Башня - Александр Новиков

Джозеф посмотрел на миниатюрный рот Каролины, накрашенный лиловой помадой, и подумал: в эти лиловые губешки я бы тоже засадил сардельку. Как бы ты тогда улыбалась, обезьянка?

– А северные сияния бывают здесь? – спросила госпожа Хамилтон.

– О, да! Бывают. Но не в это время года… Если вы навестите мистера S. D. в ноябре—январе, то вполне вероятно, что вы сможете полюбоваться этим явлением.

– Благодарю вас за приглашение, мистер Апфель.

– Для нас высокая честь, – наклонил лысеющую голову помощник.

Госсекретарь Соединенных Штатов подумала: господи милосердный, да у него же перхоть! Море перхоти!

– А вот, кстати, и наш «Голиаф», – произнес помощник, кивая на иллюминатор. Внизу, на стальной воде, лежала платформа. Сверху она казалась маленькой.

– Она кажется отсюда маленькой, – произнес помощник. – В действительности это целый остров размером больше футбольного поля. А суммарная площадь его палуб составляет более трех гектаров.

– А гектар – это сколько? – спросила Королина. Помощник S. D. подумал: она действительно не знает или издевается? – и невозмутимо произнес:

– Это мера площади, равная десяти тысячам квадратных метров. То есть квадрат со стороной сто метров.

– Понятно, – кивнула госсекретарь и улыбнулась. Вертолет тем временем описал круг, приблизился к платформе. Вот теперь стало понятно, что сооружение действительно огромное.

«Сикорский» завис над площадкой с разметкой в виде буквы «Н» в центре и очень аккуратно сел. Стихли двигатели, лопасти начали замедлять свое вращение.

Подбежали парни из палубной обслуги, закрепили вертушку на палубе.

Апфель предупредительно помог госсекретарю выйти. Она спустилась на стальную палубу, рукой в перстнях сжала у горла ворот шубки и с любопытством осмотрелась по сторонам. Вертолетная площадка находилась на самой «крыше» буровой платформы. До поверхности воды отсюда было не меньше сотни футов. А над платформой на сотни футов вздымались какие-то трубы, стальные фермы и грузовые стрелы. В общем, вокруг было очень много холодной воды и очень много металла. Невероятно много металла. Тысячи тонн металла. Это производило странное ощущение. Каролине однажды довелось побывать на борту авианосца «Рональд Рейган». Там тоже было очень много металла и воды вокруг, но ощущения были иными… В чем разница, понять она не могла.

Каролина повернулась к Апфелю.

– S. D., – произнес помощник Старика, – уже ожидает вас.

Он сделал жест, предлагающий проследовать к небольшой надстройке за пределами вертолетной площадки. В это же время из надстройки вышли двое. Второй человек был определенно из тех, кто носит портфель за боссом, то есть из породы секретарей. А первый сам был боссом. На нем была великолепная шуба из русского бобра (в мехах Каролина разбиралась), а из-под шубы выглядывал смокинг с бабочкой. Госсекретарь подумала, что уже где-то видела этого человека. Она всмотрелась – человек был почти лыс, остатки редких, седых волос прилизаны вдоль черепа. На лице дымчатые очки и усы с проседью… Каролина точно знала, что видела его раньше – память на лица у нее была хорошая, – но вот где?

«Бобер» тем временем увидел помощника S. D., стремительно подошел. Он был явно возбужден и даже не обратил внимания на Каролину. А может быть, не узнал ее. Он подхватил Апфеля под локоть, увлек в сторону, что-то быстро заговорил. Апфель отвечал сдержанно. «Бобер» снял очки. Оказалось, что у него собачьи глаза… Каролина подумала: как же я ошиблась? Какой из него босс? Из человека с собачьими глазами никогда не получится босса – только лакей… Апфель произнес что-то успокаивающее, похлопал лакея по плечу и вновь повернулся к Каролине:

– Мистер S. D. ждет вас, госпожа Хамилтон. Лакей услышал обращение «госпожа Хамилтон», вскинул глаза на Каролину. В них мелькнуло изумление. Каролина поняла: сейчас он подойдет. Напомнит о знакомстве и заведет беседу, которую непременно сведет к какой-то личной проблеме… К черту! К черту!.. Каролина Хамилтон, госсекретарь США, громко и повелительно произнесла:

– Идемте, господин Апфель. У нас очень мало времени. Каролина прошла мимо «бобра», как проходят мимо уличного попрошайки. Она вдруг вспомнила: Канны. Русский режиссер. Зовут Ник Михулков. Тогда его картина с треском провалилась… Интересно, что ему здесь надо?.. Госсекретарь и помощник S. D. скрылись в надстройке. Оказалось, что здесь находится лифт и довольно широкая лестница, ведущая, естественно, вниз. Апфель сказал:

– Это парадный подъезд дворца «Голиаф».

– Дворца? – с иронией спросила Каролина, вспомнив довольно непрезентабельный наружный облик платформы. Апфель тонко улыбнулся. Те немногие, кто побывал здесь, тоже иронизировали. Сначала. А некоторые даже спрашивали: что же это мистер S. D. живет на какой-то нефтяной качалке в море?.. Потом, конечно, им становилось не до иронии.

Апфель и Хамилтон вошли в лифт – просторный, с бархатным диваном, старинным телефоном на круглом одноногом столике в углу и большим зеркалом в резной позолоченной раме. Апфель закрыл дверь, повернул надраенную латунную стрелку на цифру два, нажал кнопку. Лифт издал мелодичный звонок и поехал вниз. Каролина Хамилтон подумала, что сейчас наконец-то познакомится с самим S. D.! С великим Стариком.

Лифт проехал три этажа и остановился. Апфель распахнул двери: прошу вас. Впереди был просторный холл в дубовых панелях. Бра на стенах давали мягкий, рассеянный свет. Каролина ступила на ковровую дорожку. Помощник мистера S. D. и государственный секретарь Соединенных Штатов Америки двинулись по ковру. Он глушил звук каблуков Каролины.

Апфель остановился перед деревянной дверью, произнес:

– Нам сюда.

Они вошли. В приемной сидела дама средних лет, в старомодных очках, печатала на компьютере. Она посмотрела на Каролину поверх очков, кивнула и произнесла:

– Здравствуйте, мисс Хамилтон. Мистер S. D. ждет вас.

Дама выглядела как и положено выглядеть консервативной секретарше. Если бы кто-то сказал мисс Хамилтон, что в ящике стола этой консервативной дамы лежат два пистолета и что она великолепно стреляет с обеих рук, госсекретарь, вероятно, не поверила бы… Разумеется, никто ей этого не сказал.

Апфель распахнул дверь: прошу.

Госсекретарь США вошла в кабинет великого человека.

S. D. сидел в кресле за большим столом, писал что-то. На нем был серого цвета пуловер и светлая сорочка с немодным галстуком в полоску. Он был аскетически худ, сед и не похож на те фотографии, которые Каролина видела. Но более всего Каролину поразило, что он писал ручкой. На столе стоял раскрытый ноутбук, но мистер S. D. писал ручкой.

Великий человек поднял голову и посмотрел на Каролину Хамилтон. Потом снял очки и улыбнулся. Каролина по-прежнему стояла на пороге. S. D. поднялся со своего места и, обогнув стол, пошел навстречу Каролине. Она подумала, что сейчас он поцелует ей руку. Конечно, это не принято, но этот человек как-то странно соответствовал понятию старомодность. И, возможно, галантность. Каролина сделала несколько шагов навстречу мистеру S. D. Они оказались рядом, и теперь стало видно, что Каролина почти одного роста с S. D. Он не сделал ни малейшей попытки поцеловать ей руку, а протянул свою для рукопожатия. Рука была сухой и холодной.