Потерянные сны - Елена Эйхен

серый свет без капли солнца слепил. Свет без тепла. Отопление давно подключили и это позволяло согреться. Дни становились всё короче, ночи длиннее. Арина любила спать, особенно теперь, когда организм требовал отдыха. Каждый следующий дневной час сообщал ей только об одном — ночь всё ближе, а значит и желанный сон. Хорошо хоть тошнота больше не беспокоила.

Олег неловко взмахнул рукой и стакан опрокинулся, залив папки с бумагами. Не обратив на это внимания, он лихорадочно вглядывался в лицо Арины.

— Я подумал… Теперь, когда всё прояснилось… получается, это мой ребенок?

— Не только теперь, но и раньше, — Арина усмехнулась. Пришло её время смеяться, но от происходящего становилось только грустнее, — Я никогда не скрывала этого, ты же помнишь. Но…

Опустив глаза, Олег по-прежнему удерживал Арину. От него шёл такой жар, что можно было нагревать воду, если бы чайник сломался.

— Сможешь ли ты меня простить?

Вот так, прямо в лоб. Проще некуда. Столько недоверия, мучений. Столько боли. Все последние месяцы одна сплошная боль. Вместо того, чтобы наслаждаться ожиданием ребёнка, Арина мучилась от страданий, которые, казалось, никогда не прекратятся. А теперь он просит прощения. Так просто, как будто случайно наступил ей на ногу.

Арина молча смотрела Олегу в глаза. Столько времени она ждала и надеялась услышать слова прощения, а когда наконец услышала, не почувствовала и десятой части того, что нафантазировала в своих безумных мечтах.

— Конечно, — тихо сказала она, — Конечно я тебя прощу.

Удивлённо распахнув глаза, Олег молчал несколько мгновений, после чего нерешительно спросил:

— Серьёзно? — Арина склонила голову набок. Сам бы, наверное, не простил. — Я… я… не знаю, что сказать.

Прикрыв глаза, Олег вздохнул. Черты лица его смягчились.

— Ничего не говори, — сказала Арина, — Нам ведь нечего делить. Я беременна и не хочу ни на кого держать зла. Тем более на тебя, ведь ты отец.

Олег улыбнулся. Глаза его стали влажными. Он взял лицо Арины ладонями и прошептал:

— Спасибо тебе, дорогая.

Притянул Арину к себе для поцелуя, но внезапно она отстранилась.

— Не стоит.

— В чём дело? Мы ведь снова вместе?

От удивления Арина вскинула брови. Вытянув перед собой руки, она настойчиво оттолкнула Олега.

— Конечно нет, как такое возможно. Жаль, что ты понял именно так.

— Но ведь ты меня простила.

— Да, но на этом всё. Я не хочу больше ссор и недопонимания. Я устала. Но после всего, что было, с тобой быть не хочу. После рождения разведемся, как и собирались.

Олег окаменел.

Олег

Олег закрылся в кабинете. Облокотившись о стол, он обхватил голову руками. Мысли то атаковали с безудержным рвением, не давая сосредоточиться на чём-то одном, то разом разлетались, оставляя его совершенно опустошённым. Одно было ясно — он сам виноват во всём, что с ним сейчас происходит.

Почти непереносимый сладостный звук голоса Арины долетал до ушей Олега из коридора — она с кем-то разговаривала, и с каждым мгновением Олег всё отчётливей осознавал, как долго счастье само рвалось к нему в руки. А теперь, когда он готов окончательно впустить его в свою жизнь и больше никогда не отпускать, стало поздно.

Олег закрыл глаза, безрезультатно пытаясь хоть на мгновение представить, что всё произошло иначе, что не было никакого недопонимания или оно сразу разрешилось, но облегчить этим заблуждением ужасную боль не получалось. В сознании проявлялись обрывки воспоминаний: вот Арина прижимается к нему крепко, целует и поглаживает щёку. Она такая невесомая, что порой Олег боится своими объятиями причинить боль или даже сломать. И всё-таки сломал… Потом он видит их долгую, но такую нестерпимо короткую прогулку по пляжу. Ноги утопают в песке. Арина падает в его объятия, когда уворачивается от любопытного краба, чтобы не наступить на глупое создание. Её глаза… такие доверчивые. Наконец индийская свадьба. И как только пришла в голову такая странная идея, но всё произошло как нельзя лучше. Это могло бы стать отличным воспоминанием на всю жизнь, если бы не то, что случилось позже.

Вспоминать стало слишком больно, когда Олег добрался до того дня. Вот он замечает, что Арина оставила в машине телефон. Заходит в дом, радостно предвкушая маленькую незапланированную встречу, прежде чем расстаться на несколько часов. Открывает дверь её комнаты и видит… Олега передёрнуло. Воспоминание стало рассеиваться и, прежде чем он открыл глаза, потеряло сначала картинку, потом и значение. Ведь это неправда! Такого не было! А значит не осталось смысла об этом помнить. Так ведь вообще не было смысла от этом думать. Простой разговор мог решить все проблемы.

Но Олег не поговорил с Ариной. Он просто поверил во всю эту ерунду и измучил девушку. Оставил её беременную его ребёнком наедине со всем миром. Кого же теперь винить? Олег снова закрыл глаза.

Такая упрямая! Невозможно упрямая! Ни за что не уступит.

Олег осёкся. Он так привык обвинять Арину! Но больше этого не случится. Факт заключался в том, что Арина ни в чём не виновата, а наоборот, именно она оказалась жертвой во всей этой истории и имела полное право не прощать такого осла как он. Если бы даже возненавидела его, сейчас он бы прекрасно её понял, ведь сам яростно себя ненавидел.

Олег встал и несколько раз прошёлся по кабинету. Прислоняясь к стене, потёр напряжённые руки. Арина сказала, что больше к нему не вернётся. Но мириться с таким положением дел Олег вовсе не собирался.

Глава 36

Вечер лениво уносил со двора последние опавшие листья, освобождая место для сугробов.

Арина устроилась в кресле у камина с учебником в руках и, хотя уставший за день мозг совсем не воспринимал прочтённое, она снова и снова всматривалась в одно и то же предложение.

— Выпьем?

Олег появился сзади и внезапно навис над её головой.

— Мне нельзя.

— Мне тоже, — подмигнул Олег, доставая из-за спины бутылку клюквенного морса.

— Ты болен?

Арина слегка подалась вперёд.

— Нет. Это из солидарности.

Пожав плечами, Арина снова опустилась на спинку.

Олег обошёл кресло и перед Ариной появился пакет внушительных размеров, который раньше она не заметила. Пододвинув к камину журнальный столик, сел напротив и стал расставлять содержимое пакета. Кроме клюквенного морса перед в ряд выстроились брусничный и смородиновый. Следом появился грушевый сок, затем яблочный, апельсиновый, мультифрукт, а дальше Арина перестала следить.

После того, как Олег сходил в кухню, стол дополнился большой тарелкой с фруктами и двумя пустыми стаканами.

Арина молча наблюдала.

— Ну как? — спросил Олег.

— Ты