Месть Паладина - Евгений Юллем

— Все? Мы закончили? — я вышел в нормальный режим, глядя на поднимающегося Верделина.

— И все? — опять надула губки Илени.

— Если бы не в шутку, то он был бы уже мертв, — сказал я.

— Кто ты? Ты не человек! — Верделин, поднимаясь, не сводил с меня глаз.

— Напротив, я самый настоящий человек, — скорчил я неопределенную гримасу. — Ты просто людей никогда не видел.

— Он Дук’так, — сказала Илени.

У Верделина был такой вид, как будто его ударили сзади. Нет, конечно я его легонько приложил, но рот он открыл от удивленпия. Когда он наконец поставил челюсть на место, то отвесил мне поклон. Пришлось гнуть поясницу и мне.

— Теперь понятно, — сказал Верделин. — Спасибо за честь!

Ну с моей стороны честь сомнительная, да и не танцевал я с ним, вырубил просто и без затей. Но прогиб засчитан.

— Оставь нас вдвоем, — сказала ему Илени.

— Да, Великая Мать!

Мы с ней отошли в другой угол.

— Теперь понял, зачем это было нужно? — сказала она.

— Авторитет?

— Именно. Теперь если у них и были шаловливые мысли против тебя, то больше не будут.

— Мне повезло. Он двигался медленнее, и попался на классику.

— Ну что делать, работаем с теми, кто есть, — сказала она. — В конце концов не у каждого есть набор Паладина. Ладно, пойдем, дам им напутствие.

Мы подошли к стоящим в ожидании бойцам.

— Ты выбрал, кого берешь с собой? — спросила она.

— Вот этих троих, — я указал на победителей. — А вот четвертого...

— Великая Мать, разрешите сказать? — вмешался Верделин.

— Ну скажи, — разрешила ему Илени.

— Разрешите мне быть четвертым?

— Застоялся без работы? — прищурилась она. — А кто будет тренировать Когтей?

— С этим справится и один из помощников. А я действительно застоялся без работы. Тем более у меня есть счеты на той стороне.

— Что скажешь? — спросила у меня Илени.

Я вновь оглядел ауру Верделина. А что, мне, в принципе, подходит. Оставался один нюанс, вспоминая Василия Ивановича и Петьку...

— Твои счеты не сорвут то, что надо будет сделать? Не повредят делу? — спросил я у него.

А то счеты счетами, но слабое звено из-за личной мотивации мне не нужно.

— Нет, милорд.

— Если даже будет стоять выбор или-или?

— Нет, милорд.

— Хорошо, пойдешь четвертым, — разрешил я, просматривая его ауру. Не врет.

— Спасибо, милорд!

— Великой Матери спасибо скажи, — посмотрел я на Илени.

— Спасибо, Великая Мать!

— И вам спасибо за службу, — кивнула она. — Собирайтесь. А мы пойдем за твоими спутниками. И вам пора.

Это уже мне. Ну что же, действительно пора. А то загостились. И хоть день был долгим, он был настолько насыщенным...

— Ты...что? — глаза у Осия полезли на лоб. — Серьезно?

— Ну а то ты не знаешь нашего полоумного братца, — язвительно сказал Арий. — С ним никогда не соскучишься. И никогда не знаешь, что отчебучит.

— Но притащить сюда вампиров???

— Во-первых, не сюда, а в наш отстойник в Орктауне. Во-вторых, они не просто вампиры, а боевые маги стриго.

— Еще лучше! — Осий вытаращил глаза. — Не просто упыри, а убер-упыри!

— Да расслабься ты, — с досадой сказал я. Вот умеет же настроение испортить. — Нормальные боевые единицы под моим командованием. Лучшие бойцы на всей Гравии. Исключая меня, конечно.

— А вдруг... — начал было Осий.

— Никаких «вдруг» не будет. Они подчиняются только королеве стриго и мне, она их уступила во временное пользование.

— Хорошие у тебя знакомые, — ухмыльнулся Арий.

— Да уж получше ваших будут. Короче, нет смысла препираться. Как хотите, а операция по устранению наместника продолжается.

— Ну вот что с ним делать? — спросил Осий. — Пороть — поздно.

— А еще небезопасно, — сказал я.

— Что делать, что делать... Позволим ему делать свою работу. Но если твои упыри решат пошалить...

— Не решат. А если решат — сам их грохну. Церемониться не буду.

— У тебя там в Орктауне вечно какой-то зверинец. Тащите с братом туда, кого ни попадя. То эльф там твой обосновался, то теперь стая упырей... — напустился с упреками Осий на Ария.

— Ты за своим Осгеном следи. А мой Орктаун оставь мне.

Я заржал во весь голос. Братья недоуменно посмотрели на меня.

— Может, хватит игрушками меряться, и не только ими? Все же делаем общее дело, а вы все из детства не выросли. В следующий раз принесу детские деревянные лопатки, чтобы вы друг друга по голове дубасили, а я буду щелкать семечки и наблюдать за битвой гигантов.

— Ты вон иди семью строй, — в голосе Осия опять прорезались начальственные нотки. — А к старшим не лезь.

— Хам. Сапог армейский...

Брат демонстративно начал стягивать с ноги тот самый сапог и я, якобы в ужасе, выскочил за дверь. Ничего, покипятится чуть и отойдет. Ну подумаешь, стриго притащил... Не бомжа же на урок в школе. Они, в отличие от бомжей, существа полезные. Но чувствую, им здесь понравится. Амитола без предрассудков посадил их на мясную диету, а мяса сейчас было предостаточно. Так что еще ненароком и приживутся. Хотя я и не против. Сейчас проведу время с семьей, целый день впереди. А завтра — в Орктаун, готовиться к набегу на Пограничье.

Хорошо на природе! Особенно зная, что эта природа под нашей охраной, и никакая сволочь здесь не появится. Я запустил самолично вырезанную лодочку в протекающую рядом с лесом речушку. Эти эксперименты мне пришлось делать только в Орктауне, в Осгене подходящих условий не было. Плыви-плыви лодочка, передай эльфам привет и отправь их на тот свет...

Почему лодочка? Да очень просто. Для начала, эльфийское Посмертие использовалось как оружие очень редко. Почему? Да потому. Его очень трудно было доставить к цели и при этом уцелеть. Этакая атомная мина, заложенная в расчете смести колонну танков, ломящуюся напролом. Вот только колонн танков здесь не было. А на поле боя высокомобильный противник не будет ждать, пока этот адский шарик заложат, отойдут на безопасное расстояние и взорвут. Из баллисты его не выстрелишь, дальность не та — стрелок испарится вместе с баллистой. Поэтому столь мощное оружие и не использовали...почти. В случае с нашим замком было другое — при полном господстве противника на поле боя и такой же маломобильной, точнее, совсем не мобильной цели — идеально. Так что все заключалось в отсутствии средств доставки, способных быстро поймать и поразить цель, оставшись самому вне зоны поражения, вот такая тавтология.