Одиночный Дозор - Акилле Кампаниле

«Он где-то поблизости, и он в реале, – подумал Никита. – Это единственное, что я знаю точно. Если он тоже видел Лунного Волка, значит, это не галлюцинация и не моя разыгравшаяся фантазия. Если никакого Лунного Волка нет – мне остается взять Малявина, привести в Дозор, оформить по всем правилам и идти просить помощи у целителей. Вот уж против чего Басоргин точно не будет возражать, – улыбнулся про себя Никита. – Наверное, чего-то такого он и ждет, не просто же так он Санька ко мне приставил, очень ненавязчиво, кстати. Что ж… Порадую старика, как только Малявин мне все выложит… Дело за малым – найти перепуганного оборотня в мегаполисе».

Сурнин вернулся на Мосфильмовскую улицу, перешел дорогу, остановился у знакомого шлагбаума и после короткого раздумья решительно повернулся к нему спиной. На территории киностудии делать ему было нечего – он осмотрел ее со всем тщанием, на какое был способен.

Порыв ветра залепил лицо снегом. Днем город засыпали тяжелые подтаявшие хлопья, к ночи в свете фар и уличных фонарей заблестела на лужах тонкая корка льда, снежинки превратились в промерзшие жесткие колючки. Никита поежился и поднял воротник. Зря он с утра пренебрег советами радиоведущих выбирать одежду по погоде. Это за рулем сидеть в короткой куртке было удобно, а на заснеженных улицах ближе к ночи – совсем не так комфортно. Особенно если учесть, что шапка и теплые перчатки лежали в машине, брошенной возле кафе, откуда увез Никиту дозорный джип.

Никита повернулся к ветру спиной, как можно глубже засунул руки в карманы и, чтобы немного согреться, зашагал по улице вдоль ограды «Мосфильма». В кармане он нащупал сложенный вчетверо бумажный листок. Еще утром бойкая девчонка сунула ему флаер, а Никита за весь день так и не нашел времени выбросить мусор. Он машинально достал его и развернул:

«Эверест вашей мечты! – гласила надпись в самом верху. – Квартиры в Москве. Элитная недвижимость…»

Ну, это неинтересно. Никита скомкал глянцевую бумажку, поискал глазами урну и невольно окинул взглядом улицу, над которой возвышался небоскреб. Это здание Сурнин видел еще днем. Выглядело оно действительно как настоящий Эверест мечты. Величественная рукотворная вершина возвышалась над холмами и долинами мегаполиса, соперничая с одинокими пиками таких же современных высоток, почти невидимых из-за непогоды. В ней было, наверное, этажей пятьдесят, если не больше. Плавно изгибаясь, гигантская башня возносилась над ночным городом, поблескивая тоннами стекла и мрамора.

Никита остановился, задрал голову и сунул скомканный флаер обратно в карман.

Сумрак смывал непрочный и изменчивый человеческий мир с лица земли, стоило Иному сделать шаг в тень. И всегда он был одинаков – прохладен и тягуч, и всегда был разным, то играл с фантомами, то являл взору невиданные постройки и растения. Но ни один Светлый Иной из тех, с кем Никите доводилось работать или общаться, никогда не проваливался в Сумрак, как в кроличью нору, падая бесконечно долго, чтобы достичь дна, и не возносился на немыслимые высоты, сделав единственный шаг в поднятую тень. Скорее, в мире Иных можно было говорить о перепадах уровней – слоях Сумрака, но не о горных пиках, подобных человеческой земле.

– При входе в Сумрак нет перепада высот! – прошептал Никита, столбом остановившись посреди улицы. – По крайней мере для Иных моего уровня и ниже, и наверняка – для оборотней тоже.

А человеческий мир не стоял на месте. Уже возносились на сотни метров ввысь бизнес-центры из стекла и бетона, летали над планетой самолеты и космические корабли. Чтобы попасть из Сумрака в летящий самолет – надо изрядно потрудиться. И не столько из-за скорости. Время в глубоких слоях течет настолько медленно относительно человеческого мира, что с этой бедой еще можно справиться. Но сколько сил надо потратить, чтобы преодолеть высоту в девять тысяч метров, на которой идет обычный пассажирский лайнер? При учете, что Иной с каждым шагом вверх все больше отрывается от «матрицы». Такое под силу разве что Высшим Иным, и то, скорее, они провесят портал…

Как-то однажды Никита расспрашивал Светлого Иного, проходящего свидетелем по делу о Темных мошенниках, об особенностях Сумрака в горах. Дядька был заядлым альпинистом и катался по всему миру. В Дозоре он не работал, приставать к нему с вопросами было не слишком удобно, но любопытство победило. Светлый снисходительно похлопал тогда еще совсем молодого дозорного Сурнина по плечу.

– Э-э, брат, не поймешь, пока не побываешь, – подмигнул он. – Как в песне поется: «Лучше гор могут быть только горы, на которых еще не бывал!» Хочешь – поехали со мной на Кавказ.

Но Никита его влюбленности в горы не разделял. Сумрак, Ночной Дозор извечное противостояние Света и Тьмы и боевая магия интересовали его тогда куда больше.

– Ах, Сумрак… – задумчиво сказал альпинист. – Он там тоже особенный. Он разный, обманчивый, иногда непредсказуемый, как погода. Есть горы, которые и в Сумраке горы, а есть такие, от которых следа не остается. А бывает, стоишь ты у подножия, смотришь вверх, на ту группу, что вперед ушла, глядь через Сумрак, а они не вверху, а далеко-далеко впереди, их и не видно почти в тумане. Или позади. Там, брат, такое иногда увидишь!

– А второй слой? – зачарованно спросил тогда Сурнин.

– Да куда мне с моим седьмым уровнем Силы на второй слой, – рассмеялся альпинист. – Мне и на первом-то непросто. Так что я лучше дедовским способом, зато всю красотищу видно! А красотища там… Ты, стажер, звони, не стесняйся, если на экскурсию захочешь, организуем в лучшем виде.

Никита получил еще одну колючую порцию снега в лицо, развернулся и решительно зашагал к жилому комплексу, подпиравшему лохматые тучи. Через несколько минут он уже миновал черный прямоугольник мраморных дверей, оценил по достоинству просторный вестибюль, отделанный натуральным деревом и камнем, и решительно зашагал по галерее в жилую секцию, оставив подземный паркинг на закуску.

Малявин догадывается, что оба Дозора ищут озверевшее чудовище. Все темные закоулки, подвалы, паркинги, бомбоубежища, все то, что находится ниже уровня земли и так или иначе притягивает отрицательную энергию, они будут прочесывать в первую очередь. Его единственное преимущество в данной ситуации – здравый рассудок, позволяющий сделать нестандартный ход. И один этот ход он уже сделал.

Алексей Малявин отразил нападение Светлого дозорного и кинулся наутек. Коля собственными глазами видел, что удирал волк в Сумраке. Но перевертыш-меделян, бросившийся в погоню, носом перепахал первый слой на территории «Мосфильма» и не нашел никаких следов, кроме брошенной одежды. А это означало, что, сделав два прыжка, якобы спятивший и озверевший Малявин преспокойно из Сумрака вышел и дальше действовал вполне разумно. Найти одежду на киностудии для Иного, которому открыты все запертые двери, – не проблема. В гримерках и хранилищах его ждал широчайший выбор моделей и размеров – от исторического костюма до простой спецовки. Проскользнуть незамеченным по территории ему раз плюнуть. И даже свирепый пес-меделян не найдет никаких следов на реальном слое, вернее – он в них запутается, поскольку Алексей Малявин еще до происшествия истоптал всю киностудию, его запах витает здесь повсюду…