Мент. Одесса-мама. Книга 2 - Дмитрий Николаевич Дашко

начнётся летучка, — заметил я.

— Здорово! — восхитился он.

— Я не уверен…

— … что мне стоит присутствовать на этом совещании? — продолжил за меня он.

— Вы ещё и мысли читать умеете.

— Я разговаривал с товарищем Барышевым. Он сказал, что я имею полное право быть на всех ваших оперативках. Я даже подписал какие-то бумаги. Если не верите: снимите трубку и позвоните вашему начальнику, — кивнул в сторону телефонного аппарата Фогель.

Я окинул Фогеля изучающим взглядом. Что это — попытка взять меня на понт?

— Обязательно.

Я позвонил Барышеву.

— Дмитрий Михайлович, здравствуйте. Это Быстров.

— Слушаю тебя, Быстров.

— Возник вопрос относительно товарища Фогеля…

— Какой ещё вопрос⁈ — недовольно пробурчал Барышев. — По-моему, я тебе ещё вчера всё объяснил на его счёт.

— Товарищ Фогель утверждает, что вы дали добро на его присутствие на всех наших оперативных совещаниях, включая секретные…

— Всё верно. Это была настоятельная просьба товарища Иванова.

— Может товарищ Иванов ещё и разрешил выдать товарищу Фогелю служебное оружие?

— Быстров, ты, наверное, упал и серьёзно головой стукнулся? Что за бред?

— Это не бред! Товарищ Фогель вчера как раз этим моментом интересовался, вот я и спрашиваю — как далеко зашли хотелки уважаемого товарища Иванова?

— Значит так: чтоб я больше ничего на этот счёт не слышал. Лучше доложи, как продвигается дело этого проклятого «комитета справедливости»

— Надеюсь, сегодня у меня будут уже первые результаты.

— Надеешься? — с иронией спросил голос в трубке.

— Виноват. Уверен.

— Вечером доложишь об успехах.

Я вернул телефон на место.

— Видите, я вас не обманул, — сказал внимательно прислушивавшийся к нашему разговору Фогель.

— Если бы ты попробовал меня обмануть, я б лично тебя в окно выкинул.

— Глядя на вас, даже не сомневаюсь — это не шутка, — кивнул Фогель.

Кабинет стал быстро наполняться людьми. Оперативники с интересом посматривали на Фогеля, который тихо сидел в углу, старался не производить лишних телодвижений и не мешать.

Постепенно к его присутствию привыкли.

— Что по подруге Панова? — спросил я.

— Нашли подходящую кандидатуру. Вернее, если ты прав — подходящие кандидатуры. Мы навели справки. Есть такие сёстры-близнецы Аглая и Анна Перелесовы, родились в 1905-м, в комсомоле не состоят, обе работают в бакалейной лавке на Гаванской… то есть на Степана Халтурина, — сказал Осип.

— Любопытно, — согласился я.

— Я пробил их, — с моей лёгкой руки жаргонные словечки моего времени успешно приживались на благодатной ниве двадцатых прошлого столетия. — Дамочки, несмотря на относительно юный возраст, те ещё штучки. Любят пожить на широкую ногу. Чтоб, значит, рестораны, шмотки, брызги шампанского и всё такое.

— Рестораны, говоришь…

— Да. И, как выяснилось, не раз бывали в заведении Лизы, — подмигнул Осип.

Я понял, о каком кабаке он говорит.

— Так-так… Одни или в компании?

— Лиза сказала, что девушки приходили к ней в обществе одного и того же кавалера. По описанию очень похож на Панова. Жаль, у нас нет его фотографической карточки.

— Ничего, разыщем и без карточки.

— Что будем делать с сёстрами? Брать?

— Успеется. За их домом установили наблюдение?

Осип кивнул.

— Савиных уже на месте. Осматривается. Но вроде говорит, что в квартире Перелесова никого нет.

— А где сами сёстры?

— На работе. Лавка в семь вечера закрывается. От неё до их фатеры четверть часа неспешным ходом.

— Встретим девушек по пути с работы домой и поговорим, — определился я.

— А Савиных сколько возле дома сестёр торчать?

— Товарищ Гаврилов, — перевёл я взгляд на немолодого оперативника.

— Да, товарищ Быстров.

— В тринадцать часов смените товарища Савиных на посту. Если Панов прячется на квартире, постарайтесь его не спугнуть.

— А что если нагрянуть вот прямо сейчас и обшмонать фатеру сверху донизу⁈ — загорелся Осип.

— Забыл, кто такой Панов? — хмыкнул я. — Что, если он превратил дом в бочку с порохом? Не хватало, чтобы после нас на воздух взлетела половина квартала…

— Вместе с нами, — дошло, наконец, до Осипа.

— Именно: вместе с нами. Поэтому действовать, товарищи, придётся аккуратно. Так, чтобы и преступника взять и при этом не превратить дом в развалины. Мне кажется, нам это по плечу? — спросил я, обводя взглядом оперативников.

— По плечу, товарищ Быстров, — ответил Гаврилов.

Остальные подтвердили его слова одобрительным гулом.

— Приятно слышать. Всё, товарищи, расходимся, — приказал я. — Сегодня у нас будет очень трудный день.

Говоря это, я ещё даже не представлял себе насколько он будет трудным и к чему это приведёт.

Глава 24

Осадить Фогеля у меня не получилось.

— Я пойду с вами, — твёрдо объявил он.

— Нет. Это может быть очень опасно.

— Господи, Георгий Олегович — вы серьёзно? Какую опасность могут представлять две девицы? Это даже не смешно! — насупился актёр.

— Жора, плюнь! Ты же видишь, товарищ Фогель сдаваться не собирается! — усмехнулся в его сторону Осип. — Пусть едет с нами, но даст обещание, что не станет путаться у нас под ногами. А если вдруг это произойдёт — пусть пеняет на себя! В конце концов, не маленький!

— Честное комсомольское! Я буду только стоять в сторонке и наблюдать, как вы работаете! — воскликнул актёр.

— Хрен с тобой, золотая рыбка! — сдался я. — Только, как договорились — не отсвечиваете, в разговоры с подозреваемыми не вступаете, никаких действий не предпринимаете.

— Конечно же! А когда едем?

— Лавка закрывается через полчаса. Если хотим успеть — выдвигаться нужно прямо сейчас, — прикинул Шор.

Мы двинулись втроём: я, Осип и навязавшийся на нашу голову Фогель.

Окна в магазине ещё горели, из дверей выходили последние покупатели, так что успели в срок.

— Я загляну, проверю — на месте ли сёстры, — предупредил Осип.

— Давай, — кивнул я.

— А я? — дёрнулся Фогель.

— А вы…

— Лучше на ты, — попросил он.

— На ты, так на ты. Осип пойдёт в лавку один. А ты побудешь со мной. Постоим на той стороне улицы с непринуждённым видом, — сказал я.

Осип потянул на себя дверь и зашёл в магазин.

Фогель достал из кармана портсигар, открыл и предложил мне.

— Будешь?