Антихакер - Алексей Сабуров

Рощин выгрузил геолокацию телефона Мартынова за неделю с даты платежа. Обычно геолокация у обычных людей заключает в себе двадцать-тридцать точек в день, но в случае Кирилла она была куцая. В день оплаты он выехал из своей недавно приобретенной квартиры вСокольниках и, перемещаясь по Москве, достиг клиники, в которой и оставался до конца недели. Ян скачал следующую неделю. Телефон Мартынова все так же обитал в клинике Ермолова. Только на второй день третьей недели тот отправился по своим делам. Пятнадцать дней. Это серьезный курс. Как он объяснил своим партнерам? Долгожданный отпуск на Сейшелах?

Причастность к наркотикам пробудила мысль глубже проверить связи Мартынова. Наркоманы должны постоянно играть в кошки-мышки, скрываться и обманывать. У владельца автомоек был всего один телефон. Для того чтобы употреблять, нужны дополнительные каналы общения. Загрузив поиск связанных номеров, Ян вычислил еще одну симку, которая постоянно находилась рядом сКириллом. Сто процентов времени. Она была зарегистрирована на другого человека, но вряд ли это охранник, который настолько неразлучен с боссом. Ян покорил себя, что сразу не совершил подобный запрос, но поставил себе галочку за то, что давно не включает свои секретные телефоны одновременно с записанным на его имя.

Звонков по данному номеру было не много. Номеров пять. Рощин досконально проверил их все. Здесь оказались мутные ребята. Симки были выданы в основном на бомжей и работяг из провинциальных деревень. Так же, как и сМартыновым, сопоставив зависимые телефоны, он нашел их настоящие имена. Но самые интересные контакты были именно на этих, чужих симках. У одного было много знакомых проституток, у другого странных финансовых операций. А третий частенько общался с номером, принадлежавшем некому Дмитрию Локшанову, который имел срок по двести двадцать восьмой статье за сбыт наркотиков и не так давно вышел по УДО.

«Опа, вот ты крепко попался»,– теперь уже точно решил Ян. Алкоголь и шизофрения отпадали. Хотя тоже были неплохой темой для враждебного общения. Дальше больше, Рощин отследил общение с этим номером. После клиники оно прекратилось, но месяц назад снова возобновилось.

–Да ты не слез,– обалдело прошептал Ян.

Рощин собрал всю информацию с номерами, адресами и именами. История получалась красивая, но не хватало какой-то главной детали. Мартынов, просмотрев его доказательства, скажет, что он придумал все очень красиво, может быть, даже это телефон его дилера, но эта сказка вряд ли стоит каких-либо денег.

Ян думал полдня, что же можно еще добавить, чтобы руки опытного наркомана и обманщика задрожали от страха. Нужен был какой-то документ. Но дилеры чеков не выписывают. Тогда Рощин снова вспомнил про больницу. Эти-то должны вести отчетность.

Ночью он взломал сервер «Клиники Ермолова», и документ, который ему удалось добыть, был лучше выписки счета за лечение. Перед ним лежала история болезни Мартынова. Вот она точно стоила десять миллионов. Всего лишь десять процентов дохода бизнесмена. Он не будет просить слишком много, чтобы тот не взбрыкнул, не посчитал, что дешевле будет публично сознаться или попытаться привлечь полицию. Именно завышенная цена делает большинство попыток шантажа неуспешными. Что ж, шантажистов можно понять, у них в руках единственный секрет, за который надо срубить так, чтобы хватило на всю жизнь. УЯна таких секретов – целая страна. Сотни тысяч респектабельных мужчин и женщин, готовых, в отличие от бедняков, хорошо платить, чтобы не потерять семью, бизнес, статус или свободу.

Следующим утром Рощин, наслаждаясь кофе в«Даблби», написал Мартынову вWhatsApp, открытого на своем секретном номере, и договорился о выплате. Тот пробовал взбрыкнуть, но список звонков дилеру, выписка по карте и история болезни из клиники, обещавшей непробиваемую анонимность, сломили его. Кирилл пытался еще торговаться, но Ян отправил ему контакты владельцев всех его франчайзи, а также журналиста «Секрета фирмы», который брал интервью у бизнесмена, с подписью «Неужели дешевле потерять всех их?», и тем самым положил конец переговорам. Кирилла еще волновали гарантии после оплаты.

Ян не знал, насколько успокоили эти слова Кирилла, обычно люди верят в то, во что хотят верить. Деньги пришли в течение двух следующих дней тремя суммами с разных счетов на карту, предоставленную все теми же владельцами темных финансовых каналов. Они тоже совершенствовались и предоставляли почти банковский уровень услуг. Сумка в этот раз с надписью ADIDAS приехала еще через пять дней. Ян был уже занят разработкой следующего успешного предпринимателя. С ним, как и с большинством других, оказалось все даже проще, чем сМартыновым, вторая семья на стороне, да еще и постоянная любовница в придачу. Получалось как по Марксу: капитал пробуждал пороки. Только в единичных случаях Рощин не находил компромата на очередную жертву. Что ж, исключения только подтверждают правило.

С тех пор деньги перестали быть чем-то существенным для Яна. Как электричество из розетки. Как ручей сладковатой свежей воды в горах. Они просто были всегда, чтобы утолить его любое желание. Рощин не мог позволить себе купить дом или роскошный автомобиль, чтобы не засветиться на радаре налоговой инспекции, так как не смог бы объяснить им, как заработал огромные для него средства. Но слава богу, в современной экономике можно было все взять в аренду. И не светясь владельцем, не неся бремя затрат на содержание, да и не привязываясь ни к чему, Ян мог жить в лучших интерьерах и ездить за рулем спортивных тачек. Эксклюзивные рестораны, коллекционные бутылки вина и элитных шлюх он даже не считал. Они просто были: открывали двери, доставали пробки, раздвигали ноги за красные бумажки с видом Хабаровска, которые Рощин бесконечно черпал из сейфа в гардеробной. Потом пространство сейфа закончилось, и для денег пришлось поставить обычную коробку в шкафу.

Наконец Ян стал жить по своим правилам. Брать то, что хочется, а не то, что мог позволить. Думать о себе, а на чувства окружающих не обращать внимания. Они ведь сами согласились его обслуживать, он точно никого не принуждал. Просто им нужно то, чего уРощина много. Он сделал-таки свое казино. И с тех пор как Ян осознал это, люди стали для него все мельче, все гадостнее. Они продолжали возиться в грязи, не смея поднять голову и дышать свежим воздухом свободы. И неважно, чего им не хватало для этого: желания, здоровья или ума – это ж их жизнь. Свою Ян сделал сам, через пот и слезы, стоящие в глазах от бессилия, когда ничего не получалось с кодом. Он до бесконечности тестировал алгоритмы, пока толпы обывателей теплым субботним вечером шли на футбол, попивая холодное пивко. Так что все справедливо.

Общество – это стадо. Оно идет за сильным бараном и еще подпинывает тех, кто пытается свернуть. Оно всегда было и всегда будет таким. Посмотрите данные системы – все делают одно и то же. В пятницу покупают бухло, а в субботу «Алкозельцер». Поэтому жизнь в обществе по его законам и по его представлениям о добре и зле противна и бессмысленна. От него можно и нужно брать еду, электричество, интернет, иногда запутанный сериал. Но его законам пусть подчиняется толпа.