Пончик с гвоздями - Маргарита Южина

– Она не успела сказать… Надо звонить в милицию.

– После Семизвонова? А вдруг тебя ищут?

– Ну и что? Пусть тогда забирают. Я им все расскажу. В конце концов, я что – похожа на убийцу?

Акакий Игоревич с умилением посмотрел на жену. Эта женщина готова идти в камеру ради свободы его, Акакия, матушки.

– Вот что, Клава, давай с утра проснемся и вместе пойдем в районный отдел. Не по телефону же им все рассказывать. Они тебя и слушать не станут. Сейчас сколько? Четыре? Ну вот, до девяти поспим, а потом и пойдем. В конце концов, вспомни, мама плакала?

– Нет, она только очень жалобно разговаривала.

– Если не плакала, значит, ее там не сильно обижают. А нам нужны новые силы. Кто знает, когда ты еще выспишься… в постели…

Да, муж умел вселить надежду! Оставшееся время Клавдия просто не сомкнула глаз. Уже в шесть часов она тихонько поднялась и принялась собираться. Надо было вытащить большую клетчатую сумку, в нее много чего положить можно. Не забыть бы зубную щетку и бигуди – тюрьма тюрьмой, а женщина всегда должна выглядеть достойно. Сумка уже стояла возле порога, а времени было только семь. Нет, в такую рань не стоит тащиться в отделение. Там еще и нет никого. И вообще, пусть люди спокойно придут на работу, чайку попьют, пусть у них настроение наладится. А то с такими делами, как у них, к невыспавшимся милиционерам соваться… Клавдия прилегла на диван и сомкнула веки.

– Клава! – тряс ее Акакий за плечо и нервно дергал левой щекой. – К тебе пришли. И ходить никуда не надо.

В дверях гостиной уже топтались двое молодых людей – один в обычной куртке, другой в коротенькой расстегнутой дубленочке, из-под которой светилась голубизной форменная рубашка.

– Распузон Клавдия Сидоровна? – вежливо спросил мужчина в форменной рубашке и сверкнул удостоверением. – Майор Кулаков. Где мы с вами можем поговорить?

– Да вы проходите в комнату. Я вообще-то и сама к вам собиралась, вот уже и вещи приготовила… – вскочила с дивана Клавдия Сидоровна, приглаживая волосы.

Гости переглянулись, потом расположились возле стола и развернули какие-то бумаги.

– А зачем вы к нам хотели?

– Так… а чего ждать, все равно возьмете. Я сама все рассказать хотела. Я не виновата, сразу говорю. Я этого Семизвонова не стреляла. И Зудову тоже.

– Так-так. Давайте по порядку. И что же вы хотели рассказать?

– Ну так с Зудовой же! Она погибла очень странной смертью. Убил ее кто-то из присутствующих, это я точно знаю, потому что в доме у Агафьи стояли камеры. Присутствующие о них, конечно, знали, но постороннему это не было известно. А камера не засняла момент убийства Зудовой. И еще у нас с мужем возник вопрос – на какие средства проживала погибшая? У нее, конечно, был свой салон, но прибыли он не приносил, а ведь супруг Зудовой, я вам скажу, – дорогое удовольствие. Просто не могу понять, на кой черт она с ним жила. И еще – Зудова зачем-то приходила к Семизвонову. Он, кстати, сам не знал, что ей от него было нужно.

– А у вас откуда такие сведения?

– Так я же к нему и приходила, чтобы узнать! Ну, когда в первый раз приходила. А во второй, когда его убили-то, приходила спросить, чего это он возле нашей двери маячил, что выслушивал.

– И чего? – вклинился с вопросом внимательно слушавший ее парень в дубленке.

Клавдия Сидоровна увидела его внимательные глаза, и ей, пусть на миг, но показалось, что парни ее и не собираются забирать вовсе.

– Здесь отдельная история: Семен Семенович хотел, чтобы я с помощью своей дочери – вы же знаете, моя Анна у вас в милиции работает – какого-то его родственника из-под стражи освободила, хотя бы до суда. Как маленький, правда? Не соображал, что Аня к этому никакого отношения не имеет.

– Это он вам сам сказал?

– Нет же, его и не было дома вовсе, когда я приходила, это его жена мне объяснила. Я его тогда не дождалась, а потом его убили. Я мальчику помогала двери открыть, поднялась на восьмой этаж, а потом слышу – шум… Спустилась, смотрю – Семен Семенович застреленный лежит. Ну, я испугалась, конечно, и драпать оттуда. Думала, вы меня поймаете, ругать будете. В смысле, не поверите мне и посадите, – заискивающе улыбалась Клавдия Сидоровна.

Парни усмехнулись:

– Ну, так прямо и посадим! Вы припомните, пожалуйста, как выглядел преступник?

– Убийца Зудовой? Или Семизвонова? – уточнила Клавдия Сидоровна.

– Для начала Семизвонова.

– Так я не знаю. Ну, честное слово! Говорю же, не до того мне было. Я и Зудовой убийцу не видела, и прапорщика. У меня вообще все как в тумане было.

– Хотя бы припомните, во что он был одет.

– Да вы что, не понимаете русского языка? – начала злиться Клавдия. – Я очень хочу вам помочь! Очень! Даже вон тряпки уже к вам собрала, но не видела я вашего преступника! Не стану же я придумывать…

– Хорошо. А ничего странного вам Семизвонов не говорил? Имена, может, чьи-то называл… Нет?

Клавдия расстроилась всерьез. Вот, называется, частный сыскарь! Пришли настоящие следователи, а ей и помочь им нечем.

– Ой, ребятки, не называл он имен. Он со мной и вовсе-то говорил только из-за брата.

– Ну что же, спасибо и за то, – поднялись парни.

– А вы что, меня брать не будете? – не поверила Клавдия.

Парни весело рассмеялись, и от их смеха растаяли последние ее страхи.

– Ребята, я к вам вот еще зачем хотела обратиться. Свекровь у меня, бабушка такая, поехала к знакомому в гости, в деревню, а сегодня ночью звонила, сказала, что плохо ей там. И вот мне кажется, похитили ее. Вот чует мое сердце! Вы объявите розыск, а?

– Эх! Вам повезло, – оскалил белоснежные зубы парень в куртке. – Вот мою тещу никто не собирается похищать. И где, спрашивается, справедливость? А вы, женщина, не беспокойтесь, приходите завтра и приносите фотографию своей гулены. Хотя… Может, она свою личную жизнь устраивает? Имеет право, между прочим. Кстати, если что-то вас встревожит, вот вам мой телефон. Или в «ноль-два» звоните.

Парень быстро написал номерок, и они с коллегой шумно удалились.

– Ну вот, – с облегчением вздохнула Клавдия Сидоровна, – теперь и поспать можно.

Она с легкостью пнула приготовленную сумку и завалилась в кровать, чтобы наконец выспаться после тяжелой ночи. А фотографию свекрови она обязательно завтра оттащит в отделение. Или лучше даже сегодня. Только когда выспится.

Акакий Игоревич слушал храп утомленной жены и терзался совестью. Совсем недавно они вместе с Клавой так замечательно, по-настоящему раскрыли серьезное убийство, спасли, можно сказать, жизнь Агафье Эдуардовне, а теперь эта Агафья обвиняет его же Клавдию черт знает в чем. Да чего там, в первый момент и сам Акакий решил, что супруга приложила свою нелегкую руку к его бывшей возлюбленной. Теперь-то, конечно, он понимает, что жена тут ни при чем. А кто?