Пулевое многоточие - Алексей Макеев

– Я и не претендую. Но что мне теперь делать?

Гуров посмотрел в окно, за которым переливалась ночными огнями Москва. Наконец-то где-то поблизости прорезался звук милицейской сирены. Гуров кивнул Крячко:

– Выйди на лестницу! Появится наряд – постарайся договориться, чтобы они пока не поднимали шума. Скажи, что у нас секретная операция. Возможно, удастся удержать ситуацию. Если коллеги заупрямятся, то пускай отдувается Кувшинников. Номинально он у нас руководитель. Но самое главное – никому никакой информации. Только общие слова. Как говорит господин Вагин – служебный секрет!

– Понятно, – ухмыльнулся Крячко, направляясь к двери. – Прорвемся!

Оставшись один на один с хозяином, Гуров посмотрел ему в глаза и сказал самым решительным тоном:

– Послушай, Вагин! Мы, сами того не ведая, вышли на тебя, помогли тебе избежать расправы, но сами попали в трудное положение. Те, кто напал на твою квартиру, нас знают. Не с детства, конечно, но физиономии наши им знакомы. Теперь они в курсе, что мы с тобой контактировали. Из этого какой вывод? Вывод такой, что ты нам все рассказал. Это очень плохой вывод. Все внимание переключится на нас, а нам этого совсем не нужно. Поэтому давай сделаем так, будто ты у нас сегодня умер…

– То есть? – встрепенулся Вагин.

– Дело в том, что тот человек, которому я сломал руку, едва не проник к тебе в квартиру. Второпях, зная, что сообщников преследуют, он вполне мог тебя прикончить. Тем более что ты сидел тут, прикованный наручниками. Тебя убил, а то, что касается гражданина Дроздова, изъял… Где у тебя эти материалы – в компьютере, на дискете?

– В обычной папке для бумаг, – сказал Вагин. – Я не заносил ничего в компьютер.

– Отлично. Но для правдоподобия лучше компьютер распотрошить тоже. Итак, тебя убил, папку нашел, жесткий диск снял и скрылся. Об этом происшествии – скупо в утренних новостях…

– Тогда получается, что он и Ларису убил, – мрачно подсказал Вагин. – Не станет же он оставлять свидетелей?

– Это верно! – согласился Гуров. – Значит, нужно спрятать и Ларису тоже. Давай-ка хорошенько все обмозгуем…

Где-то за верхушками сосен, смутно выступающими из вечерней мглы, трижды прокричала какая-то птица. Гуров в очередной раз приник к окуляру подзорной трубы и принялся рассматривать территорию соседней усадьбы, принадлежавшей предпринимателю Дроздову. Вместе с полковником Крячко, капитаном Кувшинниковым и частным сыщиком Вагиным они уже два дня дежурили на наблюдательном пункте, который располагался на Рублевском шоссе и в обычное время был особняком, принадлежавшим бывшему милицейскому генералу, полному, розовощекому весельчаку, с довольного лица которого, казалось, ни на минуту не сходила улыбка. На любую тему он рассуждал, посмеиваясь и иронически подмигивая глазом. Дударев, так звучала фамилия генерала, был хорошим приятелем генерала Орлова, который и предложил Гурову организовать наблюдение за Дроздовым с дачи Дударева.

Каким отделом или частью командовал в свое время этот генерал, чем занимался – для Гурова так и осталось полной загадкой. Дударев очень ловко обходил эту тему. Орлов вообще отказался об этом говорить. Но, судя по беспредельному жизнерадостному цинизму Дударева, можно было предположить, что повидать генералу в жизни пришлось немало.

К просьбе старого знакомого Дударев отнесся с пониманием. Вникать в суть дела не стал, посчитав, что не вправе вмешиваться в чужую работу. Жил он один, но гостей принимал чуть ли не ежедневно, а также частенько отправлялся на охоту или рыбалку. Гурову он предоставил в распоряжение одно крыло в своем большом доме, которое имело отдельный вход. Здесь добровольные затворники могли не опасаться, что их обнаружит какой-нибудь чересчур любознательный гость.

Вопрос конспирации Гуровым соблюдался чрезвычайно строго с того самого момента, когда они повели «игру со смертью». С фиктивной смертью семьи Вагиных.

Сообщение об этой смерти прошло чрезвычайной новостью в утренних новостях одного из местных телеканалов, как и хотел Гуров. Объявили и о выпотрошенном компьютере, и о похищенных бумагах. Все это, наряду с бездействием оперативников, должно было убедить бандитов в том, что Гурову у Вагина ничего выяснить не удалось. Под серьезной охраной был помещен в тюремную больницу задержанный. Но держать его там вечно было, конечно, невозможно. Рано или поздно правда выплывет наружу. Гуров торопился, а предприниматель Дроздов все никак в командировку не собирался.

На дачу к Дудареву их привезли в закрытой машине, ночью, приняв все меры предосторожности, чтобы ничем не выдать присутствия посторонних. Тем не менее Гуров опасался, что утечка информации вполне могла произойти – слишком многие имели отношение ко всей этой истории. О ней в той или иной степени знали милиционеры, которые приезжали на вызов к дому Вагина, знали те, кто сторожил задержанного, знал кое-кто в управлении, теперь вот знал Дударев, и список этот был еще не полон.

Задержанный Гуровым бандит не давал никаких показаний, но это не явилось для Гурова сюрпризом. На этого человека он и не рассчитывал. Главным для него было выяснить планы Дроздова. Именно его командировки являлись тем самым узловым пунктом, вокруг которого разыгрывались кровавые сцены. Правда, после «гибели» Вагина в доме Дроздовых внешне все выглядело мирно.

Вначале Гуров всерьез опасался за жизнь госпожи Дроздовой, но она практически не покидала стен своего особняка, и к ней никто не приходил. Не было заметно и никакого наблюдения за домом. Возможно, личность этой женщины являлась неприкосновенной для данной группировки. С мужем она не общалась. Судя по всему, обстановка в семье была действительно грозовая. В малогабаритной квартире подобное напряжение непременно вылилось бы во что-нибудь ужасное. В огромном доме Дроздовых можно было не общаться неделями. Территории супругов в такой ситуации становились чем-то вроде пограничных районов, куда чужим вход воспрещен.

Гуров так себе это и представлял, но неожиданно выяснилось, что это не совсем верное заключение.

Глядя без особой надежды в подзорную трубу на особняк Дроздовых, Гуров вдруг увидел, как из дома через какую-то потайную калитку выходит женщина и, стараясь не привлекать к себе внимания, направляется прямиком к даче Дударева. Когда ее фигура попала в яркую полосу света, Гуров с изумлением понял, что это госпожа Дроздова собственной персоной! Одета она была совсем невзрачно, без своего обычного шика, и это тоже казалось странным. Но совсем странное ощущение возникло у Гурова, когда через минуту зазвонил его телефон и добродушный голос отставного генерала Дударева сообщил:

– Судари сыщики! Интересная для вас новость. Мадам Дроздова звонит сейчас у калитки и просит ее принять. Мы с ней иногда общались, но в гости ходили друг к другу нечасто. Думаю, вам будет интересен наш разговор? Тогда спуститесь ко мне в кабинет и спрячьтесь в шкафу – в том, что подальше от камина, с золочеными инкрустациями. Там удобно, – хохотнул он. – Проверено. А я пошел принимать гостью.