Решительная леди - Бронвин Скотт

— Не говори ерунды, Элиза. Тайна и месть будет сладка. Он не забудет, что ты разрушила его планы, даже не надейся. К тому же продать не так легко, как тебе кажется. Яхтсмены и матросы очень суеверны. Если Тайн станет распространять про яхту какие-то слухи, покупателей найти не удастся.

— Ты полагаешь, все безнадежно? — вспылила Элиза. — Если продам, мне будет плохо, если не продам, все равно плохо. Не думала, что ты фаталист, Дориан.

Она попыталась встать, но Роуланд удержал ее.

— Не фаталист, Элиза, реалист. Я знаю его гораздо лучше тебя.

— Так рассказал бы мне о нем, — прошипела она.

Злость в ней победила страх. Как так вышло, что она сидит наедине с мужчиной и как ни в чем не бывало обсуждает убийство другого мужчины?

— Ты не рассказываешь мне ничего ни о себе, ни о нашем явном враге и хочешь, чтобы я во всем тебе подчинялась! Я никогда не шла ни у кого на поводу и не собираюсь этого делать, хоть ты и хорош в постели!

Ужасная мысль вдруг пришла ей в голову. Элиза встала и стряхнула руку Роуланда.

— Так вот зачем все это было нужно! Ты хотел, чтобы я слушалась тебя! А потом, думаю, ты предложил бы мне забрать яхту, чтобы отвлечь внимание Тайна, в то время как она на самом деле нужна тебе самому для каких-то тайных дел!

— Да как смеешь ты говорить о тайнах и использовании людей?! — Дориан поднялся, его глаза сверкали. Рассердившись, Элиза спровоцировала его. — Не ты ли всего час назад использовала свою прелесть, чтобы убедить меня стать капитаном на твоей яхте? Если кто и ведет тайную игру, так это ты! Это ты подделала подпись брата на заявлении в яхт-клуб! Я никогда ничего подобного не делал! — Он развел руки в стороны, чтобы показать, что открыт всему. — Я тот, кем кажусь, принцесса!

— Я сделала то, что должна была сделать! — выпалила Элиза.

Глаза Роуланда пылали, как раскаленные угли. Его, возможно, использовали, он уловил намек на это. Что ж, пусть думает, как хочет.

— И часто ты используешь такой способ убеждения?

Нет, только не это! Как он посмел думать о таких вещах? Как он посмел говорить о них вслух? Рука Элизы сама по себе взметнулась вверх и с силой ударила Роуланда по лицу. Звук пощечины ни с чем нельзя было спутать.

— Убирайся! Видеть тебя не хочу до тех пор, пока яхта не будет закончена! Надеюсь, ты сможешь завершить работу раньше срока! Так нам обоим будет лучше.

— Я смогу, принцесса, — резко ответил Роуланд. — И, надеюсь, моя работа будет оплачена.

Не глядя на нее, он вышел из комнаты, высоко подняв голову, будто ему нечего было стыдиться.

Возможно, кроме последних слов, ему действительно нечего стыдиться. Элиза опустилась на диван, сердце стучало, как молот, подгоняемое вызванными ссорой эмоциями. Все рухнуло в один момент. Как так вышло? Элиза не собиралась спорить с ним, но поток сомнений прорвал плотину, которая его удерживала. Видимо, она плохо построена. Вот что происходит, когда занимаешься любовью с незнакомым человеком, а потом пытаешься убедить себя в искренности чувств. Роуланд четко дал понять, что не хочет обсуждать свое прошлое. Единственную ночь, проведенную с Элизой, он тоже обсуждать не хотел и не скрывал этого. «Никаких правил», — так, кажется, он сказал. Куда уж яснее!

Слезы жгли глаза Элизы. Она прикрыла лицо рукой. Сколько глупостей сделано! И речь не только о проведенной вместе ночи. Глупо думать, что эта ночь что-то значит и Элиза сможет обыграть подлого Дэмиана Тайна, закончить яхту и спасти верфь. Разбитое окно, пострадавший от пожара дом и необходимость скрываться от безумца — вот награда за все старания. И что дальше? Она прогоняет единственного человека, который мог помочь ей со всем справиться.

Надо извиниться. Конечно, она не станет гоняться за Дорианом по темным улицам. Ее гордость в пожаре не пострадала.

Дориан дошел до угла, остановился и прислонился к фонарному столбу, перевести дыхание. Нет, нужно вернуться и извиниться перед ней. Он наговорил много грубых вещей, приличный мужчина так никогда не скажет приличной женщине. Вот еще одно доказательство того, что он не джентльмен. Но у него, черт побери, есть гордость. Элиза сказала, он соблазнил ее, желая чего-то добиться. «И она недалека от правды, тебе это хорошо известно». Но теперь все изменилось. Роуланд провел с ней ночь, потому что действительно хотел этого. Мечтал об Элизе. Он и сейчас о ней мечтает. Вечер должен был закончиться иначе, и ожерелье, лежавшее в его кармане, служило грустным напоминанием об этом. Все можно исправить, если Роуланд вернется. Или нельзя? Что делать? Падать ниц? Умолять? Элиза разозлилась на него, это очевидно. Говорила очень резко. Впрочем, возможно, это и к лучшему. Да, пожалуй, действительно к лучшему.

Дориан пошел вниз по улице, свернул раз, другой, и вскоре был уже так далеко, что возвращаться не имело смысла. Все это время он пытался оправдать себя. Нет, умолять он не стал бы. Можно попросить прощения за свои слова, но Элизу это не удовлетворило бы, а извиняться за свои поступки Роуланд не хотел. Открывать секреты тоже не горел желанием. Элиза возненавидела бы его, узнай о том, что он сделал, и причины, которые толкнули его на это, не помогли бы оправдаться.

Да и какой смысл? Рассказом о прошлом ничего не исправишь. Это не поможет защитить Элизу от Тайна и продлить действие договора, который связал ее и Роуланда и вот-вот закончится. Он не мог позволить себе женщину вроде Элизы. Днем она хотела поговорить об их отношениях. Одно это намерение должно было его отпугнуть. Обычно у него внутри все переворачивалось, когда он слышал подобные предложения. Если обсуждаешь отношения, значит, признаешь их существование. Сегодня, впрочем, было иначе, но Роуланд все равно уклонился от разговора, потому что знал, что он не сможет дать Элизе то, на что рассчитывают женщины с ее положением в обществе.

Зато он мог сделать кое-что другое. Ему по силам разведать больше о Тайне, узнать, как на самом деле погиб отец Элизы, и достроить яхту. Потом можно сдаваться, уйти, сделав вид, что Элиза просто еще одна женщина, с которой он занимался любовью. Однако это ложь. Как так вышло? Элиза заставляла его носить выходной костюм, лазить по ветхой шпалере. Уговаривала стать капитаном ее судна и подумать о возвращении в свет, хотя он поклялся себе не делать этого. И все из-за милого личика. Впрочем, нет, надо признать, дело не только в личике. Роуланд попался на ее ум, искренность и откровенность, в этом причина. Только теперь это не имеет никакого значения. Важно лишь то, что он попался.

«Возьми себя в руки, Роуланд, — пробормотал он сам себе. — Построй яхту и уходи. Ты не можешь быть с этой женщиной». Это не помогло. Он всегда принимал вызовы судьбы и теперь хотел заполучить Элизу Саттон. Возможно, даже полюбить ее. Да помогут ему небеса!

Да помогут ей небеса, когда он с ней закончит! Его месть настигнет Элизу Саттон! Дэмиан Тайн мерил шагами маленький неотделанный кабинет в доке в Ваппинге. У Ост-Индских и Блэквелловских доков местоположение значительно лучше. Тайн и Максвелл ошиблись и в результате неудачно вложили деньги, зато Ричарду Саттону повезло. Он арендовал более дорогую верфь в Блэквелле, тогда как Тайн и Максвелл надеялись на канал, который должен был пройти между Лаймхаусом и Ваппингом и соединить доки с Лондонским пулом. В последние двадцать лет об этом велось много разговоров, однако он так и не был построен.