Философ, которому не хватало мудрости - Лоран Гунель

— Ты как будто его стесняешься. Никогда не бываешь с ним самим собой. Почему? Потому что мы завалили его жену? Да нам это по барабану!

— Заткнись!!! — взорвался Кракюс.

Альфонсо быстро посмотрел в окно. Марко нервно затоптался на месте, глядя куда-то вбок и стараясь спрятать лицо, которое, несмотря ни на что, выглядело каким-то жалким.

— Успокойтесь. Он не пойдет в комиссариат за углом…

Альфонсо хохотнул.

— Хватит! Мы здесь не занимаемся ерундой. Итак, вы оба остаетесь. Уйдем все вместе, как и предполагалось. Только так и никак по-другому. Нужно закончить работу. Тут еще полно дел, вы не можете вот так все бросить!

Кракюс замолчал, и тяжелая тишина обрушилась на хижину. Двое бунтовщиков прятали глаза.

— Ладно, теперь вкалывайте вы, — пробурчал Марко сквозь зубы. — Во всяком случае, нужно валить отсюда как можно быстрее.

Кракюс смотрел, как они уходят. Эти идиоты неспособны даже оценить размах зла, которое он здесь творит.

А Годи создал тень!

После того как деревню очистили от деревьев, солнце царило в ней безраздельно. Точно злобный тиран, оно нещадно палило жителей деревни. Для борьбы с этим безумством природы у сумасшедшего изобретателя родилась гениальная идея натянуть в нескольких местах тенты на высоких деревянных шестах.

Грубый ботинок Кракюса споткнулся о ком песчаной земли, подняв облако пыли. Он выругался, чихнул и отправился дальше.

— Весь мир убежден, что почва Амазонии богата и плодородна. Чепуха это все. Беднее ее нет.

Вдруг Альфонсо резко остановился.

— Слишком жарко, я больше не могу… Что ты хотел мне показать?

— Сейчас, сейчас.

Марко ушел на охоту один. Кракюс воспользовался случаем и привел Альфонсо в деревню. Он хотел, чтобы тот увидел, что происходит с индейцами. Чтобы понял, в чем суть. Его еще можно как-то переубедить, несмотря на дурное влияние Марко. Если эти двое объединятся против него, дело плохо. Но если Марко окажется в одиночестве, ему придется подчиниться. Один он не уйдет, в джунглях его шансы на выживание равны нулю.

Они подошли к деревне. Там и сям группами стояли люди. Наблюдалось какое-то непривычное волнение.

— Посмотри. Мы организовали разные конкурсы. Стрельба из лука, метательной трубки, лазание по деревьям, конкурс кто больше срежет бамбука за определенное время. Смотри, там нужно заплести в косу лиану, там поднять тяжелые бревна, а здесь разрубить пень в рекордное время.

— А, да-а… Здорово… конечно…

— Нет, не так уж и здорово, потому что мы делаем все, чтобы проигравшие чувствовали себя плохо. А так как их в среднем двадцать на одного выигравшего…

— А, угу… не здорово…

Беда с этим Альфонсо — он всегда поддакивает тому, за кем последнее слово. Своего рода мыслительная лень. Но это вовсе не означает, что его убедили.

Они приблизились.

— А почему они делают это, если в этом нет ничего приятного? Я бы спокойно остался дома…

— Вначале из любопытства. А потом, потому что попали в ловушку.

— В ловушку?

— Ага, когда они проигрывают, достаточно немного их унизить, чтобы вывести из состояния умиротворения. Но есть и такие, которые впадают в депрессию, поскольку начинают считать, что они ничто. Есть и другие, которые из кожи вон лезут, чтобы доказать, что они что-то из себя представляют. У них возникает желание биться, понимаешь, они идут напролом, стараются любой ценой снискать лавры победителя. А так как каждый раз может быть только один победитель на двадцать проигравших, неприятности на этом не заканчиваются.

— Черт возьми.

— Ага.

Кракюс провел утро, наблюдая за конкурсами. Он хорошо изучил поведение каждого. Победивший в соревновании по резке бамбука раздувался от гордости. Некий Акана, оказавшийся последним в двух состязаниях, впал в отчаяние.

— Гляди-ка, кто там! — сказал Альфонсо. — Твоя подружка.

Кракюс прищурился, чтобы получше разглядеть, ему мешал ослепительный свет солнца. К стенду для стрельбы из лука приближалась Элианта.

— На ее месте я бы уже давно провалился сквозь землю от стыда, который ее заставили испытать. Выходит, ей это нравится.

Он смотрел на нее некоторое время.

— Пойдем, — сказал он наконец. — Мы предоставим ей еще один случай опозориться на публике.

Альфонсо широко улыбнулся и последовал за ним.

Уже издалека Кракюс заметил, что ей не по себе. Она наблюдала за конкурсами с неодобрением. Услышав их приближение, она обернулась, и ему показалось, что она вся сжалась, узнав их.

— Хочешь попробовать? — бросил он ей.

— Зачем мне это делать?

Он одарил ее широкой улыбкой.

— Чтобы сравниться с другими.

— С другими? Но зачем?

— Узнать, что ты лучше.

Он видел, как Элианта несколько минут наблюдала за соревнованием. Мишень стояла так далеко, что большинство стрел даже не долетало до нее.

— И что мне это даст?

— Узнаешь радость победы…

Один индеец выстрелил, и его стрела, увы, упала на землю.

— Как я могу чувствовать радость, когда другие грустят, что они проиграли?

Солнце скрылось за облаком, и сразу жара стала не так мучительна.

— Получишь признание за свои достижения…

Какое-то время она молчала.

— Я предпочитаю, чтобы меня любили за то, какая я есть, а не за то, что я делаю.

Кракюс взглянул на Альфонсо. Тот неопределенно улыбался, видимо, не вслушиваясь в их разговор. Элианта, вновь погрузившись в себя, стала наблюдать за своими друзьями. Жара как будто ей совсем не досаждала.

— Я видел, как ты стреляешь. У тебя хорошо получается, почему бы тебе не поучаствовать в конкурсе?

— Попытка победить других меня не интересует. Настоящие победы — это те, которые одерживаешь над самим собой.

Кракюс какое-то время молча смотрел на нее.

— Ты говоришь так, потому что боишься проиграть.

— Если я хуже кого-то стреляю из лука, я непременно сделаю что-то лучше его в другом соревновании, которое, например, еще никто не придумал. Тогда что это меняет?

— Ты просто боишься.

Она посмотрела ему прямо в глаза.

— В таком случае было бы лучше тебе самому принять участие в соревновании, раз тебя так занимают подобные испытания…

Кракюс покачал головой.

— В стрельбе из лука я не мастер.