Хайп - Анатолий Кучерена

Настя была права. Он привык, чтобы по первому требованию. Судя по всему, теперь от этого придется отвыкать.

Утро прошло скомканно и как-то суетливо. Все не выспались, избегали смотреть друг на друга.

Даже говорливая Ксюха не столько общалась с гостями, сколько бормотала что-то себе под нос, ловко разбивая яйца над большой чугунной сковородой:

— Спина с утра болит, надо все-таки на йогу записаться. Ой, опять скорлупа упала. Завтра за ипотеку платить, надо в банк позвонить до обеда. Уже полдевятого! Настька, давайте жрите быстрее!

— Жрать-то нечего, — заявила Настя. — Ты ведь жаришь еще что-то там со скорлупой.

— Нет, скорлупу я выловила. Просто через полчаса клиент придет, а я душ еще не приняла. Это постоянник мой, Олег Витальич! Я его терять не хочу.

— Так иди, мы сами тут справимся. — Настя решительно оттерла Ксюху от плиты, пошаркала ножиком в сковородке. — Готово уже!

Она бухнула скворчащую сковороду на деревянную подставку посреди стола, положила перед Полом вилку, ножом провела по яичнице границу.

— Это тебе, а это мне. Ешь быстрее!

Ксюха ушла в ванную. Пол ковырял яичницу. Молчание его тяготило.

— У нее и правда ипотека? — спросил он наконец, кивнув в сторону ванны. — Это же…

— Нормально, — отмахнулась Настя. — Ксюха девка работящая. Через пару лет выплатит.

— А зачем она здесь живет? — Пол обвел вилкой убогую кухоньку. — Если ипотека, значит, квартира есть?

— Есть, большая, в новом доме. Ксюха ее пока сдает. Так выгоднее. Она же бухгалтер по образованию. В голове калькулятор.

Пол посмотрел на Настю, покачал головой.

— Я ничего не понял.

— А тут и понимать нечего. Новую квартиру она сдает за пятьдесят пять тысяч. Эту снимает за тридцать. Двадцать пять тысяч каждый месяц у нее есть. Ксюха их матери отсылает. А на те деньги, которые зарабатывает, живет, ипотеку выплачивает, да еще и откладывает что-то наверняка.

Пол доел свою половину яичницы и отложил вилку. У него плохо укладывалось в голове все то, что он услышал от Насти. Это был какой-то совершенно новый, другой мир.

Впрочем, разговор над сковородкой оказался полезным не только в познавательном смысле. По молчаливому уговору о событиях прошедшей ночи ни Пол, ни Настя не вспоминали, и обоих это вполне устраивало.

Ксюха выскочила из ванны, вытирая мокрые кудряшки оранжевым махровым полотенцем.

— Вы еще не?.. — заорала она, но Настя уже шла ей навстречу по коридорчику.

— Все, спасибо, Ксю. Мы уходим.

Они потоптались в тесной прихожей. Подружки обнялись и чмокнули друг друга, Пол тоже как-то неловко приобнял Ксюху, пахнущую апельсиновым шампунем, всунул ноги в кроссовки, и они с Настей покинули свое случайное пристанище.

Внизу, метрах в пятнадцати от подъезда, им попался плотный лысый толстяк с портфельчиком, совершенно карикатурный, словно сошедший с экранов советских кинокомедий семидесятых годов прошлого века.

— Олег Виталич, наверное. — Настя улыбнулась. — Видишь, как торопится.

— Сейчас посмотрим, в какой подъезд зайдет, — тихо сказал Пол.

Толстяк остановился, достал носовой платок и вытер лысину. Потом он устремился к Ксюхиному подъезду. Едва дверь за ним закрылась, как Пол и Настя расхохотались, довольные своей догадливостью и комичностью ситуации.

Ночной лед окончательно растаял. Пол посмотрел на Настю.

— Ну что, в хинкальную?

— А как ты узнаешь этого Гарика?

— Думаю, узнаю. Это явно какой-то криминальный тип. Знаешь, есть такие, из «Крестного отца». Волосы гелем мажут, браслеты там всякие, галстуки, одежда, обувь. Зубочистки жуют.

— Да ладно, — не поверила Настя.

— Честное ютуберское, — заявил Пол. — У некоторых пистолеты есть с золотым напылением.

— Зачем?

— Для понтов. Знаешь же, как говорят: «Если бы понты светились, над Москвой стояли бы вечные белые ночи».

Упомянув о пистолетах, Пол на всякий случай проверил свои «деринджеры». Теперь он чувствовал себя более-менее спокойно только тогда, когда у него в карманах лежали заряженные стволы.

Хинкальная на Покровке нашлась без труда. Снаружи это было обычное заведение для народа, желающего быстро и недорого перекусить в обеденный перерыв. В такие ресторанчики обычно ходит планктон из окрестных офисов, местные пьянчуги, случайные гости столицы и патрульные полицейские.

Но наметанный глаз Пола сразу — по дорогой отделке витрин, винтажной двери ручной работы, вычурной вывеске и по множеству других признаков — определил, что перед ним заведение с двойным дном. Хинкальная наверняка имела два зала, один для всех вышеперечисленных категорий посетителей, а второй — для людей особого сорта.

Для своих.

Пол очень хорошо знал подобные кафе и ресторанчики. Как правило, открывали такое заведение вскладчину солидные люди, чтобы иметь нейтральную территорию «для поговорить». Управляющим они, конечно же, ставили надежного человечка, который в любое время суток мог предоставить отдельный зал, какой угодно набор напитков и закусок, а также удовлетворить прочие причуды концессионеров, вплоть до самых криминальных и извращенных.

Вряд ли этот Гарик был обычным посетителем. Со стопроцентной вероятностью он являлся одним из учредителей и проводил время в недрах заведения. А вот Пол с Настей туда не попадали никак. Оставалось только надеяться на чудо и на наблюдательность.

— Будем ждать до последнего, — сказал он, открыл дверь и пропустил Настю вперед. — Надо только правильно сесть.

Внутри хинкальная производила, мягко говоря, удручающее впечатление. Дешевая массовая ресторанная мебель, отсутствие скатертей, квадратики меню, распечатанные на газетной бумаге.

Народу было всего ничего — пара потрепанных жизнью студентов с пивом за столиком у окна, компания командированных, сосредоточенно поедавших борщ, и одинокий пенсионер с планшетом.

— Ты уверен, что эта та самая хинкальная? — с сомнением в голосе поинтересовалась Настя, недовольно оглядывая обеденный зал.

— Не знаю. — Пол прошел к крайнему столику, сел так, чтобы видеть входную дверь, стойку бара и проход на кухню. — Сейчас проверим. Иди сюда. Садись. Закажи что-нибудь.

— А ты? — Настя пододвинула к Полу меню. — Я не хочу ничего.

Пол скосил глаза на строчки в меню: «Хинкали из баранины. Хинкали из смешанного фарша. Хинкали халяль. Хинкали с курицей. Хинкали…» Еще в меню значилось три вида салата, суп-лапша, борщ, бизнес-ланчи, чай-кофе, какое-то спиртное.

— И как ты собираешься проверять? — Настя с прежним брезгливым выражением лица рассматривала желтый квадратик меню.