Девочка без тормозов - Владимир Григорьевич Колычев

общем, тренирую. Тренажерный зал у меня, во дворце спорта, если хочешь, заходи. Парень ты, я смотрю, спортивный. Спортом занимался?

— Занимался, — кивнул Костя.

— Ну тогда приходи! — Беломутов таки хлопнул Кудылина ладонью по плечу.

Сел в машину и уехал. А Костя направился к своему «Кашкаю».

Только сел за руль, позвонил Павлов:

— Кудылин, ты где?

— На Ленинградской. Уже закончил. Свидетеля нашел…

— Потом расскажешь. В отдел давай, одна нога здесь… э-э, одна нога там… Короче, шевели поршнями!

В коридоре Костя столкнулся с русоволосой девушкой в лейтенантских, как у него, погонах. Роста чуть выше среднего, не полная, но крепенькая, лицо широкое, глаза небольшие, нос маленький, зато рот большой. В глаза эти диспропорции не бросались, но Костя заметил.

— Ты Кудылин? — перегородив ему путь, спросила она.

— Ну я!

— К начальнику давай, ехать надо! — Девушка бесцеремонно взяла его за руку и повела.

— Кому ехать? — Костя высвободил руку, но продолжал идти в заданном направлении.

— Нам с тобой!

— Куда?

— В загс, расписываться! В банду нас внедрять будут! Там только женатые и замужние!

— Ну да. — Костя, конечно же, понимал, что с ним шутят. Он открыл дверь в кабинет начальника уголовного розыска и спросил: — Разрешите?!

— Что там у тебя? — торопливо и без особого любопытства спросил Павлов. — Что за свидетель?

— Я вам уже говорил, Кленова мужчину видела. Беломутов это был, он к отцу на могилу приходил. Видел, как Рощин Сухаркова ударил в нос. И на этом все. Ударил и ушел. И сам Беломутов ушел, а по пути Тельникова встретил. И Рощина, когда ехал, видел. Вернее, белую «Ниву». Но говорит, что не уверен, может, и не было никакой «Нивы». Не хочет, сказал, человека, оговаривать.

— Это к Планидкину! Он у нас убийствами занимается.

— Ну, это понятно.

— А следователь Василькова до убийств не доросла. И подследственность не позволяет. А вот причинение тяжкого вреда здоровью очень даже. Но девушка она нежная, хрупкая. Такая же, как ты… — усмехнулся Павлов, набирая в легкие воздух.

— Не понял! — нахмурился Кудылин.

— Такая же неопытная. Только-только опыта набирается… В общем, поступаешь в ее распоряжение и дуешь с ней в больницу. Тяжелый там, она допросит, ты подстрахуешь.

— Теперь понял.

— Василькову сам найдешь. В следственном отделении. Ты же сыщик!

— Да стоит за дверью какой-то лейтенант женского рода. Куда-то ехать хочет.

— Тем более!

— Я бы не сказал, что нежная, хрупкая… Сказал бы, что может причинить тяжкий вред здоровью.

— Да?

Павлов удивленно повел бровью, открыл дверь, выглянул в коридор и внимательно посмотрел на Василькову. А она так мило улыбнулась ему, что Костя едва рот не раскрыл. И хрупкой она сейчас казалась, и нежной, ни дать ни взять херувим.

Павлов с укором глянул на подчиненного и кивком указал на выход.

— Есть выполнять приказание! — с чувством собственного достоинства сказал Костя и, с важным видом глянув на Василькову, переступил порог.

Прошел несколько метров, остановился и нехотя повернулся к ней. Дождался, когда девушка подойдет, и с самым серьезным видом сказал:

— Нельзя нам в загс. Павлов справки наводил, выяснил, что мы с тобой родные брат и сестра. Экспертиза ДНК показала.

— Брат и сестра?! — повелась Василькова.

— Практически близнецы!

— Да ну тебя!

— Поступаешь в мое распоряжение!

Костя повернулся к девушке спиной и направился к выходу.

— Ты в мое распоряжение! — возмущенно вдогонку крикнула она.

Костя ничего не сказал, вышел во двор, сел в свою машину. Все равно, кто там в больнице. Сопроводит Василькову, поприсутствует, а потом обратно ее отвезет. Вот и вся миссия. И какая разница, кто из них старший?

— Я, между прочим, следователь! — подсаживаясь к нему, сказала девушка.

Костя кивнул, трогая машину с места.

— Чего молчишь?

— Прощаюсь.

— С кем?

— С чем. С фиктивной свободой.

— Почему с фиктивной свободой?

— Мы что, уже не внедряемся?

— А то ты не понял, что это была шутка!.. Один — один!

— Жаль, а то я уже настроился на фиктивную брачную ночь.

— Фиктивно обломайся!

— Фиктивно обломайся, Костя! — поправил Кудылин.

— Э-э… Женя.

— Что там у нас в больнице, Женя?

— Дефективный больной. Двойной перелом челюсти, говорить не может.

— И как же ты его будешь допрашивать?

— С ложечки… А если серьезно, не знаю.

Больной, о котором шла речь, представлял собой жалкое зрелище. Челюсть фиксировала одна повязка, сломанный нос другая, правый глаз подбит, заплыл, одна только щелочка осталась.

В ответ на первый вопрос потерпевший развел руками. Он понимал Василькову, но сказать ничего не мог, потому что какая-то собака избила, причем очень жестоко.

— Давайте так, я буду задавать вопрос, а вы будете писать в ответ… — не сдавалась лейтенант. — Или можете на телефоне текст набирать. У вас есть телефон?

В ответ мужчина осторожно повернул голову туда-сюда. Нет у него телефона.

Костя вышел из палаты, зашел в ординаторскую, нашел лечащего врача, немолодую крупнотелую женщину с пучком волос на голове. Медицинская шапочка лежала перед ней на столе. Женщина выглядела устало.

— Скажите, пожалуйста… — начал Кудылин.

— Ольга Ефимовна, — с укором глянула на него женщина.

— Ольга Ефимовна, скажите, ваш пациент может разговаривать?

— О каком пациенте идет речь? Фамилия?

— Не знаю, — растерялся Костя. — Идемте, я вам его покажу.

Костя с Ольгой Ефимовной дошли до палаты, он указал на пациента.

— Фамилия и имя неизвестны, — сказала женщина. — Документов при нем не было. Ни документов, ни телефона, ничего.

— Ну он же не бомж.

— Да нет, одет прилично. Куртка хорошая, джинсы, ботинки новые.

— А поступил он к вам как?

— «Скорую помощь» вызвали.

— Кто вызвал?

— А вот этого я не знаю.

— А поступил он сегодня ночью?

— Ночью.

— И что, никто из его родных к вам не обращался?

— Нет.

— И он не просил никому позвонить?

— Нет.

— Ольга Ефимовна, вы с ним общались, говорить он может?

— Нельзя ему говорить. Но если очень нужно, то можно. Вы же можете произнести фразу, стиснув челюсти? Можете попробовать! Скажите: «Извините, что мешаю вам работать!»

— Вы интересная женщина, с вами приятно поговорить!

— Удачи вам, лейтенант! — мило улыбнулась Ольга Ефимовна.

Кудылин зашел в палату, Василькова беспомощно глянула на него. Незнакомец упорно отказывался с ней общаться.

— И не стыдно девушек дурить? — не разжимая челюстей, довольно внятно проговорил Костя. Во всяком случае, ему показалось, что внятно.

— Нехорошо! — подражая ему, подтвердила Женя.

В ответ мужчина закатил глаза, давая понять, что смеется с ними. На вид ему лет сорок, едва заметная седина в волосах, мелкие морщинки вокруг глаз.

— Не хотите говорить, не надо. Мы сами все, что нужно, узнаем, — уже нормально сказал Костя. — Вызовем эксперта, снимем отпечатки пальцев, возьмем