Нечестивцы - Ульяна Соболева

врасплох. Меня разрывало от желания ЕГО увидеть и одновременно хотелось бежать отсюда так быстро, насколько смогу.

Увидеть Максима означало новую боль, борьбу, войну с самой собой, а я устала воевать. Мне было проще, чтобы он был где-то далеко. Вне физической досягаемости от меня.

Я сдерживала себя невероятным усилием воли, кусала губы, сжимала пальцы рук, чтобы не думать о том, что скоро он приедет и нам придётся увидеться снова. Ближе к полуночи я уже была готова сбежать снова, куда угодно. Снять гостиницу, переночевать в машине, я даже собралась извиниться перед Андреем и уехать прямо сейчас, но его новый партнер из Европы вдруг заинтересовался работой моего фонда и все же отвлек на себя внимание. Он расспрашивал о благотворительных акциях, в которых мы раньше принимали участие и какова реклама для спонсоров фонда. По каким каналам европейского телевидения говорят про наш фонд и насколько он известен. Я терпеливо отвечала на вопросы этого напыщенного индюка, одетого с иголочки, с блестящими от геля волосами и скользкой улыбочкой мачо, а он бросал весьма красноречивые взгляды в вырез моего строгого черного платья или на ноги, а иногда весьма откровенно смотрел мне в глаза и проводил кончиком языка по своим тонким губам.

— Вы лично сопровождаете спонсоров на подобные мероприятия?

— Обычно ее сопровождаю я! А спонсоры добираются сами на своих иномарках или общественном транспорте!

Я вздрогнула и резко обернулась — Максим стоял у меня за спиной и, прищурившись, сжимал зубами сигару. Он сверлил взглядом англичанина и тот мгновенно стушевался. Его глазки забегали.

Я мгновенно занервничала… сильно. Мне казалось, я чувствую его близость физически, каждой клеточкой своего тела… и это невыносимо. Особенно, когда он настолько красивый, как недосягаемая мечта, которая была у меня в руках и вдруг стала не мечтой, а кошмаром… и все же этот кошмар манил к себе с такой силой, что у меня свело скулы и заболели глаза. От его красоты.

Черные волосы небрежно растрепаны, слегка зарос и эта синяя рубашка, оттеняющая его глаза, с распахнутым воротом, в вырезе видна сильная шея и тонкая цепочка, на которой покачивается мое кольцо… то самое, что я бросила ему в лицо в порыве ненависти. До боли захотелось провести ладонью по заросшей щеке, большим пальцем по капризной нижней губе, зарыться лицом там, на плече, где пахнет его кожа и волосы, и в изнеможении застонать от его близости… Боже! Это наваждение. Это проклятие. Это зависимость на грани с безумием.

— Я имел в виду, присутствуют ли спонсоры на подобных мероприятиях? — как-то невнятно ответил англичанин и нахмурился. Похотливый блеск в его глазах тут же погас. Еще бы. Когда Зверь пронизывал его насквозь, внушая подсознательный ужас и панику.

Я посмотрела на Максима, потом снова на Питерсона, и кивнула:

— Да, обычно присутствуют.

Резко встала с кресла. Как всегда, сердце предательски билось в тысячу раз быстрее, когда он рядом. Только если я сейчас не уведу Максима подальше от Питерсона, то этот разговор превратится в перепалку, а мне нужны спонсоры в фонд. А еще я не хочу портить прием в честь столь важных событий для брата, а Максима это не остановит, если он придет в ярость.

Я хотела позвать мужа и вдруг поняла, что у меня сел голос, даже произнести его имя вслух больно. Потому что он больше не мой. Не мой муж, не мой мужчина… не мой любимый… чужой. «Макс Воронов никогда и никому не принадлежал»… а мне тем более.

— Максим…нам нужно поговорить, у тебя есть несколько минут для меня? — выдавила я и почувствовала, как от его ответа вся кровь бросилась мне в лицо, а потом отхлынула. Он медленно повернулся ко мне, все это время он сжигал презрением Питерсона, который явно мечтал исчезнуть. Как всегда, невыносимый взгляд синих глаз, пронизывающий, тяжелый окутал меня гипнозом, похожим на марево наркотика. Только дышать становилось все труднее и труднее, зная, что Максим настолько близко, мне стоит сделать несколько шагов, и я рядом, просто смотрю ему в глаза, один раз… а потом еще и еще… бег по кругу.

— Не минута, Дарина! Вся моя жизнь принадлежит тебе.

Ложь… его жизнь никогда не принадлежала мне. Она принадлежала ему самому, а я… я ее украшала, не более того.

— Не здесь, — кивнула в сторону двери, ведущей в коридор, и пошла вперед.

Я знала, что он смотрит на меня сзади. Наглый взгляд чувствовала кожей. Я немного нервничала. Его близость не просто волновала, она напрочь лишала смелости и решимости. Мы поднялись по лестнице, ведущей в левое крыло особняка, и я остановилась перед одной из комнат для гостей, замялась. Остаться с ним наедине слишком рискованно.

Максим резко распахнул дверь, пропуская меня вперёд.

— Проклятье, малыш, ты так прекрасна! — выдохнул он, и его глаза блеснули в полумраке.

Это было очень неожиданно, я даже вздрогнула. Сердце перестало биться. Оно замерло. Ни одного удара. В горле пересохло, и я непроизвольно сжала пальцы, до боли в суставах.

Смотрела на Максима и видела, что он изменился…неуловимо. Так, как умел меняться мой муж, при этом всегда оставаясь ослепительно красивым… до боли в груди.

Бывший! Бывший!.. Эхом отдалось в голове, и я болезненно поморщилась. Он стоял в дверях. Не входил. Медленно втянула воздух, не зная, что спросить, смущенная его комплиментом.

— Как ты? Тебе уже лучше?

Я отвела взгляд, стараясь не смотреть ему в глаза. Мне нужно время, секунды, чтобы собраться с мыслями и избавиться от дикого желания бросится ему в объятия.

— Твоими стараниями, малыш.

Выдохнула так же медленно, как и вдохнула. Он действительно в полном порядке. В самом что ни на есть порядке. И я рада этому, очень рада. Максим прислонился к косяку двери, и я все же посмотрела ему в глаза. Когда-нибудь, хоть когда-нибудь я смогу это делать спокойно? Без дрожи во всем теле, без болезненного желания сломаться, послать свою гордость к дьяволу, жажды быть с ним, закрывая глаза на все. Когда-нибудь я смогу. Просто нужно время.

— Я хотел поблагодарить тебя за это. Честно говоря, я хотел сделать это ещё вчера. Но у нас вышел немного другой разговор на тот момент…любимая. А когда я очнулся, тебя не было рядом, ты уехала с Фаиной, — прозвучало спокойно, даже слишком.

Только его взгляд кричал совершенно другое, он не понимал, ПОЧЕМУ меня не оказалось рядом, я видела в глубине его глаз упрек. Я и сама в чем-то себя упрекала… но не