1918 год на Украине. Том 5 - Сергей Владимирович Волков

правы, но я этого тогда еще не мог выяснить). Но на этот вопрос я ответа не получил и получить не мог, потому что в Киеве тогда действительно подходящего для этой должности лица не было; это заседание, несмотря на его для меня крайнюю тягостность, имело, однако, ту пользу, что открытое изложение наших целей и намерений в среде этого общества рассеяло в глазах честных людей, которых в среде общества было все-таки немало, многие подозрения, недомолвки и неясности, порождаемые в их мнении завистниками и недоброжелателями разных родов и окрасок. Политическая же окраска самого генерала Веселовского мне остается неясной и по сегодняшний день.

Несмотря на эти недочеты и трения, дело вербовки Южной армии продолжалось и развивалось; организовывались вербовочные бюро в других городах, и в конце августа атаман Краснов уже мог смотреть на станции Чертково эскадрон кавалерийского полка, а в городе Богучаре батальон пехоты в 600 человек – первые части, сформированные нами. В штаб армии начали поступать предложения от целых офицерских составов кавалерийских и пехотных полков поступить в ряды Южной армии со своими знаменами и штандартами, спасенными ими в дни революции, и даже с частью старослуживых нижних чинов, при условии сохранения старых наименований их полков. На это мы, понятно, охотно согласились, это нас ободряло и радовало, показывая нам, что мы идем по верному пути, отвечающему желаниям лучшей части нашего офицерства.

Вскоре, таким образом, выяснилось, что у нас будет полный офицерскими кадр не для одной только, а для двух дивизий, которые и были намечены к сформированию. Лично я был против этого, считая, что сперва надо набрать солдатский состав и организовать на деле одну полную дивизию и затем только уже приниматься за другую, но мои сотрудники так настаивали, так были окрылены надеждами и были так уверены, что люди будут, что их можно будет получить по мобилизации в Воронежской губернии, что у меня не хватило духу противиться и я согласился. На практике я оказался прав: нам не удалось набрать состава нижних чинов даже на полный комплект одной дивизии боевого состава. По существу же были правы, я думаю, они, и, не уйди немцы с Украины так скоро, как это случилось в действительности, Южная армия развернулась бы фактически в 2 дивизии и представила бы грозную силу.

Но на деле случилось иное. Центральные государства были разбиты, и в начале ноября произошла германская революция. Понятно, что с установлением в Германии республики субсидии русской монархической армии, даже секретного военного фонда Германии должны были прекратиться. Но затруднения в этом отношении стали ощущаться уже задолго до революции. Ассигнованные нам незначительные суммы приходили к концу. Когда я приходил к немцам просить дальнейших ассигнований, то они мне очень любезно отвечали, что наличных средств у них в Киеве больше нет, что они просят таковых у военного министерства в Берлине, и просят настойчиво, но что там все больше и больше сказывается влияние социалистических партий и что поэтому военное министерство вынуждено обращаться с тайными финансами очень осторожно и т. д. и т. д. Как показало ближайшее затем время, причины эти были основательны; отчасти, впрочем, их не удовлетворяли организаторские способности деятелей Южной армии. Какой из этих двух мотивов преобладал – судить не берусь; вероятно, играли роль оба. Но факт был тот, что впереди средств у нас в виду не было и надо было изыскивать другой способ спасти те русские силы, которые уже были организованы, и продолжать уже начатое дело дальше.

При таком положении дел исход был только один: передать всю Южную армию в ведение и на содержание атамана Краснова, которому она была пока подчинена лишь в военном, строевом отношении. Приходилось отказываться от автономии, и это было многим моим сотрудникам очень неприятно. М.Е. Акацатов, в частности, очень горевал, что ему так и не придется вводить в Воронежскую губернию «свою администрацию» и способы управления. Я же лично считал, что так для пользы дела будет лучше: для успеха нужно было иметь под ногами основательную базу в лице уже организованного района или, еще лучше, государственного образования. В данном случае такими могли быть Украина, или Дон, или, еще лучше, оба вместе.

На деле так и вышло. Я поехал к Скоропадскому, у которого, начав организацию Южной армии, я стал бывать гораздо реже, чтобы не причинить ему неприятных запросов со стороны его украинских социалистов, и объяснил ему положение дел. Он снесся с Красновым, который согласился принять Южную армию на донскую службу – она могла быть ему очень полезной для ведения военных операций вне пределов Войска Донского, и было решено, что штаб Южной армии в Киеве будет переименован и будет исполнять функции лишь вербовочного бюро для армии, давая директивы остальным бюро в провинции, под руководством союза «Наша Родина», а что содержание, вооружение, снаряжение и прочее довольствие армия будет получать от Дона, по соглашению с Украиной. Военный штаб на Дону и начальствующие лица назначались уже не нами, а атаманом Красновым. Но пока все эти переговоры тянулись, наши средства иссякали и нам всем, а мне в особенности, пришлось пережить очень тяжелые дни и нравственные терзания! Ведь выходило так, что мы могли «подвести» честных русских людей, офицеров и солдат, доверившихся нам. Наконец, однако, 20 октября/3 ноября на станции Скороходово состоялось между Скоропадским и Красновым свидание, на котором они заключили между собою союз для борьбы с большевиками и решилась судьба Южной армии. Донской атаман испросил у гетмана на армию 76 миллионов рублей и снаряжение. Это было обещано и скоро начало приводиться в исполнение. 1/14 ноября приказом донского атамана была сформирована новая «Южная армия», во главе коей стал генерал Н.И. Иванов. Ядром этой армии стали уже сформированные нами части нашей Южной армии, вошедшей в новую армию под наименованием Воронежский корпус; части Астраханской армии, формировавшиеся под руководством крайне правых наших русских организаций в Киеве, вошли туда под наименованием Астраханский корпус, и немногочисленные формирования Саратовской армии, руководимые группой земских деятелей Саратовской губернии неопределенного политического направления, вошли туда под наименованием Саратовский корпус. Под опытным руководством атамана Краснова и генерала Иванова новая Южная армия стала быстро развиваться и крепнуть. Но еще до этого переустройства Воронежский корпус не без доблести сражался с большевиками в бою на станции Лиски. Это был единственный плод наших трудов, который нам, инициаторам организации Южной армии, пришлось еще увидеть.

Вскоре последовал разгром австро-германских армий, революции в Германии и Австрии и, как следствие их, частичное разложение