Секрет, который нам не разгадать - Барбара Фритти

– Сомневаюсь, Шейн. Я видела тебя таким и раньше. В юности я думала, что ты сердит на меня, но мне кажется, что ты зол на самого себя, правда, непонятно почему.

– Неправда, ни на кого я не зол. Не понимаю, почему женщины вечно анализируют мужчин.

– Таково наше призвание, – игриво ответила Лорен. – Ты не хочешь признаться мне, о чем ты думаешь?

– Нет.

– Тогда я буду рассказывать. Вчера, уйдя от тебя, я отправилась к Джо Сильвейре.

Шейн напрягся, ожидая, что она скажет дальше.

– Я пока не стала говорить ему, что ты вместе с Эбби был в адвокатской конторе, хотя и могла. Все зависит от того, какие факты еще всплывут.

– Поступай как хочешь. Тебе виднее.

– Мне было бы легче, если бы ты признался, зачем ты туда полез, что искал и кого ты покрывал.

– Не могу, Лорен.

Она сокрушенно вздохнула.

– Почему ты не доверяешь мне?

– Ты здесь ни при чем.

– Этот секрет, который ты хранишь… это из-за него ты такой хмурый?

– Смотрю, ты больно говорливая. Не то что раньше, – проворчал Шейн, уходя от опасной темы.

– Потому что раньше, стоило тебе нахмуриться, как я начинала нервничать. Теперь мне просто любопытно, – сказала Лорен и, помолчав, спросила: – Я могу когда-нибудь рассчитывать на твою откровенность?

– Зачем тебе это нужно? Ты же сказала, что это всего на одну ночь.

– Терпеть не могу, когда ты бываешь прав, – нахмурилась она.

– В таком случае ты должна сильно меня ненавидеть, – улыбнулся Шейн.

Она шутливо ткнула его кулаком в руку.

– Эй, больно!

– Это хорошо. Так вот, если ты не намерен ничего говорить и делиться своими чувствами, у меня есть другая идея, – сказала Лорен с лукавой улыбкой.

– Это какая же? – спросил он, успев уловить шальную искорку в ее глазах.

– Мы могли бы сделать кое-что из того, чего не делали подростками.

– Да ты что? Может, покажешь?

– Сейчас.

Она закинула одну ногу ему на талию и уселась на него верхом. Ее роскошные волосы каскадом упали ей на не менее роскошную грудь. Шейн почувствовал, что снова пропадает.

Лорен разбудил свет и звуки раннего утра. Было слышно, как лодки выходят в море на промысел. Сегодня понедельник, начало рабочей недели. Интересно, у Шейна сегодня есть клиенты? Он явно не торопится вставать. Устроился у нее за спиной, уткнувшись носом ей в шею, и одной ногой придавил ей обе ноги. А какой он восхитительно теплый! Когда же его пальцы погладили ее живот, ее как будто ударило электрическим током – тем самым, что почти всю ночь не давал им уснуть. А ведь она обещала себе, что одного раза ей хватит; как только любопытство будет удовлетворено, можно будет подвести черту и все забыть.

Ха! Как бы не так. Она в малейших подробностях помнила, как их тела идеально дополняли друг друга, как приятны ей были его прикосновения, как он любил ее… Хватит, приказала она себе. Довольно об этом. Больше ничего не будет. Это не любовь, это самая обыкновенная похоть. Между ними ничего больше не будет. Даже если она не уедет, может ли она остаться с человеком, у которого есть от нее секреты, с человеком, который сам не прочь слинять при первой же возможности?

– Прекращай свои размышления. Из-за них ты как будто каменная, – прошептал Шейн.

– Мне надо идти.

Лорен спешно выскользнула из постели – не дай бог, она еще передумает и останется с ним – и быстро оделась, чувствуя все время на себе его пристальный взгляд. Она оглянулась на него и тотчас же пожалела об этом. Какой он красивый! Ей нравилось в нем все – и очаровательная небритость, и взъерошенные волосы, и чувственные губы. У нее перехватило дыхание. Ну почему он так соблазнительно выглядит?

– Куда ты торопишься? – спросил Шейн. – Еще нет и шести.

– Хочу вернуться домой прежде, чем проснется отец. – Она натянула рубашку. – Да и тебе наверняка надо в море. Не поверю, что сегодня у тебя нет работы.

В лунном свете было легче предаваться фантазиям, в которых были лишь они вдвоем. Утреннее солнце безжалостно напомнило о том, что ночная фантазия закончилась.

Шейн вылез из постели, натянул боксерские трусы и джинсы и подошел к ней.

– Куда тебе бежать ни свет ни заря? Давай я сварю тебе кофе.

– Дома выпью.

– Чего ты боишься? Того, что я скажу?

Нет, она боялась того, что скажет сама.

– Я не сильна в утренних разговорах. Мы с тобой знаем: эта ночь не более чем попытка вспомнить прошлое.

– И это все? Ты уверена?

– Да. Мы пустили на ветер нашу любовь, мы сделали друг другу больно. Теперь же у нас у каждого другая жизнь, другие интересы.

– Ты уверена, Лорен, что точно знаешь, чего тебе хочется?

– Да. Не тебя – это точно, – ответила она и выбежала из каюты.

«Самой красивой девушке в мире. Они напомнили мне о тебе. Позвони мне. Эндрю».

Шарлотта положила карточку и посмотрела на букет желтых маргариток, который Эндрю прислал ей на работу. Он явно решил вернуть ее и прилагает к тому все усилия. В чем ему не было необходимости в прошлом. Права ли она, отталкивая его от себя? Мать наверняка скажет, что да, права. Но ведь мать не знает всей истории их отношений.

Шарлотта взяла телефон, затем задумалась и положила обратно. Нет, ей не до звонков – на них просто нет времени. Сегодня у нее плотный график. Ей нужно посетить пациенток, тем более что ее коллега, Харриет Лэндон, взяла на один день больничный.

Шарлотта положила карточку в ящик и направилась по коридору в первый смотровой кабинет. Взяв у дверей папку с медицинскими картами, она постучала и вошла в палату. Женщина в бумажном халате, сидевшая на краешке смотрового кресла, оказалась Эрикой Соренсен, женой тренера. Эрика – симпатичная, но усталая на вид женщина. Хотя ей шло к сорока, несколько месяцев назад она родила своего третьего ребенка. Официально ее врачом была Харриет Лэндон, и Шарлотта видела ее лишь раз, во время дежурной проверки артериального давления.

Похоже, Эрика не слишком обрадовалась, увидев ее.

– А где доктор Лэндон? – спросила она.

– Только что ушла домой. Ей сегодня нездоровится.

– В таком случае я приду в другой день, – нахмурилась Эрика.

– Если вы не против, я готова вас осмотреть. У вас есть жалобы? Или это профилактический осмотр?

– Я не могу с вами разговаривать. Вы слишком многих знаете.

– Уверяю вас, то, что вы скажете в этом кабинете, останется между нами, – заверила ее Шарлотта.