Батарея - Богдан Сушинский

– В таком случае задача уже ясна. – Достаточно было Гродову взглянуть на карту, чтобы понять, что ситуация на этом участке фронта действительно сложилась угрожающая.

– Тем не менее слушай приказ: «Огнем батареи подавить румынскую группировку, облегчив тем самым действия нашей пехоты».

– Есть подавить, – спокойно, уверенно ответил комбат.

– Насколько мне известно, телефонная и радиосвязь со штабом полка морской пехоты, а также с другими подразделениями у тебя налажена. Поэтому старайся максимально координировать свои действия с пехотинцами.

– Есть максимально координировать.

– Теперь уже очевидно, что конечная цель нового наступления противника – прорваться к берегу моря и, таким образом, полностью отрезать одесский оборонительный район от остальной части страны, оставив ему только морскую связь с Крымом и Кавказом. А значит, задача нашего дивизиона – всей мощью огня подтрибунально поддерживать пехоту, ряды которой к сегодняшнему дню катастрофически поредели.

– А моя батарея только так и воюет – «подтрибунально, и всей мощью огня»!

– Сейчас мой радист выведет на твою рацию наблюдателей-корректировщиков, расположившихся на высотке неподалеку от занятого врагами поселка. Как только получишь их данные, немедленно открывай огонь.

– Есть немедленно, – взволнованно потер слегка вспотевшие ладони Гродов.

Наконец-то дошла очередь и до его батареи. Уже полтора месяца идет война, а его батарейцы до сих пор не сделали ни одного боевого выстрела. Эт-то непорядок!..

В ту же минуту, когда появившиеся на связи корректировщики пехотного полка назвали квадраты сосредоточения противника, комбат приказал сделать по одному пристрелочному выстрелу на орудие. Поскольку площадь, занимаемая противником, оказалась довольно большой, даже эти снаряды зря не пропали. А уж, получив «добро» корректировщиков, Гродов тут же велел повести беглый огонь, по семь снарядов на орудие.

– Только что со мной связались из штаба 13-й пехотной дивизии, – через какое-то время возбужденно прокричал в трубку майор Кречет. – Благодарят твоих пушкарей за работу. Говорят, что румыны, очевидно, еще не попадали под взрывы таких мощных снарядов, поэтому в панике разбегаются по степи. Естественно, разбегаются те, кто уцелел. Всем расчетам орудий главного калибра объявляю благодарность и одновременно поздравляю батарею с настоящим боевым крещением.

– Мы давно готовились к этому дню, товарищ майор. Втайне надеялись, что он никогда не наступит, тем не менее, порох держали сухим.

– Правильно говоришь, капитан: мы действительно не ждали, но готовились. И все равно жаль, что теперь подобные «крещения» вам придется проходить каждый день. И тут уже, как говорится, оплошать непозволительно.

Появившись на «главном калибре», комбат поблагодарил комендоров от имени комдива и своего личного, но тут же приказал вновь сдвинуть бетонные перегородки и старательнейшим образом замаскировать все три орудийных дворика.

Едва комендоры замаскировали все, что только можно было замаскировать вокруг каждого из орудий, как появились два самолета противника. Вряд ли они обратили внимание на хутор из трех стоявших в пятидесяти метрах друг от друга домишек, а за попытку присмотреться к расположению полевой батареи «сорокапяток» тут же были наказаны огнем зенитной батареи.

– Сразу же зауважали нас, сволочи, – самодовольно проворчал командир первого орудия Заверин, остановившись в той части замаскированного сетью капонира, из которой начинался вход в подземные казематы батареи.

– Причем с каждым боем это уважение будет увеличиваться, – заверил его комбат. – Как, впрочем, и внимание к нам со стороны авиации и артиллерии противника.

Собрав всех командиров в подземной кают-компании, Гродов объяснил, что ситуация складывается не в пользу защитников города и что буквально завтра-послезавтра румыно-германские войска выйдут на берег моря и попытаются прорваться на западный берег Аджалыкского лимана, то есть вплотную подойти к ближайшим к батарее населенным пунктам – Григорьевка, Булдынка, Шицли. Если так пойдет и дальше, то не исключено, что вскоре даже орудиям главного калибра придется вести огонь прямой наводкой.

– Признайся, политрук, – обратился он к Лукашу, – что, когда я занялся созданием нашей батарейной разведки, ты поначалу отнесся к этой затее как к совершенно бесполезной. Был убежден, что заниматься ближней полевой разведкой нам не придется.

– И такое тоже было, – смиренно поддержал его комиссар батареи. – Но ведь мне по должности и статусу положено сомневаться в силе врага.

– Так вот, сегодня же проведите сбор разведгруппы, и завтра наши наблюдательно-корректировочные посты, снабженные рациями и биноклями, должны находиться в районе Григорьевки и Булдынки.

– Если помните, места их дислокации нами давно определены и частично даже оборудованы.

– Кроме того, нужно сформировать две небольшие походные группы разведчиков, которые бы взяли под свой контроль побережье лимана, особенно в районе дамбы, на пространстве между Булдынкой и Свердлово. Причем действовать следует активно, изобретательно, постоянно поддерживая связь с полковыми разведчиками, подключая местное население и встряхивая пленных…

– За этим тоже дело не станет, – проворчал политрук.

– Словом, делайте что угодно, главное, чтобы мы постоянно знали, где сосредоточиваются и куда нацеливаются основные массы вражеских войск и техники.

– Теперь все в вашей власти, Канарис вы наш, – не преминул осчастливить Лукаша своей ангельской ухмылкой Кириллов. – Это ваше время, партайгеноссе.

– Четверых твоих наиболее крепких бойцов я тоже включил в эту группу, дабы спасти их от безделья, – мелко отомстил ему новоиспеченный начальник разведки.

– А первое задание разведгруппа получает уже сейчас, – слегка повысил голос капитан. – На двух мотоциклах выдвигаетесь в сторону дамбы, к двадцати двум перекрываете ее на полчаса, чтобы на ней не появилось ни одной живой души, и корректируете нашу пристрелку по восточной и западной частям, а также по ее центру. Как только огонь будет прекращен, тут же аккуратно засыпаете воронки и маскируете их. Враг не должен догадываться, что она основательно пристреляна.

– Так, может, есть смысл сразу же разворотить ее всю до основания?

– Села по ту сторону пока еще находятся в наших руках. И потом, восстановить эту дамбу на мелководье особого труда для вражеских саперов не составит. Как и для наших саперов – разрушить ее. Мы же с вами должны относиться к дамбе как к артиллерийской ловушке, на которой можно запереть и истребить большую колонну противника.

– Жаль только, что воронки от наших снарядов получаются слишком большими.

– В помощь вам на грузовике прибудет группа бойцов, вооруженных лопатами. Уже через час после пристрелки движение по дамбе должно возобновиться, чтобы мы не отрезали обороняющиеся там подразделения от своих.