Одинокий Владыка ищет жену. P.S. Можно с ребенком - Ника Фрост

Сжав покрепче телефон в ладони, сбежала вниз и направилась на кухню…

Мешая мясо, думала о мужчине.

Мне очень хотелось позвонить ему или написать. Узнать, всё ли в порядке. Но затаённый страх, прошлое, что всколыхнул Иван сегодняшним своим утренним появлением, не позволили мне решиться на этот шаг. Даже будучи полностью уверенной, что мужчина не рявкнет в трубку: «Не звони! Я занят! Достала уже», и не напишет: «Чего тебе надо?» Я отчаянно боялась этого.

И почему я всё это тогда терпела? Почему была так слепа? Что держало меня?.. Неужели любовь настолько ослепила меня, и я не видела, что ко мне относятся, как к прислуге. Удобной. Которая постирает, уберется, смолчит в ответ на грубость. И когда ему захочется секса, я тоже буду рядом… Сколько я об этом думала за эти три года?..

Сначала я очень любила Ваню. И, как многие, тоже верила в слова: «Стерпится — слюбится». Говорила себе: «Он изменится. Мы обязательно притрёмся». Однако время шло. С его стороны ничего не менялось. А потом мой взор затуманился прелестным созданием по имени Василиса. Ради неё я терпела многое. И сейчас уже жалею, что Ваня меня так и не ударил. Скорее всего тогда бы я смогла набраться смелости, чтобы уйти. Не ждать какого-то чуда дальше. Но он так и не осмелился. А я ради дочки пыталась сохранить наш брак, чтобы она росла в любви, в полной семье, у неё был отец… Которому она так и не полюбилась. Да… Василиса ему была совсем не нужна…

Сев рядом с Лисёнком, я приобняла её за плечики, прижала к себе и поцеловала в макушку. И, не выпуская из рук телефон, постоянно смотрела на часы. И волновалась, дожидаясь мужчины или хотя бы его звонка. Надеясь, что он позвонит. Сделает то, чего никогда не делал Ваня, для которого мои волнения и просьбы звонить, если задерживается, были лишь поводом для очередной порции упрёков.

И Динэш позвонил! Сам! Предупредил, что пробки на дорогах, он задерживается, и сказал, сколько ему ехать!

Когда же он наконец-то приехал, я была на кухне. Мясо уже было готово. А я, увидев, как замигал оранжевый фонарь у ворот, когда они начали открываться, выдохнула. И пошла его встречать. Как в своих фантазиях. Пусть и сдерживая волнение, стеснение.

В тот день мы просидели у него допоздна. Динэш вместе с Василисой разбирали многочисленные пакеты, что он привез. Потом, следуя моим указаниям, помогали готовить. И вместе мы приготовили просто шикарный ужин.

Было так… замечательно! Весело. Прекрасно. Как и всегда, вместе с ним.

Когда же мы поели, Василиса посетовала, что у «Дини» нет лото и игрушек. Мужчина лишь развел руками и выразил сожаление вместе с ней. После чего девочка сразу захотела сбегать домой, принести всё, чтобы нам было ещё веселее. Даже пошла искать свою одежду, чтобы одеться. Пришлось бежать следом.

Когда мы, вернув её, усадили в гостиной на диван, она начала вздыхать, что у него нет ёлки. Вспомнила, что и у нас ещё не украшено.

— Грустно! — выдохнула она, смотря по сторонам. — Никакого праздника! И мы с ма-амочкой ещё ёлочку не поставили! У нас и нет ёло-очки! У бабушки только…

И на глазках уже выступили крохотные слёзки от вселенской обиды.

— Я ведь обещала, что купим, — утешила я дочку, сев рядом. — Вот завтра сходим пешочком до магазина. И купим. И Динэш себе тоже обязательно купит.

Мужчина задумчиво кивнул.

— А почему пешко-ом? Почему не на карете?

— Потому что на… карете долго. Дороги все снежком занесло. Вон, сколько Динэш ехал. У него не внедорожник, у нас тоже…

— Надо купить! — важно кивнула дочка.

Ну кто бы спорил! Были бы деньги.

Мужчина опять почему-то кивнул. И, пробормотав под нос, как мне показалось: «Новый год. Ёлка. Внедорожник», доставая телефон, стремительно вышел из гостиной.

Когда он, чем-то донельзя довольный, чуть ли не искрящийся, вернулся обратно, дочка уже начала зевать. Часы показывали половину девятого. И, как бы мне не хотелось остаться… Я поднялась.

Живи он далеко — можно было бы усыпить дочку, убаюкать. А потом развести руками: «Вон как вышло-то! Уснула! Ай-ай-ай! Как же так? И что мне делать?», и прикинуться дурочкой. Но, увы, наш дом был максимум в десяти минутах ходьбы.

— Нам пора идти, — произнесла, не в силах сдержать грусть.

— А как же… прятки? — Василиса наконец-то вспомнила про игру.

— Нам пора, Лисёнок. Уже поздно, — посмотрев на неё, грустно улыбнулась.

В тот момент, когда я обернулась, мне показалось, что Динэш что-то хочет сказать. Однако, переведя взгляд с меня на мою дочку, он лишь утвердительно кивнул:

— Хорошо, я вас провожу. И, Лиса, в следующий раз мы обязательно сыграем в прятки. Обещаю.

— И можно будет… — она снова сладко зевнула, — везде прятаться?

— Где захочешь.

— Хорошо. Завтра… сыграем…

Наивный ребёнок… Но я была так же наивна. И тоже хотела завтра сюда вернуться. Да и вообще не уходить…

Собравшись, Динэш подхватил Василису на руки, и мы не торопясь пошли в сторону моего дома.

Зайдя в квартиру, он… лишь на мгновение задержался, попрощался с Лисёнком, что уже вовсю потирала глазки и едва не уснула у него на руках. И, нежно прикоснувшись к моей щеке, поблагодарил за всё и пожелал спокойной ночи.

То касание длилось лишь краткий миг, но оно было таким… волнующим, приятным. Что казалось волшебным, растопив остатки льда в моей душе. Навсегда. Стирая всё плохое из памяти, что осталось от Вани… Ощутила, что нравлюсь мужчине не просто как друг, и даже словно его желание сделать меня счастливой…

— Спокойной ночи… Динэш… — произнесла я охрипшим голосом, когда он уже вышел.

Внезапно обернувшись, он мне улыбнулся. Как никогда до этого. В той улыбке я увидела обещание, что мы обязательно скоро увидимся. Я, и правда, буду счастлива… И я поверила безоговорочно этой улыбке и своим чувствам.

Утро началось со звонка матери, которой я вчера не позвонила и не рассказала, как у нас дела.

Памятуя вчерашнюю встречу с Ваней, а также, кто стал распространителем информации о том, где я живу, и что собираюсь покупать квартиру… Я, как только она произнесла: «Почему ты не позвонила?», начала шёпотом, чтобы не разбудить Василису, ОРАТЬ. Не позволив ей сказать и слова, я высказала всё, что думаю о её длинном языке, к чему привела её словоохотливость. И что она меня достала своими вечными упрёками. Тем, что я хуже, чем какая-то соседка Катя, дочь подружки Оля, или все эти мифические создания, что и вышли замуж удачно, и вовремя, и всё у них прекрасно! Одна я неудачница, ни на что без неё и её советов не способная. Отправила их всех дружной компанией в удивительное и увлекательное приключение. И уже собиралась повесить трубку, высказав, что хотела, когда услышала робкое: