Генрих в Гневе! - Елена Голубина

же — лучший друг сговорился за его спиной, чтобы подставить компанию! А как он был зол, когда узнал, кто на самом деле организовал его аварию. Ну честное слово, если бы Серега не сидел сейчас, Гена бы его собственными руками придушил.

— Чертов предатель! — в очередной раз гнусаво проговорил Гена. — Принесите мне кофе! — Не глядя на сотрудницу за ресепшн, скомандовал учредитель, прошагав в свой кабинет и громко хлопнув дверью.

Радоваться бы надо было, все сложилось успешно — из комы вернулся, долги компании покрыты, впереди ворох задач, которые нужно решить, а значит времени нет тянуть ляжки. И это хорошо! Хорошо, когда работы много. Вот только Гена постоянно ловил себя на мысли — что-то не хватает. Что-то такое важное он упустил из своей памяти. Хотя, о чем он должен помнить? Яркий свет, резкий толчок, головокружительная боль и потеря сознания надолго. Секретарь позвонил на телефон Гены, чтобы сообщить, что прибыл Денис Анатольевич Бубнов — главный его конкурент. Скрипя сквозь зубы, Геннадий попросил его пропустить. Не любил он Бубнова, вот до чертиков просто. Особенно, когда тот в конце переговоров заявил, что ни в чем уступать не собирается, и цены свои оставит прежними, хотя они были далеко не среднерыночными. Пожелав своему посетителю удачи, Гена, на самом деле, хотел, чтоб Бубнов провалился в пекло. Итак настроение никакое, еще и этот хрыч не хочет договариваться. Что ж, ему же хуже. Припомнив о важном деле, которое он поручил своему новому помощнику, Гена принялся проверять свою почту. В его отсутствии, Калугин успел понабрать людей в Стивер. К ним Гена хотел особенно присмотреться, предатели ему к компании были не нужны. Поэтому Вика выслала ему все резюме. К счастью, их оказалось немного. Еще перед тем, как дать указание, он попросил Надежду, девушку, которая давно работала в компании, сообщить тем сотрудникам о его намерении провести повторное собеседование. А те, кто откажется, должны были написать заявление на увольнение. Гена ничуть не удивился, когда на его столе оказалось аж три заявления. Пролистывая очередное резюме, Гена, вдруг, наткнулся на карточку с фото, вызвавшую в нем странную реакцию.

— Стрельцова Алла Евгеньевна, — медленно проговорил Гена.

И пока он читал имя, сердце его заходилось в бешенном ритме. Он даже себя проверил, взяв карточку с другим фото, но такой реакции она не вызвала.

— Что-то тут не так, — признался сам себе Гена, а потом неожиданно вспомнил разговор с Рундером, в котором он рассказывал, как ему повезло с сотрудницей по имени Алла, ведь она спасла компанию.

Гена порылся в ящике стола, разыскав заявления, которые еще не успел отправить в отдел кадров, и изумленно уставился на бумагу, где Алла Евгеньевна просила уволить по собственному желанию.

— Не понимаю, — неожиданно сам для себя Гена осознал, что очень жалеет об утрате, — я должен вспомнить…

Гена схватился за виски, в голове маячила какая-то ниточка. И стоило только за нее дернуть, как память вернется. Вот только он никак не мог поймать нужную мысль, не переставая проговаривать:

— Алла, Алла Стрельцова! Нет, не так! Алла Евгеньевна. Нет, не то! Алла, Аллочка… — на последнем слове Гена вздрогнул, ведь память начала к нему возвращаться.

А когда все встало на свои места, Гена схватил заявление на увольнение и смял его, горестно прошептав:

— Ну, и как же ты могла меня оставить, Аллочка? Совершенно одного! — Гена набрал своего секретаря, дав тому новое указание. — Вика, срочно узнай куда устроилась Стрельцова Алла Евгеньевна! Это приоритетная задача! Все бросить и заняться этим. Как только узнаешь, сразу же сообщить мне! Поняла?

— Да, Геннадий Юрьевич! Я уже приступила к поискам.

***

Вечер сегодня оказался особенно прохладным, пасмурным. Дождь лил как из ведра, орошая сверху угрюмых людей. Вот только я был счастлив. От чего? Наверное потому, что я гнал на всех парах, управляя розовым Порше с граффити из единорожек. А может все дело было в том человеке, к котрому я направлялся, наплевав на всё и всех. Дела могут и подождать, собрание с акционерами я перенес, людей всех встречных из лужи окатил. Иначе почему этот бородатый потрясает своим зонтиком, грозясь меня догнать? Ха! Пусть попробует. Я счастлив, а на остальных мне начхать! Я знал, когда и к какой остановке мне следовало подкатить. Мои информаторы всегда точны, не зря же я им хорошую зарплату плачу. Я подъехал очень вовремя. От свиста тормозов у окружающих заложило уши, а люди на остановке попятились назад. Ну, чтобы не оказаться омываемыми и большой такой лужицы. Не зря они это сделали, хотя некоторых брызги, все же достали. С замиранием сердца проследил за тем, как прехорошенькое личико Аллочки сначала гневно взирает на мое авто, а затем глаза ее расширяются в удивлении, когда она признает то самое Порше. Еще больше она озадачивается, когда я вылезаю из салона, размахивая большим букетом ромашек. Но она стоит, даже с места не тронувшись. Пришлось мне самому вылезать — плевать на дождь, главное она. Я пошел к ней, а она как развернется на своих каблуках, да побежит в другую сторону. Я не растерялся, погнавшись следом:

— Аллочка, стой!

— Отстань!

— Аллочка, стой! Иначе этот веник полетит в тебя! — я показательно потряс букетом.

— Уйди!

— Я все-равно быстрее тебя, сдавайся! — вообще-то Аллочка прекрасно научилась управляться с каблуками. Вон как бежит! Не был бы я спортсменом, в жизни бы не догнал.

Краткое время спустя, Аллочка сдалась. Согнувшись в три погибели, она приводила дыхание в порядок. Из-под шапки весело подпрыгивали золотые кудри. Надо же, уже успела сменить цвет. А я, улыбаясь во все тридцать два зуба, выставил вперед белоснежный букет с поникшими ромашками. Заметив их состояние, Аллочка скривилась.

— Сама виновата, — оправдываться не стал. Зачем удирать было?

Аллочка подняла глаза, несколько обескураженно рассматривая мое лицо. Истинного меня она еще в живую не видела. Я показательно тряхнул русой шевелюрой и хитро прищурившись произнес:

— Нравлюсь?

— Нет, — отвечает она сразу. Очевидно, врет, — для чего ты меня искал?

— Хотел поговорить. Ты ушла, даже не попрощавшись.

— Ты меня не узнал, вернувшись из комы… Я прекрасно понимала, что, как только ты коснешься моего туфтового резюме, я сразу вылечу с работы. Ты — не Калугин.

— Звучит, как комплимент, — улыбаться я не переставал, — и вообще, может, я соскучился?

Аллочка недоверчиво на меня покосилась:

— А мне кажется, что ты хочешь втянуть меня в очередную авантюру.

— Я хочу пригласить тебя в ресторан и узнать, как у тебя дела.

— И все?

— Почти, — я подхватил