Телефон доверия - Олег Раин

Хорошо было бы оглянуться, еще раз бросить взгляд на покидаемый Ковчег, но я знал, что делать этого нельзя. Нужно было лететь и по возможности набирать высоту. Оставшись там, внизу, мои друзья старались мне помочь, и надо было использовать все возможности, чтобы разогнаться, чтобы, впитав в себя лишние граммульки энергии, набрать максимальную скорость.

Как это происходило? Наверное, думать об этом не следовало, чтобы не сбиться и не запутаться, подобно многоножке, однажды решившейся понять, как она ходит.

Но я все-таки не парил, не планировал, а летел! Летел лицом навстречу набегающему потоку, чувствуя себя пузырящей, вырвавшейся из бутылки с газировкой субстанцией. Воздух выжимал из глаз слезы, но на этот раз я не закрывал их. Лес плыл подо мной — невероятно красивый, какой-то непривычно аккуратный. Дороги и тропки напоминали узорчатую вязь, я видел не просто землю, — я видел планету — округлую с краешков горизонта, смыкающуюся с синевой, окутанную облаками. Легкий, полупрозрачный туман был и здесь. Я без усилий пронзал его телом, и именно в эти секунды начинал понимать, что такое попасть из плоского мира в объемный. Вероятно, это и было четвертое измерение, о котором: говорил, мне кажется, нам на уроках Хобот. Все было прежним, и все было совершенно иным! Земля стала маленькой, расстояния съежились, и что-то похожее происходило с мыслями. Трудно объяснить, в чем тут дело, но вслед за зрением особую остроту приобрело и сознание. Мало сказать, что я испытывал восторг, это было чем-то значительно большим. Стоило пошевелить ладонями, и направление полета тут же корректировалось. Подобно ракете, я управлял природными элеронами, взмывая чуть выше, по дуге облетая туманные скопления. И поневоле в памяти всплывали слова Тошибы об ангелах. Нет, я их по-прежнему не видел, но чувствовал и знал: если они где-то и обитают, то непременно здесь!

Вспомнив о первоначальной задаче, я сверился с солнцем и взял чуть левее. Судя по всему, за периметр ДВЗ я давно вылетел. Та энергетическая ниточка, что связывала меня до сих пор с ребятами, вытянулась до предела, обратившись практически в ничто. Нужный «дизелек» завелся, теперь я летел совершенно автономно. Как летали, должно быть, поколения людей до атлантов, как могли бы летать и мы, замени гаечно-рычаговый прогресс на поиск новых биологических форм, на духовный симбиоз с природой.

Изогнув тело, я поднялся над облачностью и почти тотчас рассмотрел своего первого небесного врага…

* * *

Это был не диск. Тот бы меня засек на предельной дистанции и сбил бы, не дав возможности сообразить, кто же и с какой стороны меня атакует. По счастью, это был панорамный беспилотник, что парил чуть ниже меня, направив все свои локаторы и датчики вниз. Антиграв позволял ему перемещаться совершенно бесшумно, и я даже подумал, что если не крутить головой, можно и впрямь проморгать приближение супостата.

Я потянулся было за лучеметом, но решил, что это лишнее. Обшаривая фотоэлементами землю, меня это техночудо, конечно же, не видело. А значит, не стоило дразнить зверя. Потеряв штатную единицу, диспетчеры могли не на шутку переполошиться. А то и выслать для выяснения обстоятельств эскадрон гусар летучих. И тогда уж не поможет ни лучемет, ни оружие посерьезнее. Хотя, если верить рассказу Скелетона, и воевать, и сбивать боевые диски мне уже приходилось. И все-таки…

Стараясь двигаться с той же скоростью, я поднялся чуть выше. Нырнув в бархатистую туманность, обошел беспилотник стороной.

Еще через четверть часа полета я неожиданно обнаружил, что лечу прямо над магнитопроводом. Кузовок локомотива скользил по сверкающему монорельсу, и я, не удержавшись спикировал прямо на него.

Вот где начало приходить понимание настоящей скорости! Получается, что до сих пор я всего-навсего полз улиткой по небосклону. Ветер свистел в ушах, мне стало холодно от потока бьющего воздуха. И все-таки я снизился к путепроводу, легко обогнал локомотив и свечой взмыл в воздух. Солнце брызнуло прямо в лицо, я замедлил полет, чувствуя, как тепло возвращается в окоченевшие пальцы. Сжимая и разжимая их, я неспешно поднимался, когда мимолетная тень коснулась моего лица. Что-то или кто-то пролетел выше — может быть, птица, а может, и нет. Еще не отдавая себе отчета в том, что происходит, я метнулся в ближайшую облачность — так быстро, как только мог. Даже мышцы спины заболели от напряжения. Хотя причем тут вроде бы спина?.. И тем же обострившимся восприятием я однозначно определил, что меня преследуют. Развернувшись лицом вверх, я достал лучемет. Теперь я удирал подобно тачанке, держа на прицеле всю заднюю сферу небосвода.

Из облака я вырвался первым и сразу поднял лучемет. Беспилотник почти угадал мою хитрость, поскольку прибавил с полсотни метров по высоте и вынырнул чуть выше того места, где я его ждал. Однако, как выяснилось, я оказался маневреннее и разницу в высоте одолел одним стремительным броском. Усатый от антенн красавец еще только перестраивался, пытаясь взять меня на прицел, а я уже открыл огонь.

Лучемет — вещь простая и довольно эффективная. Ни тебе отдачи, ни снижения полета пули. Куда целишься, туда и попадаешь, а целился я, видимо, куда следует. От второй вспышки беспилотник переломился в центральной части. Вниз, кувыркаясь полетели отрезанные фрагменты. А я был уже совсем рядом. Круглая сфера с окошечками еще дергалась, выдавая отчаянную работу процессора, но функцию выживания я подавил надежно. Лучемет треснул разрядом в третий раз, и колпак, скрывающий электронную начинку беспилотника, лопнул сверкающими осколками. Подобно надкусанной стрекозе аппарат зигзагом понесся к земле. Вероятно, антиграв еще работал, но, лишенный управления, уже не задавал должной траектории.

— Так-то! — я победно потряс лучеметом, однако особой радости не ощутил. Приближалась секретная зона, а этот летун вполне мог успеть послать своим диспетчерам всю необходимую информацию.

Что там у нас говорит условие необходимости и достаточности? То есть знать им обо мне просто категорически необходимо, но вот достаточно ли этого знания, чтобы предотвратить задуманное?

Так или иначе, но тактику следовало менять. Стоит им поднять в воздух пару боевых дисков, и дело будет закончено в несколько секунд. Они и сейчас могли обшаривать небо десятками радаров, а потому я рыбкой скользнул вниз, в полминуты добравшись до самой земли.

Это не было лесом или степью. Я-то ожидал, что наткнусь на ряды проволоки и минные поля, что как в старые, громыхающие танками времена опоясывали штабы противника. Но это был город — вполне современный, с оглушающей высоты зданиями, с монорельсами, опоясывающими кварталы, с висящими тут и там дисковыми светильниками. Надежнее минных заграждений было отгородиться жилыми кварталами и густонаселенными небоскребами. Кажется, подобный полет именовался бреющим. Я и впрямь практически брил крыши домов, едва не касаясь поднимающихся тут и там антенн, успевая заглянуть в высотные бассейны и распахнутые окна мансард. Одна из крыш показалась мне вполне пригодной для посадки, и, притормозив полет, я пошел на снижение.

Ноги коснулись каменной тверди, я кое-как сделал шаг. Мышцы едва меня слушались. Как выяснилось, даже после такого не самого затяжного полета приходилось заново учиться ходить!