Академия Трёх Сил. Книга 2 - Анна Мичи

Ярен не касался меня, просто молча стоял сзади. Я слышала его дыхание, и это почему-то меня успокоило.

Когда я заговорила, голос звучал как всегда:

 – Ты говорил, что нельзя доверять. Но я устала. Я не могу никому не доверять. Это как жить во тьме, каждую минуту опасаться удара. Я не могу… наверное, мама права, и лучше всего мне будет вернуться. Домой, в клан, под её руку. Выйти замуж за того, за кого она скажет, и спокойно доживать свою жизнь, не выходя за пределы поместья.

Я зло усмехнулась, вспомнив о Дейне. За спиной почудилось движение, словно Ярен хотел обнять меня, но не посмел.

 – Ты тоже? – спросила я, не оборачиваясь. – Ты тоже охотишься за Хранителем? Носишься со мной, потому что хочешь затащить в свой род?

Теперь он всё-таки обнял меня. Вернее, схватил за плечи и развернул к себе. На одно долгое мгновение впился взглядом в моё лицо. Потом осторожно протянул руку и стёр слёзы с моих глаз.

Не то чтобы это очень помогло. Плотина уже дала трещину, и слёзы просачивались сквозь неё, медленно, капля по каплей, набухая на глазах и выкатываясь… пока Ярен не нагнулся и не собрал их губами. Бережно, придерживая ладонью мой затылок, чтобы я не отступила, не увернулась, поцеловал веки, щёки, губы. Это был очень целомудренный поцелуй, но я всё равно замерла, внутри всё сжалось от этой нечаянной, непрошеной ласки. Зачаток истерики растворился, словно ничего не было. Я вскинула взгляд – и утонула в чужих глазах.

Там было всё: и неизбывная, накрывающая с головой нежность, и жгучее ненасытное желание, и вина, и решимость – бурная, порождённая смешением этих чувств волна нахлынула на меня и затопила. В следующее мгновение Ярен поцеловал меня, и мне показалось, я умираю, сгораю в неистовом пламени. Словно на миг все барьеры между нами оказались сметены, и всё потеряло важность. Всё, кроме жадного прикосновения губ, кроме движений наших языков, нашего дыхания, нашего стремления навстречу друг другу.

Всего на миг… потом ко мне вернулась способность рассуждать. Я вспомнила, что он не ответил ни на один мой вопрос, ничего не сказал ни о своих планах, ни о своих чувствах – если они вообще были, эти чувства. Как Анс только что, он всего лишь пытается перетянуть меня на свою сторону, используя для этого любые, даже самые низкие способы.

 – Не трогай меня! – я оттолкнула его, попятилась. Приложила тыльную сторону ладони к губам – унять этот бешеный жар, свою собственную страсть, которая до сих пор зудела под кожей. Бесполезно.

Ярен молча смотрел на меня. Его грудь ходила ходуном, глаза были темнее ночи.

В следующий миг он рванул на груди рубашку – хотел, кажется, расстегнуть, но дрожащие пальцы не справились с пуговицами, раздался треск, верхние пуговицы просто отлетели. Я отступила ещё на шаг, но, не отводя взгляда, следила за тем, как ткань скользит вниз, открывая поджарое тело, чёрный шнурок на бурно вздымающейся груди, серебряный знак “сорн” на этом шнурке. Взгляд очерчивал широкие пластины грудных мышц, пресс, стремился вниз, к охватывающему талию широкому ремню.

Нигос… что он делает? Зачем раздевается?

Впрочем, я тут же поняла, что ошиблась.

Ярен вскинул руку вверх, отозвалась сила. Словно ледяной шип, в его ладони вырос длинный зазубренный кинжал.

Я широко расширенными глазами наблюдала за происходящим. Почему-то ни на миг не испугалась, как будто знала, что Ярен не причинит мне вреда.

Так и вышло – кинжал блеснул в пальцах, переворачиваясь, и сияющее лезвие легко, будто играючи, пропороло длинную алую, на глазах вспухающую кровью полосу на гладкой коже груди, напротив сердца. Миг, и к этой полосе прибавились ещё две, обрисовывая круг и заключённый в нём крест.

В воздухе остро и зло пахло кровью. Кто-то вскрикнул, и я лишь через мгновение поняла, что это был мой вскрик. И тут всё тело Ярена покрылось светящимися письменами. Они были повсюду: на груди, на шее, на руках, на животе – даже на лбу и щеках сияли неизвестные знаки. Это продлилось всего лишь одно мгновение – но когда всё пропало, пропал и нарисованный кровью круг с крестом.

Осталась чистая гладкая кожа, словно всё мне только привиделось.

Ярен шагнул ко мне. Я невольно отступила ещё на шаг и почувствовала, как лопатки упираются в стену. Больше отступать было некуда.

Но Ярен всего лишь взял меня за руку. Мягко сжал пальцы, заставив выгнуться в замысловатом знаке. Впрочем, я тут же его узнала: привычный знак активации всех чар. Вот только непривычным было то, что круг на груди Ярена тут же вспыхнул, а сам он болезненно поморщился.

 – Сделай вот так, если решишь, что я тебя предал, - сказал тихо и отстранённо.  – Тогда моё сердце остановится.

Наш первый бой на межакадемических соревнованиях окончился быстро и ошеломляюще просто, нашей безоговорочной победой.

Может, за это следует благодарить богиню удачи, сделавшую нашим первым противником не самую сильную команду, может – ежедневные тренировки в течение предыдущих семи дней: с утра до вечера, один на один, два на два, три на три, после каждого боя анализ ошибок, обсуждение наилучшей стратегии. Как бы то ни было, бой окончился неожиданно быстро. Моё первое сражение в роли лидера группы.

Когда мы выходили на поле – пятеро в цветах академии, тёмно-зелёный низ, золотистый, с зелёной полосой, верх, эмблема академии на груди и вторая такая же, но побольше, на спине – я волновалась. Но когда раздался сигнал, как-то мгновенно получилось собраться и успокоиться. Стратегию мы давно проговорили: Иллейне занимается вражеским целителем, попутно нанося урон атакующим; я принимаю на себя основной удар и мешаю вражеским магам усыпить Имсена; остальные методично выводят из строя противников, одного за другим.

Удивительно, но за каких-то семь дней мы отлично сработались. То есть, конечно, все остальные члены команды сработались задолго до моего появления – но я вошла в отлаженный механизм, как давно недостававший винтик.

А ещё за это время я узнала Ярена с новой стороны: как рассудительного лидера, хорошего стратега. Он разбирался в умениях и заклинаниях любой специальности, даже артефактору Райву ухитрился давать дельные советы.

Вот только… после того, что произошло в моей комнате, между нами с Яреном  словно появилась невидимая стена. Он по-прежнему провожал меня каждый раз, мы вместе выходили по утрам и вместе возвращались – но больше он не заходил ко мне, не позволял себе лишнего и вообще старался молчать.

А меня с каждым днём тянуло к нему всё сильнее. И всё сильнее копились обида и недоумение.

Почему он ничего не делает? Я ему не нравлюсь? Но почему он тогда меня поцеловал?

Может, для него это ничего и не значило, но у меня внутри от воспоминания о том поцелуе разгорался огненный шторм.

После боя мы всем составом перешли в огороженный пятачок – импровизированную ложу, предназначенную для нашей команды. Здесь можно было понаблюдать за другими участниками, оценить возможных соперников, продумать стратегию на следующие схватки.