Новейшая история еврейского народа. От французской революции до наших дней. Том 2 - Семен Маркович Дубнов

ним (август 1818). Избранными оказались прежние при­дворные депутаты Зонненберг и Диллон и еще четверо из Белорус­сии и Литвы. Для покрытия расходов на содержание депутатов в Петербурге виленский съезд выпустил воззвание, чтобы в еврейских общинах был произведен «позументный сбор», т. е. чтобы срезыва­лись и обращались в деньги серебряные позументы, украшавшие во­ротники «талесов» и «кителей» у состоятельных людей; разрешалось также взамен этих украшений жертвовать их стоимость деньгами. Общий денежный сбор был, очевидно, не по силам разорившемуся во время войны населению.

Вскоре в Петербурге открылась канцелярия «депутации еврейс­кого народа», как называли эту коллегию, во главе которой стоял энергичный гродненский депутат Зундель Зонненберг. Коллегия действовала, в полном или частичном составе, в течение семи лет (1818—1825), но круг ее деятельности не соответствовал ожидани­ям еврейского общества. Не оправдались надежды депутатов на то, что их будут привлекать к совещаниям по всем вопросам, ка­сающимся положения евреев. Правительство забыло об обещан­ных улучшениях, но зато вспомнило о тех репрессивных статьях Положения 1804 года, действие которых было приостановлено на­кануне войны 1812 года (том I, § 47). Находившиеся в Петербурге депутаты узнавали в канцеляриях о намерениях правительства возобновить действие суровых законов и секретно оповещали об этом кагальных деятелей в провинции, заботясь в то же время о пре­дотвращении беды путем ходатайств у разных сановников. С другой стороны, депутаты передавали министру Голицыну различные хода­тайства кагалов и жалобы их на местную администрацию. Силою вещей депутаты превратились в ходатаев по еврейским делам. В этой роли некоторые из них, особенно Зонненберг, были неутомимы: они часто утомляли высшее начальство своими просьбами и представлениями. Петербургская бюрократия начала тяготиться этими непрестанными ходатайствами и вмешательством в ее планы. С течением времени опустились руки и у самих депутатов, убедившихся в своем бессилии бороться против поднимающейся реакционной волны, и часть их покинула Петербург. С падением голицынского министерства духовных дел, подкопанного аракчеевской партией, должно было пасть и своеобразное еврейское представительство при нем. Преемник Голицына на посту министра народного просвещения, обскурант С. А. Шишков, сделал представление царю о необходимости упразднить институт еврейских депутатов, «ибо многократные случаи доказывают, что пребывание их здесь (в столице) не только не нужно, но весьма вредно: под предлогом ходатайства об общественных делах, они собирают с евреев понапрасну деньги и преждевременно разглашают постановления и даже самые предположения правительства». В 1825 г. «депутация еврейского народа» была упразднена. Погибло прекрасное по идее, но искаженное в действительности учреждение, которое могло бы служить суррогатом еврейского представительства в столице.

Еще в то время, когда князь Голицын был у власти, у него и его царственного друга возникла наивная мысль о решении еврейского вопроса путем привлечения евреев к христианству. Эту миссионерскую идею внушил царю Александру и Голицыну английский мечтатель Люис Вей (Lewis Way), один из основателей «Общества распространения христианской веры среди евреев» в Лондоне. Путешествуя по Западной России и видя бедствующие еврейские массы, Вей решил, что тут есть богатое поле для деятельности миссионеров, и убедил русского царя в необходимости сделать опыт в этом направлении. 25 марта 1817 г. появился царский указ об учреждении «Общества израильских христиан» для покровительства крестившимся или готовящимся к крещению евреям. В указе говорится о тяжелом положении таких лиц — скорее предполагаемых, чем действительных, — которые лишились опоры в еврейском обществе и еще не нашли ее в христианском, а потому нуждаются в поддержке правительства. «Посему мы, — говорится там в высоком церковном стиле, — приемля соучаствование в судьбе евреев, обращающихся к хри­стианству, и подвигнуты будучи благоговением ко гласу благодати, призывающему сих чад Израелевых из рассеяния их во общение веры Христовой, признали за благо постановить меры к обеспечению их». Обеспечение новообращенным назначено весьма солидное: каждой группе выкрестов отводятся даровые казенные земли в южных губерниях с правом заводить там всякого рода колонии и города, с предоставлением им всех гражданских прав, широкого общинного самоуправления и особых льгот по уплате податей. Все такие колонии должны соединиться в «Общество израильских христиан», состоящее под покровительством царя и управляемое особым комитетом в Петербурге. Этот царский указ всей торжественностью своего стиля свидетельствовал, что правительство задалось не скромною целью вспомоществования случайным неофитам, а широким планом поощрения массовых крещений и организации новообращенных в особые привилегированные колонии, имеющие служить приманкой для коснеющих в старой вере евреев. Воображению петербургских законодателей рисовались именно еврейские массы, идущие «во общение веры Христовой», привлекаемые не только небесною «благодатью», но и земными благами.

Вскоре Вей, побуждаемый не только миссионерскими, но и филантропическими стремлениями, предпринял большую политическую акцию с целью улучшения положения евреев в России и в других государствах, вошедших в состав Священного союза. Когда монархи и дипломаты этих государств собрались на Аахенском конгрессе (осенью 1818 г.), Вей представил Александру I «Записку о положении евреев» (Memoire sur 1’etat des Israelites), в которой убеждал русского царя эмансипировать евреев в своем государстве и воздействовать в этом смысле также на прусского и австрийского монархов. «Во время моего продолжительного путешествия по землям Польши для собирания сведений о положении евреев, — писал Вей, — я убедился, что Провидение не напрасно поставило столько десятков тысяч евреев под опеку трех христианских монархов: это совершилось во исполнение обетований, данных патриархам». Чтобы евреи стали чадами Христа, надо обращаться с ними как с детьми, как с равными членами гражданского общества. Пленный Израиль должен быть освобожден материально, прежде чем освободиться духовно. И Вей просит русского царя показать в этом направлении пример, который «повлияет на весь мир». Записка Вея была пере­дана Александром своему министру иностранных дел Нессельроде для обсуждения на конгрессе. 21 ноября 1818 г. в заседании мини­стров-уполномоченных пяти государств — России, Австрии, Прус­сии, Англии и Франции — эта записка рассматривалась в связи с проектом общей «реформы гражданского и политического законо­дательства по отношению к евреям». Но совещание министров, в осо­бенности «трех христианских монархий» Священного союза, не же­лало сделать этот внутренний вопрос каждого отдельного государ­ства предметом международного обсуждения, и поэтому оно приня­ло ни к чему не обязывающую резолюцию о необходимости разре­шения проблемы, «которая должна одинаково интересовать государ­ственного мужа и друга человечества», после чего члены конгресса разъехались по домам и продолжали решать еврейский вопрос каж­дый по своему, в духе господствовавшей реакции.

Продолжалась домашняя политика и в России. Царь, благо­склонно выслушавший за границей слова Вея о необходимости эман­сипации евреев, оставил у себя дома все по-старому, надеясь на час­тичное разрешение еврейского вопроса несбыточным путем — при помощи «Общества израильских христиан». Несмотря на то что в течение трех лет на торжественный