Любовь на Рождество - Лесия Корнуолл

– Моя мама любила моего отца. И он любил ее так сильно, что ради нее взял фамилию Макгилливрей, чтобы ее отец разрешил на ней жениться, и даже пообещал всегда жить в Шотландии и дать своим детям ту же фамилию. Хотела бы я, чтобы и меня так любили, – размышляла вслух Фиона.

Алана подавила вздох. И она хотела бы, да еще как! Страстное желание охватило ее, заставило поджать пальцы ног. Перед мысленным взглядом всплыло лицо Иана Макгилливрея, стоящего у огня и прикрытого одним только плащом Аланы. Она неловко поерзала на месте и поморщилась от боли в колене.

– Вам больно? – сразу же насторожилась Фиона. – Привести Энни? Или Иана?

– Нет. – Алана отложила рукоделие и поднялась, смело улыбнувшись девушкам. – Просто я устала. Пожалуй, пойду немного отдохну.

Иан нахмурился, глядя на резную фигурку в своих руках. Ангел получился красивым, линии его тела и одежды – изящными и простыми. Крылья изгибались над его головой.

А вот лицо не получилось. Нет, его выражение было по-настоящему ангельским, милым и неземным, но это было лицо Аланы – такой она предстала Иану, когда он нашел ее замерзшую в снегу. Но Иан не собирался изображать ее, когда задумал своего ангела. И теперь изумленно смотрел на черты лица, возникшие благодаря точным движениям его ножа.

Если он подарит этого ангела Фионе на Рождество, каверзных вопросов не избежать. Почему из-под его ножа появилось не лицо Пенелопы, не милые черты Фионы и даже не облик его матери? Сходство было поразительным, оно не вызывало сомнений: этот ангел – Алана. Иан завернул фигурку в чистую ткань и положил в ящик стола. Потом взял еще брусок дерева и начал все заново.

Опираясь на кочергу, Алана медленно прошла по библиотеке, мягко отвергая предложения девушек помочь ей. Движение поможет ей исцелиться, вскоре она снова окрепнет. Ей надо вернуться в Дандрум, исполнить обещание и приготовиться к отъезду в Кент, в свой новый дом. Оставаться здесь, в Крейглите, ей просто нельзя.

Она открыла дверь, обернулась к Элизабет и Фионе, улыбнулась и вышла. Прислонившись спиной к прикрытой двери, она постояла некоторое время, переводя дыхание.

Дверь по другую сторону холла открылась, и показался Иан. Мгновение они стояли неподвижно, глядя друг на друга. Заметив кочергу, он нахмурился. Алана увидела, что в его волосах запутались древесные стружки, и учуяла аромат сосновой смолы. От Иана пахло Рождеством, и она слабо улыбнулась.

– Надеюсь, эта кочерга – не оружие, – пошутил он.

Она гордо выпрямилась.

– Да будет вам известно, никакая это не кочерга. Это моя трость, и я прекрасно с ней управляюсь. А нога почти зажила. К сочельнику я буду готова вовсю отплясывать шотландский рил.

Он задумчиво потер подбородок.

– Если вам нужна трость, у меня найдется кое-что получше, – сказал он, снова открыл дверь, из которой вышел, подал руку Алане и повел за собой.

Ее взглядам предстал старый стол, заваленный стружками и опилками. На скамье стояла незаконченная фигурка ангела, и Алана, хромая, направилась к ней, чтобы рассмотреть. Из бруска дерева резчик успел высвободить лишь одно крыло, грубо наметить руку и одежду. Линии поражали плавностью и изяществом, формы притягивали взгляд. К работе над лицом резчик пока не приступал.

– Это ваша работа? – удивленно спросила Алана.

Иан подошел к ней, глядя на фигурку в ее руках.

– Это рождественский подарок для Фионы. Я каждый год дарю ей что-нибудь, не обязательно ангелов: когда она была ребенком, я вырезал для нее кукол и зверей.

– Какое чудо… – прошептала Алана, проводя кончиками пальцев по теплому дереву.

– Как вы знаете, Фиона не могла бегать и играть с другими детьми. Вот я и вырезал ей друзей из дерева, товарищей по играм, помогающих коротать время.

Алана внимательно посмотрела на Иана, но его взгляд был устремлен на ангела, на лице отразилась нежность.

– Ей несказанно повезло, – заключила Алана.

– Вы думаете? Приживется ли она в Англии? Она уже слишком взрослая, чтобы довольствоваться игрушками.

– Она беспокоится за вас по тем же причинам, – призналась Алана. Их взгляды встретились.

– А вы? Вы беспокоитесь за себя?

Она поставила ангела на прежнее место.

– У вас есть Фиона, а у нее – вы, – напомнила она. – А я как-нибудь справлюсь.

Иан прислонился к столу и скрестил руки на груди. Алана заметила на его волосах опилки, и ее пальцы невольно сжались от нестерпимого желания смахнуть их.

– Миледи маркиза, вы произнесли эти слова – «я как-нибудь справлюсь» – на безупречном английском. Я ничуть в этом не сомневаюсь. Ведь у вас будет ваш маркиз. – На его лице проступила тень восхищения, словно он считал Алану невероятно смелой, решительной и готовой встретить неизвестное будущее. Она старалась не только выглядеть, но и чувствовать себя смелой, но внезапно ее рот наполнился горечью – от страха сожаления. И она перевела разговор.

– В детстве я любила получать в подарок на Рождество книги. Мама вечно боялась, что от чтения у меня разовьется косоглазие.

– И совершенно напрасно, – заверил он, вглядываясь в ее глаза.

Она опустила ресницы.

– Рождество в этом году будет совсем другим, – пробормотала она. – И все последующие тоже.

– Да, верно, – рассудительным тоном подтвердил он.

– Но в следующем году ему совсем не обязательно быть другим. Вы ведь можете ввести шотландские обычаи в своем новом доме. И никто не осмелится перечить вам, милорд.

Он слегка нахмурился, глядя на нее.

– Вы правда считаете, что это будет настолько легко? А ваш муж, маркиз, позволит вам что-нибудь изменить?

Она понятия не имела.

– Я… не знаю. Но Пенелопа наверняка…

Он шагнул ближе и взял ее за руку.

– Вы боитесь, Алана?

Она вгляделась в его лицо, гадая, что он имеет в виду – брак? Англию? Роль хозяйки в доме мужа? Да, и то, и другое, и третье. Она судорожно сглотнула и кивнула.

– А вы?

– Ужасно, – признался он. Она пожала его пальцы. Его рука была теплой, надежной.

– Мне бы так хотелось… – начала она и осеклась. Чего бы ей хотелось? Выйти не за маркиза, а за Иана? Это невозможно. Долгие часы она грезила о своем будущем, мечтала о доме, любви, о таком муже, как Иан… но вместо всего этого ее ждал Мерридью.

Иан отвел волосы со лба Аланы, нежно касаясь пальцами ее кожи. На ее щеке его пальцы помедлили.

– Вы прекрасны, Алана.

Она прочла в его глазах восхищение и нечто большее – возможно, желание, мечту, подобную ее собственной, чтобы все сложилось иначе, чтобы в будущем их ждало хоть что-то светлое, обнадеживающее и яркое, а не пугающее.