У каждого свое зло - Фридрих Незнанский

— Ну, это совсем как у нас, когда левые катят бочку на правых… Глупость — она везде глупость, хоть у нас, хоть за бугром. Человек просто-напросто птиц любит, а преподносится это таким образом, будто он не то сектант, не то сатанист…

Макс вздохнул, всем своим толстым обличьем давая понять, как глубоко он разочарован несообразительностью Дениса:

— Видишь ли, командир, вообще-то это все так, но я-то тебе все равно про другое хочу… У меня, знаешь, и на Кипре есть друганы. У нас, у настоящих компьютерщиков, кореша по всему свету — хакеры, интернет-фанаты… В общем, это наши пироги-лепешечки, долго непосвященному объяснять. И чтобы не тянуть кота за хвост, прямо скажу: мне друганы с Кипра уже на мой запрос сообщили, что газеты под названием «Правда про некоторых» просто-напросто не существует. Въезжаешь? Нет такой газеты, и в помине никогда не было!

— А… А как же тогда?

— Господи, командир! Тебе надо срочно завязывать с йогуртами — я слышал, от них в детство впадают, — гнусно захихикал Макс. — Все очень просто, у нас тоже теперь так делается. Надо — идешь в какую-нибудь типографию, выкладываешь на бочку баксы и делаешь заказ. Типографии ведь все равно что печатать — ты им отстегивай, а они хоть твое собрание сочинений напечатают. У тебя есть собрание сочинений? Жалко, что нету, а то бы выпустили каким скажешь тиражом.

— Ну, хорошо. Пусть будет такое объяснение. А тогда для чего, по-твоему, понадобилось этой… ну… не знаю кому… не газете, а типографии, что ли, очернять этого русского миллионера? Если он и в самом деле не сектант какой-нибудь…

Макс лишь пожал плечами:

— Мне-то откуда знать? Вариантов может быть много. Элементарная зависть — раз. Конкуренция — два. Изговнять парня и испортить ему бизнес чем не вариант? У этого Остроумова ведь не только птички, у него своя фирма, и не одна. Ну, может, чтобы потеснить его на рынке. Можно бы предположить и хулиганство, но для простого озорства или хулиганства слишком дорогое удовольствие. А впрочем, почему бы и нет, если его противник такой же миллионер, тоже денег куры не клюют. В общем, чего гадать на кофейной гуще… Конечно, так вот подумать, то ты прав — где наш старик со своими книгами, а где Кипр. Но ведь этот Остроумов, согласись, вполне реальный персонаж для нашего расследования! Мы же ведь предполагаем, что книги сворованы под заказ? Предполагаем… Остроумов любитель птиц — и пропадают почему-то именно книги о птицах. Ну, чего еще-то надо? А чтобы выйти на верный след… я думаю, нам нужно выяснить, кто заказывал эту липовую газетенку.

— Да? — хмыкнул Денис. — Вообще-то, тебе не кажется, что это не так просто, да и в копеечку хорошую выльется?

— Разумеется, — кивнул Макс. — И трудно, и недешево. И вообще, у этих денежных мульти-пульти врагов всегда предостаточно. Ну а если я прав? Ты посмотри, сколько совпадений! Совет хочешь? — Он смотрел на Дениса исподлобья, совершенно серьезно.

Денис кивнул — давай, мол, свой совет.

— Попроси дядю, Вячеслава Ивановича, «прозвонить» этого Остроумова. Как следует! Если, конечно, у этого человека раньше не было другой фамилии — что-то на него должно быть… А пока — на, держи на всякий случай. — И протянул сочно отпечатанную на цветном принтере фотографию, с которой на Дениса смотрел высокий широкоплечий мужчина с русой бородкой и спокойными васильковыми глазами. От человека исходила какая-то надежная внутренняя сила и… доброта.

Чем больше Денис вглядывался в фотографию, тем сильнее ощущал, что этот Остроумов — человек обстоятельный, очень сильный духовно и — как это ни странно — по-детски доверчивый. Почему так казалось — он и сам не мог бы ответить, но скорее всего ощущение это не обманывало. Уж очень неподлое было у человека на снимке лицо…

— Может, ты и прав, — задумчиво проговорил он. — Миллионер из России и чтобы без какого-нибудь хвоста? Не-е, это практически невозможно. В это я ни за что не поверю. Он еще молодой, значит, свалил уже после перестройки. Хотя, честно говоря, не поверю и в то, что он был генерал-лейтенантом КГБ, как написано в этой газетенке. Уж это-то — явная чепуха. Получается, что он генералом стал уже чуть ли не в школе… Ладно, Макс. Спасибо тебе за необычную информацию. Отличная работа! — Только тут он позволил себе посмотреть на компьютерщика неслужебным, обычным человеческим взглядом. Лицо бледное, осунувшееся, огромные мешки под глазами. Ассирийская борода Макса сейчас напоминала неопрятную метелку. — Что ты с собой делаешь, что такой дохлый? — спросил он. — Всю ночь в Интернете своем, что ли, балдеешь? Знаешь что? Давай-ка немедленно отправляйся домой и выспись как следует, черт побери. Ты, между прочим, нам еще очень понадобишься!

— Да? — неуверенно переспросил Макс. — А как же компью…

— Компьютер? А что с ним сделается? Ты что думаешь, ты один в этой своей хренотени разбираешься? — усмехнулся Денис. — Если что придет по Е-мэйлу или еще как — справимся, не волнуйся. Или Чувашову своему позвони. А теперь живо — спать! Учти, — нахмурился Денис, — это мой тебе приказ, потому как, может, уже завтра тебе придется торчать за машиной безвылазно! И вместе с Алексом.

Он собрал распечатки, наблюдая, как Макс, шаркая подошвами, нехотя направился к своему столу, вернулся к стулу, на спинке которого висела его видавшая виды просторная кожаная куртка.

Все, можно было отчаливать домой.

И он бы отчалил, если бы не звонок Вити Ильюшенко, отправившегося обратно на дежурство к старику на Трифоновскую.

— Денис Андреич, а тут уже чепэ!

— Что за чепэ? — нетерпеливо спросил Денис, думая о том, что вряд ли на Трифоновке в это время могло случиться что-то такое уж серьезное, из-за чего нельзя будет наконец отправиться домой, почувствовать себя свободным. — Ты откуда звонишь? — решил уточнить он.

— Ну вы ж сами говорили — следить в оба, — немного даже обиделся Витя. — Ну я и слежу, а тут такое дело у нас! Представляете, сижу в машине, слушаю, и вдруг — бац! — опять звонок из автомата, и опять вроде как тот же голос: «Антон Григорьевич, а вы знаете, что вашего племянника Ярослава убили?» Ну и готово! С дедом плохо, уже «скорую» вызвали — мне же все слышно. Эта соседка, старшая, говорит в трубку, а сама рыдает. Помирает, говорит, такой заслуженный человек… И окна все в квартире сразу позажигались. Я уж думаю, может, он уже того, помер? Мне-то чего делать, Денис Андреич? Мне пойти туда?

— Ничего не делай, — распорядился Денис. — Сиди в машине, я сейчас сам подъеду!

Он приехал — и еще застал и старика, и врача «скорой» — тот не решался трогать Антона Григорьевича, ждал вызванного реанимобиля.

— Какой диагноз? — шепотом спросил Денис у зареванной Марии Олеговны, нисколько не удивившейся его появлению.

— Инсульт, — как большую тайну сообщила ему женщина сдавленным шепотом.

Денис еще раз посмотрел на старика, на его синее лицо, на тяжко вздымающуюся грудь, поросшую редким седым волосом.

«Какая сволочь могла пойти на такое? — подумал он. — Найти бы эту мразь, и своими руками… Убийца, самый настоящий убийца! Киллер. Ведь убить можно не только из пистолета или ударом ножа… Как бы, как бы найти эту сволочь…»