Слепой. Кровь сталкера - Андрей Воронин

Ларсон первым понял, что происходит, и первым вышел из комнаты. Сукманов протянул руку, чтобы выключить свет, но Слепой вовремя его одернул. Кто знает, как отреагирует на то, что в доме, где остались заложники, вдруг погаснет свет, доктор, который сейчас собирался производить какие-то манипуляции со сталкером.

Выйдя во двор, Слепой направился к машине скорой помощи. К счастью, двери были открыты и ключ зажигания торчал в замке.

И как только господин Ларсон и Сукманов устроились в машине и захлопнули двери, Слепой завел мотор и они выехали на улицу. Пока Слепой пробирался от дома к дому, он успел заметить, что, кроме старого разбитого «москвича», поблизости ничего нет. Поэтому погони ожидать не приходилось. Единственное, что его смущало, – это запас бензина. Хватит ли доехать до районного центра, где в гостинице их ждали женщины. Но пока что нужно было отъехать как можно дальше.

Слепой знал, что чутье редко его подводит. И уж если пришла ему в голову мысль о том, что может не хватить горючего, то его, скорее всего, и точно не хватит.

«Скорая помощь» заглохла у самого выезда на шоссе. Пришлось подтолкнуть и скатить машину к обочине.

– Кому-то придется ехать в город за горючим, – констатировал Слепой, проверив, нет ли где в «скорой помощи» запасной канистры бензина.

– Я могу съездить, – тут же вызвался Сукманов, – только вы мне напишите, какой именно нужен бензин. А то я цифры плохо запоминаю.

– Не надо ничего запоминать, – покачал головой Слепой, понимая, что в город так или иначе придется отправиться ему самому, – погасите фары, сидите и не высовывайтесь.

На шоссе, которое вело в Зону, машин не было, и Слепой добирался до заправки пешком. Потом еще пришлось уламывать сонного дежурного, чтобы тот продал канистру бензина. Начинало светать, когда Слепой наконец опять вышел на шоссе. И тут к заправке подъехали оранжевые «Жигули». Из машины вышел седой сухощавый мужчина в спортивном костюме. Твердый шаг и выправка выдавали в нем бывшего военного. Слепой подождал, пока тот заправит машину, и, подойдя к нему, попросил:

– Простите, не могли бы вы меня подбросить. Машина заглохла возле самого выезда из Зоны, вот пришлось пешком идти на заправку.

– А что вы в Зоне делали? – пристально взглянув на Глеба, спросил мужчина.

– У нас не просто машина. «Скорая помощь», – сказал Глеб, чтобы снять все вопросы.

– Ну, в таком случае у матросов нет вопросов, – сказал мужчина и кивнул: – Садитесь.

– Спасибо, – поблагодарил его Глеб и добавил: – Я заплачу.

– Где служили? – будто пропустив мимо ушей последнюю фразу, спросил мужчина.

– Да много где, – пожал плечами Глеб.

– Я так и понял, – кивнул мужчина. – Сам внутренние войска прошел. До майора дослужился. А потом меня вежливо попросили. Вот приехал сюда, в родные места. От матери дом в городе остался. Там и живу. Сад, огород, пчелы.

– А семья? – спросил Глеб.

– Будет, будет у меня еще семья, – поджав губы, сказал мужчина и поддал газу.

Они подъехали к тому съезду с шоссе, где стояла «скорая», когда уже совсем рассвело. Мужчина наотрез отказался от денег и, пожав Глебу руку, сказал:

– Может, еще свидимся.

Возле машины скорой помощи никого не было. Слепого это сначала встревожило, но, открыв двери, он увидел мирно спящих на расставленных на полу носилках Ларсона и Сукманова. Глеб решил их не будить. Он залил бензин и уже хотел отъезжать, как сначала услышал, а потом снова увидел знакомые оранжевые «Жигули».

– Стой! – резко затормозив, крикнул отставной майор, а затем, выскочив из кабины и распахнув задние дверцы, позвал Глеба: – Давай друг, помогай!

Глеб тоже выскочил из машины и подбежал к «Жигулям». На заднем сиденье полулежал не кто иной, как Виктор.

– У тебя же «скорая помощь», может, и врач есть, – сказал майор. – Забирай. Он, похоже, крови много потерял.

Наклонившись, чтобы вместе с майором вытащить Виктора из машины, Слепой заметил, что у того из левого бока сочится кровь. Пятно на прилипшей к ране майке растекалось на глазах.

– Где вы его нашли? – поинтересовался Слепой, когда они с майором, разбудив Ларсона и Сукманова, устроили Виктора на носилки.

– Лежал у обочины, – пожал плечами майор. – Не знаю, сам он туда добрался или выбросили его. Думал, ранение, поднял майку, а там вроде как шов, – пожал плечами майор. – Операцию ему делали, что ли…

Вдруг он как будто что-то вспомнил, вернулся к машине, принес и протянул Слепому книжку, тот самый томик Пушкина без обложки:

– Вот, рядом валялся. Может, его.

– Спасибо, – вздохнув, кивнул Слепой. – Мы его завезем в город.

– Ему перевязку сделать нужно, – напомнил майор. – У вас же медикаменты, инструменты при себе. Пусть ваши врачи шов осмотрят. А мне ехать нужно, я и так опаздываю.

– Да, конечно, езжайте. Не волнуйтесь. Мы все сделаем как надо, – успокоил его Слепой.

Майор искоса, как бы с сомнением глянул на Слепого и, пожав ему руку, поспешил к своим «Жигулям».

Слепой вернулся в машину. Там резко пахло нашатырным спиртом. Ларсон и Сукманов, наклонившись над Виктором, очевидно, с помощью смоченной в нашатыре ватки, пытались привести его в чувство.

– У него рана серьезная, – со знанием дела по-русски сказал Ларсон, – его нужно поскорее везти в больницу.

Слепой кивнул и сел за руль. Недавно построенное здание районной больницы размещалось рядом с гостиницей. Когда Слепой вошел в приемный покой, была пересменка. Молодой врач сдавал дежурство пожилой полной женщине с выбивавшимися из-под шапочки седыми волосами.

– Выйдите и подождите за дверью, – строго сказала она, оторвав взгляд от бумаг.

– У нас раненый, – заявил Слепой и махнул рукой Ларсону и Сукманову: – Заносите!

– Дверь подержи, – приказал он молодому доктору, который, опешив, тут же встал и придержал дверь. Слепой же помог внести носилки. Виктор был в сознании и стонал от боли. Из раны в боку по-прежнему сочилась кровь. Приемный покой наполнился запахом перегара.

Женщина-врач, не успев отреагировать на, как ей сначала показалось, наглость первого утреннего посетителя, увидев Виктора, изменилась в лице и приказала:

– В операционную его, быстро!

Молодой врач вопросительно глянул на нее и спросил:

– Вы одна справитесь?

– Что за вопросы?! Ты же видишь, здесь дело серьезное! И ты остаешься, и Михалыча позови. А здесь пусть Казимировна подежурит! – деловито проговорила женщина, встав из-за стола.

– Но он же пьяный! – скептически хмыкнул молодой доктор.

– Может, только это его и спасло, – покачала головой женщина.

– Что, анестезия? – скривившись, спросил молодой доктор.