Колодец душ - Стивен Рей Лоухед

— Наверное, ты права, — согласилась Вильгельмина. Она сделала широкий жест и спросила: — Где я? Что это за место?

— Это Сефтон, — ответил проходивший мимо юноша.

Ах, вот оно что! Сефтон! Кит рассказывал. То место, куда он хотел отвести ее в тот, первый раз. Она оглядела набережную, взглянув на гавань и деревню новыми глазами. Итак, это был тот маленький приморский городок, который Кит хотел показать ей. Все было примерно так, как он описал — по крайней мере, то немногое, что она помнила из его слов. В тот роковой день Кит пообещал пригласить ее на чай на море, чтобы доказать свой безумный рассказ о силовых линиях и альтернативных измерениях.

— Сефтон, значит…

— Да, — подтвердила девочка. — А я Мэгги.

— Меня зовут Мина. Я рада с тобой познакомиться, Мэгги. — Вильгельмина протянула руку девочке, та после некоторого колебания взяла ее и нерешительно встряхнула. — А ты можешь мне сказать, какой сейчас год?

— А ты сама не знаешь?

— Нет, — Вильгельмина решительно покачала головой. — Я долго путешествовала.

Личико девчушки сморщилось в задумчивости. Она пожевала губами и провозгласила:

— Год от Рождества нашего Господа и короля Вильгельма I8 и I8!

Вильгельмина улыбнулась. Без сомнения, ее новая знакомая просто повторила то, что слышала от взрослых, но этого было достаточно. Вильгельмина поблагодарила ее и спросила, не хочет ли она перекусить. Девочка задумалась.

— Я не отказалась бы от чая с булочкой. Не составишь мне компанию? — пригласила Мина.

Мэгги свела бровки к переносице и решительно ответила:

— Нет, миледи. — С ней произошла разительная перемена, она вдруг стала вежливой и застенчивой. — Мне не разрешают.

— Ну, может быть, тогда стакан молока? — предложила Мина. — Деньги у меня есть, а вот поговорить решительно не с кем. Ты не подскажешь какое-нибудь место, где мы могли бы спокойно поговорить и чего-нибудь съесть?

Девочка подумала.

— Вон «Старый Корабль», — она показала грязным пальцем на неприметное здание дальше по улице.

Вильгельмина оглянулась. Дом с белыми стенами и черной дверью. На вывеске над входом изображение корабля под всеми парусами в бурном море.

— Спасибо, — сказала Мина, — я наведаюсь туда. Надеюсь, и ты со мной?

Она направилась к трактиру. Мэгги какое-то время смотрела ей в спину, а затем пошла за ней, отстав на несколько шагов. Дверь паба открылась легко, и Вильгельмина вошла в темноватый зал с низким потолком. Пахло несвежим пивом и угольным дымом.

За мощной дубовой стойкой стояла полная молодая женщина и полотенцем протирала толстые стеклянные стаканы.

— Добрый день, миледи, — весело поздоровалась она. — Чем могу быть полезна?

— Добрый день, — ответила Мина. — Я бы не отказалась от чашечки чая. У вас такое водится?

— Конечно, — ответила барменша. Ее взгляд метнулся к девочке, вошедшей следом за Вильгельминой. — Опять ты! Я же тебе говорила, что сюда нельзя! Давай, поворачивай.

— Извините, — быстро сказала Вильгельмина, — она со мной. Я попросила ее составить мне компанию.

— Может быть, миледи. Но детям в пабе делать нечего. И она это прекрасно знает.

— Да, вы правы, наверное. Я не подумала.

— Итак, вы издалека, миледи, — определила женщина за стойкой.

— Нет, я…

— Значит, только что с корабля?

— О, да, я путешествую. — Вильгельмина очень хотела бы сменить тему. — Так что насчет чашечки чая? И чего-нибудь к нему?

— Я только вынула из духовки овсяные лепешки. С джемом они очень даже ничего.

— А можно я попью чаю на улице? — спросила Мина. — Там сейчас хорошо. Принесите мне, пожалуйста, чашку чая с молоком. Я подожду снаружи.

Вильгельмина вернулась на улицу и вместе с Мэгги устроилась на скамейке рядом с пабом. Солнце грело спину, и она смотрела на тихую маленькую гавань, на море, поблескивающее голубым и серебристым под безоблачным небом. Вскоре принесли чай — его подали в коричневом горшочке с двумя массивными чашками, в одной из которых было молоко, и с тарелкой маленьких круглых овсяных лепешек. К ним полагалась маленькое блюдечко с джемом.

— Что-нибудь еще, миледи? — спросила барменша.

— Нет, спасибо. Все замечательно, — сказала Мина.

— Захватите с собой поднос потом. — Она опять с сомнением посмотрела на Мэгги и вернулась к себе.

Вильгельмина налила себе чаю.

— Сефтон — довольно приятное место, — заметила она, передавая чашку молока своей новой знакомой. — Ты давно здесь живешь?

— Всю жизнь, — ответила Мэгги. — А вы всегда жили в Индии?

— Нет, — ответила Мина. — Раньше я жила в Лондоне.

— Лондон, — повторила девочка. В ее устах название столицы Англии прозвучало как название далекой страны, Китая, например. Но, с другой стороны, рассуждала Вильгельмина, Сефтон — глубоководный порт, тут, наверное, бывают и иностранцы. А вот столичные жители вряд ли часто сюда выбираются.

Некоторое время они с Мэгги разговаривали, а потом колокол на церковной колокольне где-то в городе прозвонил три часа. Мэгги вскочила, неловко изобразив реверанс, и собралась уходить, сказав напоследок:

— Скоро папа вернется домой с уловом.

— Тогда тебе лучше бежать, — согласилась Вильгельмина. — Не хочу, чтобы у тебя из-за меня были проблемы. До свидания. — Девочка поспешила прочь, а Вильгельмина задумчиво проговорила: — Может, когда-нибудь снова увидимся.

Она еще посидела, лениво перебирая события длинного дня, и размышляя о том, какую странную жизнь она с некоторых пор ведет. Посещение Лондона только убедило ее, что ничего такого особенного она там не оставила. Она не скучала по прежней жизни и больше не собиралась туда возвращаться.

Часы на церковной колокольне пробили четыре. Мина прихватила поднос и отнесла его в паб. Расплатилась за чай и лепешки, достав из банки несколько монет и предложив барменше самой выбрать нужные. Затем она вернулась в переулок и проверила активность лей-линии. Бросив быстрый взгляд вокруг, никого не обнаружив, она вытащила из кармана лей-лампу. Огоньки не горели. Лей-линия спала. Мина положила лампу в карман и направилась к выходу из переулка. Случайно взгляд ее упал на стену и зацепился за нижнюю планку забора. Там было нацарапано единственное слово, заставившее Мину замереть на месте.

Она моргнула. Надпись осталась на месте. Черным карандашом на планке было написано «Вильгельмина». Далее