Алмазный браслет - Даниэла Стил

Саша была тронута до глубины души.

– Поэтому я и переехала жить в Париж. После смерти Артура оставаться в Нью-Йорке стало невыносимо, – призналась она.

– А ваш дом в Саутгемптоне еще существует? – поинтересовался он. Вот это память!

Саша со вздохом кивнула:

– Я там больше не бываю. Без Артура мне трудно там находиться.

Они еще немного поговорили, вспомнили общих знакомых. Этот разговор согрел ее сердце воспоминаниями о муже. И, к радости Саши, отвлек от мыслей о Лайаме. В последние два месяца они преследовали ее постоянно. Саша злилась на себя, но ничего не могла с собой поделать. Вот и сегодня, отправляясь на прием, Саша дала себе слово не думать о Лайаме, но снова и снова пыталась представить себе, как выглядел бы Лайам за этим столом, как повел бы себя. Нет, без него ее жизнь течет спокойно и упорядоченно. Саша не была опустошена, как после смерти Артура. Разочарована и опечалена – да, но теперь мало-помалу в ней пробуждалось философское отношение к происшедшему.

По окончании приема Филип Хеншоу удивил ее, предложив поужинать вместе в Лондоне. У Саши тут же мелькнула мысль, что можно будет попытаться продать ему что-то из картин для его двух домов.

– Буду очень рада, – ответила она. Он предложил клуб «У Марка», который им с Артуром всегда нравился. Это было одно из заведений, принадлежащих тому же владельцу, что и «Аннабель». Потом Филип вызвался подвезти ее домой, Саша поблагодарила и отказалась, так как приехала на машине с шофером. Сама она не любила водить по ночам, особенно когда была в вечернем платье. Филип проводил ее до машины и пообещал на следующий день в Лондоне заехать за ней в «Клэридж» в семь часов. По дороге домой Саша думала о Филипе. Его нельзя было назвать обаятельным или неотразимым, но, по крайней мере, он был умен, воспитан и приятен в общении. И отчего бы не поужинать в Лондоне со старым знакомым? Планов Ксавье она пока не знала, но собиралась пообщаться с ним днем, а поужинать вместе они смогут на следующий день, если он не будет занят. Встречаться или нет с Лайамом, она пока не решила. Может, и вообще не стоит. Может, лучше послать в Лондон Бернара? Хотя тот наверняка сочтет странным, что она сама не повидалась с художником, тем более что тот жил в ее доме, когда приезжал в Париж. Будет нелегко придумать разумное объяснение. Как всегда с Лайамом, любая ситуация оборачивается для нее неловкостью.

Наутро она вылетела из аэропорта Ле Бурже и ровно в девять по местному времени была уже в Лондоне. К половине одиннадцатого Саша разместилась в своем люксе в «Клэридже». Она позвонила Ксавье, договорилась о встрече, после чего отправилась к своим художникам.

Ровно в час она вошла в выбранный сыном ресторан и, к своему ужасу, сразу увидела, что тот привел с собой Лайама. То, что Лайам явно был смущен, служило слабым утешением. Как потом оказалось, он все утро находился в мастерской у Ксавье и тот не мог найти благовидного предлога, чтобы не брать его с собой, тем более что Саша теперь опекала его. Лайама Ксавье обожал, хотя сегодня предпочел бы побыть с матерью наедине. Они давно не откровенничали.

– Добрый день, Лайам, – кивнула Саша. Тот встал ее поприветствовать. Перспектива провести обед в его компании пугала Сашу. Они впервые виделись с того момента, как он покинул ее парижский дом. Как всегда, Лайам был в эксцентричном одеянии. Футболка, кожаная куртка, бейсболка – и на этот раз запачканные краской брюки и красные кроссовки. И как всегда, Лайам был невероятно хорош собой. А его белокурые волосы, собранные в хвост, за два месяца стали еще длиннее.

– Как поживаешь, Саша? – наконец выдавил Лайам. До этого момента разговор вел Ксавье, который с удивлением отметил напряжение между его матерью и другом. Раньше их отношения казались ему вполне дружелюбными. Сейчас он вдруг понял, что в последнее время ни разу не слышал имени Саши из уст Лайама.

– У вас что, проявились разногласия во взглядах на изобразительное искусство? – развеселился Ксавье. Он хорошо знал обоих, они умели быть достаточно категоричными в своих суждениях. Атмосфера была явно накалена. Вот-вот искры посыплются.

– Да, вроде того, – ответил Лайам сердито.

– Ничего подобного, – почти одновременно возразила Саша.

– Так как это понимать? Да или нет? – еще больше оживился Ксавье. Он смеялся, его друг нервно ерзал в кресле, а Саша хранила ледяное молчание.

– Я гостил у твоей матери в Париже, а она не взяла меня с собой на прием. По-моему, это невежливо, с гостями так не поступают!

«Это как посмотреть», – подумала про себя Саша. Не хватало только Ксавье втянуть в свои выяснения, тем более что он не совсем в курсе дела, а посвящать его в подробности она не собиралась. Саша была рада уже и тому, что, судя по недоумению сына, у Лайама хватило ума с ним не откровенничать.

– А что, скажи мне, на тебе было надето, когда она отказалась пойти с тобой? – поинтересовался Ксавье, а Лайам и Саша – недавние любовники – испепелили друг друга негодующими взглядами. Было ясно, что Лайам еще не остыл.

– Ну… то же, что всегда… Какая разница? – прорычал Лайам.

– Разница очень большая, если учесть, на какие приемы маму обычно приглашают. Сразу тебе говорю: поэтому она тебя и не взяла. – Ксавье говорил так, словно Саши рядом не было. Та продолжала молчать. – Она и меня не берет. Все ее знакомые ужасные снобы и страшно скучная публика. Прости, мам. – Он повернулся к матери с извиняющимся выражением.

Саша пожала плечами.

– Именно это я и сказала твоему другу, – вступила она в разговор. – Я говорила, что с этими людьми надо вести себя соответствующе. А твой друг очень рассердился и объяснил мне, что никто не может ему приказывать, что и как ему делать.

– Ну… командовать им ты действительно не можешь, – заметил Ксавье и повернулся в Лайаму: – А что это еще за фортели? С фортелями – и на такие приемы? Лично я бы еще и приплатил, чтобы только мать меня с собой не тащила. Ненавижу великосветские тусовки.

– Я тоже. Я просто не люблю, когда меня, как малого ребенка, оставляют сидеть дома. Или диктуют, как где я должен себя вести.

– Лайам, да что тебе с того, что она тебя возьмет на какой-то там прием? Ты же художник, работающий с ее галереей, не муж ведь! Папа тоже эти мероприятия не очень-то любил. Просто он любил маму и ходил с ней, если надо было появляться непременно вдвоем. – Саша улыбнулась, а Лайам призадумался. – Так себя только ревнивые любовники ведут, – уговаривал Ксавье, даже не пытаясь разобраться в этой странной ситуации.

– Или избалованные дети, – поспешно добавила Саша. – Я ему лишь сказала, что существуют правила приличия. А Лайам заявил, что будет вести себя так, как ему удобно. Только и всего. – Если бы! Но, слава богу, об остальном Ксавье не догадывался. И, учитывая, что только что сказал Лайам, Саша не переставала удивляться, что сын еще ничего не заподозрил. Ему и в голову не приходило, что мать спала с его другом. Она повернулась к Лайаму и повторила то, что сказала ему два месяца назад при расставании: – Когда захочешь одеться и вести себя как взрослый человек, я охотно возьму тебя на любой прием. А пока… – Голос у нее дрогнул, Лайам закатил глаза.