой рукой, в которой держала пивную бутылку.

— Ты хорошо выглядишь. Скажи просто, что он тебе надоел, — бормотала мать.

Она сделала новую попытку встать.

— Хватит дурью маяться. Дай мне встать.

— Нет.

Дайша выхватила у матери бутылку и швырнула в стену. Удар был сильным, бутылка разбилась. На ковер посыпались осколки.

— Ты знала, что он собирается со мной сделать?

— Пол говорил…

— Не ври!

Дайша обломила сигарету, и тлеющий конец упал матери на колено. Гейл вскрикнула и заерзала, пытаясь сбросить его на пол.

— Ах ты, сука малолетняя! Как ты смеешь так себя вести с матерью?

— А как ты смела отдать меня незнакомому человеку? Не думала, что я вернусь назад?

Дайша растоптала тлеющий окурок, не дав ему прожечь очередную дыру в ковре.

— Ты все знала. Тебе было нужно, чтобы я не вернулась.

— Пол говорил… во многих странах дочерей и сейчас выдают замуж по выбору родителей. Родителям еще и платят за это. Думаешь, мне легко было растить тебя? На каждом шагу раскошеливайся.

— Так что ж ты мне об этом не сказала? Я бы пошла работать, нашла бы себе, где жить.

Гейл презрительно сощурилась.

— Не понимаешь, дура? Какая разница, где ты живешь? Пока ты остаешься в городе, нам никто не позволит заводить детей. Теперь доперла? А если тебя нет, мы перемещаемся в самое начало очереди. Пол хочет своего ребенка, а мне и так почти сорок.

Дайша не верила своим ушам. Эта женщина когда-то дала ей жизнь. Но сейчас в глазах Гейл не было ничего, кроме раздражения. Досады на дочь, которая по всем их с Полом расчетам должна была бесследно сгинуть, но почему-то вернулась.

— А ты знаешь, что он со мной сделал? Он издевался надо мной, как мог, а потом бросил в лесу, как мешок с мусором… Я истекала кровью, но была еще жива… Когда я очнулась, я увидела людей… здешних. Я думала, мне помогут, но они меня убили. И все потому, что тебе понадобилось от меня избавиться. Как же, Полу нужен его ребенок!

— Ты не понимаешь…

— Не понимала, — прошептала Дайша. — Но чем дольше я тут хожу, тем больше понимаю. Когда пришла сюда и увидела тебя — многое поняла. Спасибо, Гейл, что ты помогла мне все понять. Но мне этого мало.

— Я не могу оставить тебя здесь, но я могу… не рассказывать Полу, что ты вернулась. Дам тебе немного денег.

— Нет, — возразила Дайша, упираясь лбом в лоб Гейл. — Мне мало этого.