Рабыня препода Академии - Ру Мракс

— Ты спи, — решительно сказала я. — А я вниз пойду. Не могу больше спать.

— Иди, радуй других, — сонно буркнула Рада и зарылась в подушку.

Я тихо спустилась на залитую солнцем кухню. Тут уже сновала Синя — самая тихая и неприметная из нас, но только не на кухне.

— Доброе утро! — бодро произнесла девочка. — Сегодня на завтрак у нас картофельные оладьи, а еще сладкие бобы в миндальном соусе.

— Где ты минадальный соус-то взяла? — удивилась я.

— Гор помог, — покраснев, сообщила Синя. — Спер в одном из крутых магазинов.

Эх! А Рада ведь просила без краж! Но что я буду поучать этих детей, все равно бесполезно.

— Мой Райн в порядке, у меня был насланный сон. Мы скоро встретимся, — сообщила я радостную новость, переполнявшвую меня.

— Здорово! Я так рада за тебя! — улыбнулась девочка и повернулась к разделочной доске.

— Ты всегда любила готовить? — вдруг поинтересовалась я, поняв, что абсолютно ничего не знаю про прошлое Сини.

— Мои родители любили. И меня научили, — призналась девочка, чуть погрустнев.

— Они… Погибли? — осторожно спросила я. — Извини, если лезу в душу, можешь не отвечать.

— Да нет, все нормально. Мои родители были ворами, их задержали, когда мне было восемь лет, — пытаясь улыбаться, сказала Синя. — После меня отправили в приют. Я думала, они вернутся за мной, за кражу же не дают очень много лет тюрьмы. Но они не вернулись… А может им продлили сроки. А может их убили. Я ничего не знаю об их судьбе. Сейчас они меня не нашли бы в любом случае, я ведь сбежала из приюта.

Синя отвернулась, чтобы я не видела ее слезы. Я неловко положила руку ей на плечо в попытке утешить, а потом порывисто обняла. Девочка повернулась и, всхлипывая, уткнулась мне в плечо.

— Ничего, ничего, — бормотала я. — Мы можем их разыскать, если хочешь. Все будет хорошо…

Синя вдруг отстранилась.

— Нет. Не хочу себя тешить ложными надеждами. У меня новая семья, и она здесь. И она меня не бросит.

Синя вернулась к готовке, показывая, что разговор окончен. Я пожалела, что разбередила старые раны.

— Прости, что завела эту тему, — тихо сказала я и выскользнула на улицу, после чего долго сидела в домике на раскидистых ветвях дуба, думая о маме и драконе, и смотрела, как солнце поднимается все выше, а день окончательно входит в свои права.

Глава 21. Рада и Самор

— Сегодня мы идем с тобой в городской парк смотреть на магнолии! — жизнерадостно крикнула Рада некроманту, сидящему на крыше и вдохновленно наблюдающему рассвет.

Самор, скупой на слова, молча съехал по крыше вниз, спрыгнул и отряхнул руки.

— Я готов.

Рада подбоченилась, оценивающе разглядывая некроманта.

— Ты что, пойдешь в этом? Черный заношенный свитер не подойдет. Пойдем, выберем тебе что-нибудь из парадных одежек Гора, ты как раз его роста, только шире в плечах.

Спустя пятнадцать минут, когда Самор покинул дом вместе с Радой, он был похож на художника или поэта. Черное строгое пальто, брюки в тон, золотистый шейный платок. Обычно непокорные смоляные волосы были уложены назад, облегая виски и придавая некроманту аристократичный вид. Смуглая Рада наоборот дала возможность своей кудрявой копне виться, но аккуратными локонами, а не объемной тучей, больше похожей на воронье гнездо. Она принарядилась в бежевое летнее платье и черную короткую куртку. Теперь эта парочка смотрелась как вполне удачливые в жизни горожане, выбравшиеся в свет на простую прогулку. Что, собственно, ребята и собирались сделать.

На улице было прохладно, поэтому было решено поймать экипаж. К тому же, это все-таки не обычная вылазка в город. Об этом не говорилось вслух, но оба понимали — это свидание.

Самор, рожденный на Земле мертвых и пропитанный ее холодностью, был захвачен живым огнем, которым сияла Рада. Всегда и во всем впереди, везде лидер, затейница, хохотушка и душа компании, она составляла полную противоположность некроманту.

Они молча сели в экипаж и стали смотреть в противоположные окна. Молчать вдвоем было спокойно, но немного неловко, поскольку им обоим хотелось приблизиться друг к другу, но они не знали, как это сделать.

Мимо проносились готические дома, спешащие по своим делам служащие, стражи и простые горожане. Наконец на горизонте появились зеленые пятна — экипаж приближался к парку.

Рада и Самор также молча покинули экипаж, расплатившись, и пошли в сторону кованых узорчатвх ворот, по ту сторону которых начинался городской парк.

— Почему ты все время молчишь? — не выдержав, спросила Рада, едва они миновали ворота.

— Я привык говорить коротко и по делу, — спустя паузу ответил некромант. — Есть люди, которые извергают из себя тонны слов, но они не имеют никакой ценности и никакого значения. Я не такой.

— То есть, твои слова обладают какой-то особой ценностью? Типа как курица с золотыми яицами? — съязвила Рада, слегка задетая, ведь она-то поговорить любила.

— Можно и так сказать, — пожал плечами Самор, не замечая сарказма. — Я не вру, не приукрашиваю, не давлю, не гружу. Если я хочу что-то сказать, обычно это действительно важно.

— И со мной тебе нечего сказать? — продолжала очень по-девичьи допытываться Рада.

— В данный момент я хочу сказать, что здесь очень красиво, — ловко уходя от ответа, сказал Самор. — Никогда не видел столько цветущих деревьев.

— Это яблони, — недовольно пробурчала Рада. — Сейчас поищем твою магнолию.

У усатого веселого торговца Рада купила себе грушу в соленой карамели на палочке. Самор отказался. Рада фыркнула про себя — ну конечно, где это видано, чтобы важные холодные некроманты ели сладкие фрукты и радовались, как дети.

Странная парочка ушла с главной дороги и стала петлять по тропам парка, в этой части уже более похожего на лес.

— Вот они! — Рада показала на магнолии с такой гордостью, будто сама их выращивала.

Огромные бело-розовые цветы даже издалека пахли весной и свежестью. Самору, выросшему в бескрайней мертвой степи, эти цветы казались настоящим чудом, чем-то нереальным, как предрассветный сон. Самор бережно взял в ладонь цветок, не срывая его, а только лишь осторожно дотрагиваясь. Нежность лепестков, их ранимость вызывали у некроманта незнакомое ему щемящее желание заботиться и оберегать.

— Они так безумно красивы и в то же время недолговечны и хрупки, как сама жизнь, — хрипло произнес некромант.

Рада кивнула, встряхнув кудрявой копной волос.

— Они знают, что недолговечны. И поэтому позволяют себе жить так ярко, как могут, — осторожно произнесла девушка.

— Быть, а не казаться… — задумчиво сказал Самор.

Они помолчали, наслаждаясь красотой цветов и думая каждый о чем-то своем.

— Я завидую тебе в этом, —