Итальянские морские республики и Южное Причерноморье в XIII–XV вв. - Сергей Павлович Карпов

роль принадлежала страхованию товаров. Институт страхования прошел длительный путь становления с XII по XIV в. Еще в XII в генуэзцы практиковали передачу риска по навигации третьему лицу, оформляя ее как контракт морского обмена с залогом[1106]. Постепенно вместо перекладывания риска с одной стороны, заключавшей сделку, на другую укоренился принцип вводить в качестве страхователей третьих лиц, обязующихся за определенное вознаграждение компенсировать возможный ущерб[1107]. В XII–XIII вв. чистых контрактов страхования не было, и страхование могло быть аксессуаром контракта иного типа — комменды, займа, камбия[1108]. В конце XIII в. в Генуе внедряется иная процедура страхования: продажа товара страхователю с правом перекупки этого же товара продавцом в порту назначения по заранее обусловленной цене. Прибыль страхующего вместе с разницей курсов монет достигала 26% (на маршруте Брюгге — Генуя)[1109]. К 40-м годам XIV в. в Генуе появляется следующий тип страхования — фиктивный заем. Страхователь получал от страхуемого беспроцентный заем суммы, которую он должен был вернуть через определенный срок, за исключением того случая, когда корабль или товар благополучно достигал порта назначения. На самом деле страхователь получал лишь страховую премию, не обозначенную в контракте, а в случае бедствия уплачивал страхуемому сумму ущерба[1110]. С конца XIV в. во флорентийской практике, а с XV в. — ив генуэзской появляется новый элемент: посредничество специального страхового агента (в генуэзской коммерции он, впрочем, не стал распространенной фигурой в изучаемый период)[1111]. Страховая сумма тогда нередко делилась на квоты, и на каждую из них подписывался один страхователь, что снижало долю риска[1112]. И в Генуе, и в Венеции страхованием занимались представители богатейшего патрициата[1113]. Среди страхуемых также преобладало зажиточное, хотя и не всегда патрицианского происхождения, купечество. Страхование не было обязательным и распространялось в первую очередь на крупные суда[1114].

И венецианское, и генуэзское страхование охватывало также Романию, изредка включая и Причерноморье[1115]. Страховая премия на маршруте Генуя — Каффа в конце XIV в. составляла 5–6,8%, а в 1456 г. доходила и до 10%. А в целом в торговой практике обеих морских республик она колебалась в зависимости от степени риска и протяженности маршрута, от 1,5 до 10% в XIV–XV вв.[1116]

X. Гронэуэр, изучившая 1234 нотариальных акта А. Каито (1393 и 1396 гг.), из которых почти 16% — акты страхования, отметила, что среди них нет ни одного документа страхования судов или товаров во внутри черноморской навигации. Контракты страхования простирались только до Перы, хотя в ряде случаев встречается морской заем на Каффу или Тану. Исследовательница убедительно объясняет это относительной безопасностью черноморской навигации в это время[1117]. Нет сведений и о страховании прямых перевозок из Генуи и Венеции в порты Южного Причерноморья. Единственное свидетельство мы обнаружили в массарии Каффы за 1423 г. Речь шла о государственном страховании товаров и оснащения для генуэзской крепости в Симиссо, отправленных из Каффы в 1424 г. Суммы страховой премии составляли 150 и 1200 аспров[1118]. Так как стоимость имущества во втором случае равнялась 38 681 аспру[1119], страховая премия была 3,1%, т. е. в рамках общепринятого интервала.

На венецианских галеях «линии» товары не страховались, так как сама эта навигация, организуемая и тщательно охраняемая государством, в силу своей надежности уже была определенным страхованием и за перевозки на галеях взимали повышенный фрахт. Кроме того, ставки страхования галей были более высокими, что также делало это страхование невыгодным для купца, рассматривавшего такое вложение средств как излишнее[1120]. Страхование генуэзских частных судов и их грузов в Черном море нам неизвестно.

§ 2. Кредит в итальянской торговле южного Южного Причерноморья

Хотя в торговых операциях наряду с непосредственной куплей-продажей применялись и прямой товарообмен[1121], и раздел по жребию доставленных оптом товаров для последующей индивидуальной торговли[1122], наиболее распространенной формой ведения дел было широкое использование разных типов кредита. Даже в рамках средневековья крупная международная торговля не могла развиваться без кредита, формы обращения, «которая, — как писал К. Маркс, — непосредственно устанавливается капиталом… специфически вытекает из природы капитала»[1123]. Совершенствование кредитной системы, истоки которой Маркс усматривал именно в заморской торговле Венеции и Генуи[1124], было реальным выражением прогресса производственных отношений в сфере обмена. Разумеется, речь идет лишь о коммерческом кредите, который, в отличие от ростовщического, поглощал лишь часть прибавочной стоимости, оставляя широкие возможности для расширенного воспроизводства и торговли[1125].

В городах Южного Причерноморья, как и в Средиземноморье в целом, мы встречаемся с разнообразием форм кредита.

Заем под проценты (mutuum) осуждался католической церковью как usura (ростовщичество), что заставляло купцов маскировать его либо под безвозмездную ссуду, либо под партнерство, либо под морской заем с платой за риск. В начале XIII в. в итальянской торговле заем предоставлялся в среднем под 20% годовых, а при морском займе, включавшем элемент страхования, был даже выше. С середины XIII в., с притоком капиталов в левантийскую торговлю, он снижается до 5–8% годовых. В середине XIV в. в Венеции коммерческий кредит в среднем составлял 8%, по обязательным займам государство выплачивало 5% прибыли, а ростовщический кредит был на уровне 24%[1126]. В причерноморской же торговле при краткосрочных займах на значительную сумму процент доходил до 3% в месяц, а ростовщический кредит представлялся даже из 8% в месяц[1127], т. е. процент был выше, чем общепринятый в итальянской коммерции.

В конце XIII в. крупные суммы кредита встречаются в основном в двух случаях: когда заем дается на относительно длительный срок со специальными торговыми целями и должен возмещаться в другом пункте, т. е. смыкается с. морским займом, и когда деньги даются на сохранение (nomine custodie) с правом их инвестиции получателем[1128]. Мелкие займы встречаются довольно часто и не обусловлены дополнительными обязательствами. Крупные же давались чаще всего под залог или при поручительстве доверенного лица своим имуществом. Заимодавцами выступали венецианцы у генуэзца в Трапезунде, татары — у генуэзцев в Тавризе, генуэзский консул — у еврея из Севастополя, венецианцы — у трапезундцев[1129]. В случае необходимости венецианские послы и консулы, находясь в черноморских факториях, также получали деньги через mutuum.

Нередко займы имели целевое назначение: для закупки зерна в Тане с доставкой в Трапезунд (1408), специй — в Трапезунде, для доставки в Перу (1341) и т. д. Ссудный процент, как правило, камуфлировался. Лишь однажды, когда в Трапезунде был сделан в 1340 г. заем на сумму 602 либры 2 унции и 1,5 саджо серебра, дебитор, обязавшись вернуть деньги в Пере