Тренинг для любовницы - Дарья Калинина

— Но как же так? — недоуменно произнесла Леся. — Если на Апостола были заведены уголовные дела, почему же он находился на свободе?

— Да! В самом деле — почему?

— Потому что как эти дела были открыты, так мы их и закрыли. За отсутствием улик.

— Как это?

— А так! Хотя родственники пропавших девушек и утверждали, что девушки вступили в религиозную общину и тут пропали, но сами члены общины твердили, что девушки покинули их и исчезли в неизвестном направлении.

— И вы им поверили?

— У нас не было улик, чтобы продолжать расследование.

— Но вы же не верите!

— Не верю. И потому лично я считаю, что неизвестный убийца оказал вам, да и нам всем, настоящее благо, — сказал оперативник. — Не слишком красиво так говорить, но не уничтожь он этого святошу, еще неизвестно, увидели бы вас, милые девушки, ваши родные и друзья.

Слова прозвучали достаточно зловеще.

— А что? — дрогнувшим голосом произнесла Кира. — Этих девушек никто больше не видел?

— Их не нашли!

— Но Звенягин…

— Он сумел доказать, что не имеет к беглянкам никакого отношения. Мол, эти девушки обращались к нему за отцовским советом и помощью, испытывая недостаток того и другого в своем собственном кругу, но получив от него то и другое, молодые особы уходили. И он больше не видел их.

— Врет! То есть врал!

— Увы, — тяжело вздохнул оперативник. — Я уже сказал вам свое мнение. Но боюсь, что теперь мы всей правды так и не узнаем.

Больше он не пожелал сообщить им никаких подробностей. В том числе не назвал он им и фамилий пропавших девушек. Добавил только, что все они были из самых разных социальных слоев — богатые, бедные, дети алкоголиков и банкиров. Но роднило их одно: все девушки были молоды, здоровы и хороши собой.

И еще, все эти девушки были самостоятельны и одиноки. Жили сами по себе. Без мужей, детей и родителей. А заявления об их исчезновении поступали от дальней родни, обычно с большим опозданием во времени, когда сделать или доказать что-либо уже не представлялось возможным.

Для уточнения этой информации подруги отправились к Мите. Они нашли карлика в темном углу, где он сидел на стуле, скрючившись. Маленький и жалкий.

— Что теперь будет? — прошептал он, увидев подруг. — Что теперь будет со всеми нами?

— Возьмете бразды правления в свои руки.

Но Митя был не согласен.

— Я не смогу! Мой брат был душой нашей общины. Без него все тут пропадет!

— Ладно, вы не сможете, другой сможет. Ведь был у вашего брата помощник?

Митя помотал головой. Из дальнейших расспросов стало ясно, что старший Звенягин управлял общиной практически единолично. Все активы принадлежали ему. И по наследству могли и должны были бы перейти к Мите и жене Апостола, как к ближайшим родственникам. Но проблема заключалась в том, что эти двое были слишком слабыми фигурами, чтобы принять на себя руководство таким сложным коллективом, организованным к тому же на культе личности Апостола.

— Это невозможно! — продолжал бормотать Митя. — Нет, нет. Совершенно невозможно! Все пропало. Все пойдет прахом!

Он так убивался, что подругам даже стало его жалко. Однако умом они понимали, что расслабляться ни в коем случае нельзя. Митя был весь полон каких-то таинственных намеков. И вполне мог если не знать, то хотя бы догадываться о том, кто мог желать его брату смерти. Подруги так прямо его и спросили.

— Желать смерти? — ахнул Митя. — Да вы шутите! Колю все обожали. Да что там! Его боготворили!

— Однако хочу напомнить, что ваш брат убит, — сухо произнесла Кира. — Так что как минимум один человек в общине, который его и убил, мог желать и желал ему зла.

Митя призадумался.

— Да, вы правы. Но я не могу даже представить, кто это может быть.

— А если подумать? Может быть, жена вашего брата?

— Люсенька! Что вы! Она же сущий ангел.

— Многие мужья так думали, когда кушали супчик со стрихнинчиком, приготовленный им их заботливыми женушками.

— Люсенька обожала моего брата! И очень гордилась, когда именно на нее упал счастливый жребий стать его супругой.

Из дальнейшего объяснения подруги поняли, что в общине с течением времени сложился один забавный обычай. Когда очередная действующая супруга господина Апостола отправлялась на кладбище, кандидатки в супруги Иисусовы играли в своеобразную лотерею. И та счастливица, которой доставалась бумажка с отмеченным на ней крестом, становилась новой мадам Апостол.

Супруги господина Звенягина были словно на подбор хилого здоровья. И потому за свою жизнь Апостол вдовел четыре раза. После облома с Аленой господин Звенягин женился на ее подружке. Но та девушка не протянула и полутора лет. Овдовев, господин Апостол провел жеребьевку, и Люсенька стала новой смертницей.

— Однако нашей Люсеньке повезло больше, чем остальным женам, — задумчиво покачала головой Кира.

Чья-то рука заботливо убрала зловещую фигуру мужа из жизни молодой женщины, подарив той неплохие шансы оправиться от горя, получить наследство после Апостола и дожить до глубокой старости.

— А не тут ли кроется разгадка?

— Эта Люсенька, она кто?

— В каком смысле? — пробормотал Митя.

— Как она появилась в вашей общине?

— Она дочь одного из наших старейшин.

— И теперь ее отец может занять место вашего брата?

— Вероятно. Я не знаю. Да, теперь вы сказали, и я понимаю, что Константин — отец Люсеньки — вполне может оказаться самым вероятным претендентом на это место. Если кто и должен встать во главе общины, то это именно он.

— Вы можете нас с ним познакомить?

— Нужно спросить у Люсеньки. Я не знаю, где сейчас ее отец.

— Его что, сейчас нет в этом доме?

Неужели облом? Они все так славно рассчитали. Нашли кандидата на роль убийцы. И вдруг выясняется, что его не было в момент преступления рядом с жертвой.

— Это ничего не меняет, — прошептала Кира подруге на ухо. — Этот Константин, отец Люсеньки, мог нанять или подговорить кого-нибудь.

— Но тогда доказать вину отца Люси вряд ли будет возможно.

Однако, несмотря на эти сомнения, подруги отметили, что им просто необходимо получше познакомиться с этим человеком, с Константином. А пока… пока у них были еще вопросы к бедному Мите. Человечек тяжело переживал смерть брата, который, по-видимому, был единственным родным ему существом. И хотя девушкам было неприятно терзать Митю своими вопросами в такой ужасный для него день, другого выхода они не видели.