Листы каменной книги - Наталья Александрова

По дороге Надежда раздумывала над случившимся. Да, шутник был покойный скульптор Бианки, что и говорить. Такую головокружительную историю выдумал.

Надо же, шифр на листах каменной книги! Да не простой, она, Надежда, сколько времени потратила, чтобы расшифровать координаты тайника. А там в буквальном смысле фига лежала…

Конечно, было приятно, что этому противному шефу ничего не досталось, но и рассказывать про эту историю она никому не собиралась. Во-первых, чтобы до мужа не дошло, а во‑вторых – крути не крути, а все же у нее вышла промашка. Столько времени зря потратила, лучше бы в парикмахерскую сходила…

София встретила их бледная от страха, хотя Надежда и позвонила ей, сказав, что с песиком все в порядке.

– Я уж не знала, что и делать, – всхлипывала София. – Вышли погулять – и пропали до вечера!

Цезарь поел и улегся тут же на кухне на стуле, а Надежда Николаевна напилась сладкого чаю с пирогом, который принесла сердобольная соседка Мария Петровна, и рассказала Софии свои удивительные приключения с начала до конца.

– Надо же… – София слушала ее с недоверием, – как будто в книжке прочитала про все это.

– Тем не менее это правда, – сухо заметила Надежда, – и я, со своей стороны, хотела бы узнать кое-какие детали. Так, просто чтобы дело прояснить. Никаких бриллиантов не существует, но с чего-то все началось? Всю историю вашего предка-скульптора я знаю. Очевидно, сказка про бриллианты, про тайный шифр и все такое прочее переходила от отца к сыну, но вы-то как оказались замешаны?

София рассказала, что буквально год назад ее нашел один родственник, представившийся братом бабушки.

– У меня никого нет, бабушка давно умерла, отец тоже, мама вскоре вышла замуж и переехала в другой город. Бабушка про своего брата, может, и рассказывала, да я мала была, не слушала. В общем, он сказал, что одинок и болен и что я – единственная его родственница. Он ничего не просил, хотел только, чтобы я его навестила. Ну я и поехала. И сразу поняла, что он стар и действительно очень болен. Он сказал, что завещал мне свою квартиру, а взамен попросил, чтобы я взяла к себе Цезаря.

– Его? – Надежда удивилась, глядя на сладко спящего песика.

– Да, не знаю уж, зачем он завел щенка на старости лет. Цезарю сейчас три года всего, а тогда и того меньше было. Я взяла его, конечно, не бросать же собаку…

– И он сам твой телефон на медальоне выгравировал, да?

– Ну да, а потом сказал, что должен многое мне рассказать про нашу семью. Я к нему собиралась, конечно, но у меня свои обстоятельства были… Мы тогда с мужем разводились, квартиру делили, и вообще…

– Ты замужем была? – Надежда не сумела скрыть удивления.

– Ну да, только… – София опустила голову, – только вспоминать об этом не желаю! Такая семейка попалась – просто ужас. Свекровь прямо на свадьбе поклялась, что сына со мной разведет в кратчайшие сроки. Ну и своего добилась, конечно, напела ему в уши. Всего два года мы и продержались…

– Верю. – Надежда вспомнила свое первое замужество, там тоже свекровь руку к разводу приложила. Уж не тем будь помянута покойница, но Надежду она терпеть не могла.

– Ну вот, еще и жилищный вопрос стоял ребром. Потому что я, как полная дура, после свадьбы согласилась свою квартиру обменять. У него двухкомнатная с матерью была, и у меня от мамы двушка осталась, маленькая совсем. В общем, поменялись мы, чтобы со свекровью вместе не жить. А после развода хотели мы с мужем свою продать, мне уже все равно было, хоть комната в коммуналке, до того они меня довели. Мало того что с мужем в одной квартире живем, так еще свекровь чуть не каждый день шляется, всюду нос сует, вещи перебирает и орет, что все тут ее. Цезарь ее как-то укусил, так я боялась, что она его отравит. В общем, та еще обстановка была…

– Тяжелый случай, – согласилась Надежда Николаевна, незаметно взглянув на часы. Время неумолимо бежало вперед, вот уже и на улице фонари зажглись.

– Ну и как-то раз звонит мне женщина, представляется дядиной соседкой, говорит, что мой телефон был записан у него на столе. Говорит, что дядя умер, она же его и нашла, обратила внимание, что дверь в квартиру открыта.

– Да? – вскинулась Надежда. – Отчего умер?

– Сказали, что сердечный приступ. Там полиция, конечно, была, но насчет ограбления ничего не решили. Спрашивают меня: что ценного пропало? А я откуда знаю, что у него ценного было? Я его до этого два раза видела… Ну, один мне и говорит: если дело откроем, станут тебя на допросы таскать, а как узнают, что квартира тебе завещана, так и попадешь в подозреваемые. Тебе это надо? Не надо, говорю.

– Правильно…

– Ну, похоронили дядю, у него на все деньги были отложены, а после я собрала вещи, взяла Цезаря, да и говорю бывшему с его мамашей, чтобы подавились они моими метрами, что все равно им это счастья не принесет, да и ушла в дядину квартиру жить.

– Тоже правильно поступила, – одобрила Надежда, – сколько нервов себе сберегла.

– Да уж… думала, что теперь все хорошо будет, заживу спокойно, так тут эти бандиты привязались. Сначала мужик какой-то все пытался познакомиться.

– Такой… лет пятидесяти, волосы седые ежиком?

– Он самый.

– Этот у них главный, они его шефом называют.

– Угу, подсел в парке с разговорами, только его Цезарь прогнал, такой лай поднял!

– Молодец песик! – Надежда ласково почесала спящего пуделя за ушами.

– Ну да, а поскольку я Цезаря даже на работу иногда брала и от всех мужчин просто шарахалась, то знакомства не получилось.

– И тогда он этих уродов подослал…

– Да, затащили они меня в машину, я только и успела, что поводок Цезаря выпустить, отвезли куда-то, помню, не то ангар, не то склад какой-то, и этот тип там сидит.

– Спрашивают про сокровища, про бриллианты какие-то, я только смотрю на этого мужика, как на сумасшедшего. Ну не знаю ничего! Стал он говорить про статуи какие-то… про Софию Амальфи. Ну, про скульптора я, конечно, знала, бабушка мне рассказывала в детстве, да только когда это было…