Война роз. Буревестник - Конн Иггульден

Лошадиные копыта застучали по каменным плитам – верный признак того, что они приближались к городу. Де Рош пустил свою лошадь иноходью, размышляя, стоит ли рисковать, заезжая туда. В его распоряжении имелась лишь дюжина рыцарей. Этого было вполне достаточно для того, чтобы забрать все, что им нужно, на ферме или в небольшой деревне. Города иногда имели возможность нанимать ополченцев, а у де Роша не было ни малейшего желания вступать в настоящее сражение. И все же он не был разыскиваемым преступником, а его отряд представлял собой авангард победоносной французской армии. Опережая своих соотечественников на какие-нибудь сорок миль, они имели возможность снимать сливки. Де Рош счел за лучшее сначала выяснить, какова обстановка, а потом уже принять решение.

– Едем, – приказал он. – Если в городе все спокойно, посмотрим, чем там можно поживиться. Если встретим ополченцев, остановимся на ночь на постоялом дворе, как обычные путешественники.

После целого дня пути его люди явно утомились, но продолжали оживленно переговариваться и смеяться. Они неплохо разжились золотом и серебром, а прошлым вечером наткнулись на сельский дом с тремя сестрами. При этом воспоминании де Рош почесал у себя между ног в надежде, что он не подцепил опять вшей. Он терпеть не мог брить волосы на лобке и потом опаливать его огнем.

Разумеется, первым время с сестрами провел он, как ему и полагалось по праву. Его люди сразу сочинили множество небылиц по поводу этой встречи, которыми они отныне будут развлекаться в течение нескольких месяцев, и теперь он посмеивался, слушая все более и более красочные подробности. Когда они уезжали оттуда этим утром, де Рош настоял на том, чтобы дом был сожжен. Живые свидетели могли создать ему некоторые проблемы, но на очередные обугленные развалины шедшая за ним армия не обратит никакого внимания. Мало ли они оставили их за собой!

Он увидел, что сзади и сбоку к нему приближается Альбер. Этот старик жил с их семьей, сколько он помнил себя, обучая верховой езде и выполняя особые поручения его отца. Альбер не носил доспехов, но всегда имел при себе длинный нож, почти меч, и, как прежде его отец, де Рош находил его весьма полезным человеком в непростых ситуациях разного рода.

– В чем дело, Альбер? – спросил он.

– Недалеко отсюда жила моя тетка, когда я был мальчиком. В нескольких милях отсюда к западу находится замок с солдатами.

– И что с того? – раздраженно произнес де Рош.

Ему не понравилось, что слуга осмелился публично подвергать сомнению его смелость.

– Прошу прощения, милорд. Я просто подумал, что вам не помешает знать об этом. В городе мы можем столкнуться не только с женщинами.

Де Рош с недоумением смотрел на старика. Следует ли расценивать его слова как оскорбление? Он не верил своим глазам, но Альбер с вызовом смотрел на него, не отводя взгляда.

– Должен ли я напоминать тебе о том, что наше маленькое путешествие имеет целью устранить всех англичан с пути короля и его армии? У них было время убраться отсюда, Альбер. Многие из них так и сделали. Те, кто остался, поставили себя вне закона, будь то мужчина, женщина или ребенок. Воспротивившись воле своего собственного короля, Альбер, они стали изменниками. Мы делаем праведное дело.

Пока он говорил это, его отряд проехал мимо фермера, стоявшего с опущенной головой. На его повозке высилась гора пастернака. Несколько рыцарей, проезжая, наклонились и взяли по паре штук. Крестьянин бросил на них гневный взгляд, но ничего не сказал. Эта сцена почему-то оказала на де Роша умиротворяющее воздействие. Он вспомнил, что прошлой ночью Альбер не попользовался женщинами. Кажется, старик укоряет его.

– Займи место в конце строя, Альбер. Я не ребенок, чтобы выслушивать твои нотации.

Альбер пожал плечами и отъехал в сторону, пропуская вперед остальных. Де Рош еще некоторое время не мог успокоиться из-за дерзости старика. Этот человек точно не воспользуется богатствами Мэна, подумал он и поклялся, как только они соединятся с армией, оставит Альбера на произвол судьбы и вынудит его побираться, несмотря на годы верной службы.

Они достигли окраины города уже на закате. Им предстояла долгая зимняя ночь после короткого зимнего дня. Де Рош чувствовал смертельную усталость, его одежда пропиталась потом, но при виде качавшейся на ветру раскрашенной вывески постоялого двора у него сразу поднялось настроение. Он и его люди передали своих лошадей конюхам и бросили жребий, кто останется с животными, после чего остальные отправились ночевать. Де Рош провел их внутрь дома и громким голосом заказал вина и еды. Он не заметил, как несколько минут спустя сын владельца постоялого двора выбрался из дома и помчался по улице что было сил, будто за ним гнался сам дьявол.

Войдя в церковь, Маргарита выдохнула, и только тут поняла, как долго сдерживала дыхание. Перед ней встали два маленьких мальчика из какой-то аристократической семьи. Один из них постоянно оглядывался, когда они шли под звуки органа сквозь толпу к перегородке из резного дерева, скрывавшей за собой алтарь. К рукам мальчиков, облаченных в красные одежды, были привязаны высушенные длинные ветки розмарина. Следовавшая за ними Маргарита ощущала запах травы. Казалось, каждый из присутствующих держал в руке высушенные цветы или золотистые пучки пшеницы. Глядя на проходящую мимо них невесту, они шуршали одеждами, рассматривали ее, улыбались и шепотом обменивались комментариями.

Мальчики и подружки невесты остановились у перегородки, и только Иоланда прошла с ней внутрь. Сестра пожала ей руку и тоже отступила в сторону, чтобы сесть в кресло. Маргарита впервые увидела Генриха. От облегчения у нее закружилась голова. Даже сквозь туманившую взор вуаль она видела, что он не калека, даже шрамов нет. Король выглядел довольно симпатичным: лицо овальной формы, темные глаза, черные кудрявые волосы, закрывавшие уши. На голове у него была простая золотая корона, и его свадебный наряд не отличался особой роскошью: темно-красная туника с поясом, доходившая до лодыжек, скрытых под шерстяными чулками кремового цвета, и поверх нее тоже темно-красный, расшитый золотой нитью плащ, застегнутый тяжелой пряжкой на плече. На правом бедре у него висел меч – серебряный клинок с золотой гравировкой. Его облик производил впечатление сдержанной простоты. И тут Маргарита увидела его улыбку. Она покраснела, осознав, что слишком пристально смотрит на жениха. Генрих кивнул ей, и невеста направилась к нему, стараясь идти медленным шагом.

Громкость звучания органа постепенно нарастала, и когда огромные, выходившие в поле двери затворились, по толпе прокатился приглушенный ропот. Очень немногие могли видеть алтарь, но все увидели невесту и были этим вполне довольны.

Пространство перед алтарем было гораздо теснее. В отличие от остальных помещений церкви, здесь стояли кресла, и Маргарита прошла мимо сидевших в несколько рядов изысканно одетых лордов и леди. Некоторые из них обмахивались веерами – скорее по привычке, поскольку в церкви было прохладно.

Маргарита приблизилась к Генриху, чувствуя легкий озноб. Она с удовлетворением отметила, что он выше ее. Все страхи, в которых она даже не могла себе признаться, улетучились, как только пожилой аббат заговорил на звучной латыни.