Осколки прошлого - Карин Слотер

—Вы, возможно, хотите освежиться перед этим,— Ник кивнул в сторону дамских комнат. Он так и сиял, радуясь своей хитрости.— Я удивлен, что они вообще озаботились тем, чтобы их открыть, доктор Мэйплкрофт. Все жены ушли на шопинг-экскурсию в Сторо. Кажется, вы единственная женщина, выступающая на этой конференции.

—Ник,— утихомирил его Эндрю.— Грань между умом и глупостью очень тонка!

—Ой, папаша. Когда ты начинаешь цитировать «Spinal Tap»[22], значит, пора заканчивать.— Ник еще раз подмигнул Лоре, прежде чем Эндрю его увел. Старики в костюмах расступились, пропуская молодых людей, полных жизни и возможностей.

Лора сжала губы и тяжело вздохнула. Пытаясь взять себя в руки, она с наигранным интересом принялась искать что-то в сумке.

Всякий раз, оказываясь рядом с Ником и Эндрю, Лора вспоминала своего старшего сына. Когда его убили, Дэвиду Жено было шестнадцать лет. Пушок на его подбородке начал походить на бороду. Его отец уже показал ему у зеркала в ванной, сколько крема для бритья использовать и как проводить лезвием вниз по щеке и вверх по шее. Лора все еще помнила то морозное осеннее утро, их последнее утро, и как солнце касалось своими лучами тонких волосков на лице Дэвида, когда она наливала ему апельсиновый сок.

—Доктор Мэйплкрофт?— Голос прозвучал неуверенно, округленные гласные выдавали скандинавский акцент.— Доктор Алекс Мэйплкрофт?

Лора незаметно оглянулась в поисках Ника — вдруг он выручит ее снова?

—Доктор Мэйплкрофт?— скандинав уже не сомневался, что говорит с нужным ему человеком: на свете нет ничего достовернее пластикового бейджика.— Профессор Якоб Брюндстадт из Норгес Ханделсхеускуле. Мне бы очень хотелось обсудить…

—Очень рада встрече, профессор Брюндстадт.— Лора крепко пожала его руку.— Не могли бы мы поговорить после моей секции? До нее уже меньше часа, а мне надо просмотреть свои записи. Надеюсь, вы понимаете.

Он был слишком вежлив, чтобы спорить.

—Конечно.

—Жду с нетерпением.— Развернувшись, Лора стукнула тростью об пол.

Она нырнула в толпу седовласых мужчин с трубками, портфелями и скрученными листками бумаги под мышкой. На нее поглядывали — это было несомненно. Высоко подняв голову, она двинулась вперед. Лора изучила доктора Алекс Мэйплкрофт достаточно, чтобы понять, почему высокомерие этой женщины вошло в легенды. Она наблюдала с галерки заполненных аудиторий, как Мэйплкрофт распинала отстающих студентов; подслушивала, как та разносила коллег, если они недостаточно быстро вникали в суть.

Или, возможно, это было не столько высокомерие, сколько стена, которую Мэйплкрофт пришлось построить вокруг себя, чтобы защититься от злых мужских взглядов. Ник был прав, отметив, что знаменитая профессор экономики — единственная женщина, удостоенная чести выступать на конференции. Эта ситуация гарантировала только больше неодобрительных взглядов — «Почему официантка ходит не в форме? Почему не вытряхивает пепельницы?»

Лора не знала, что ей делать. Она шла прямиком в пустоту — в голую стену с рекламой специальных полетов «Мунлайт» от «Истерн Эйрлайнс». На нее так пристально смотрели, что она просто не могла пойти назад, поэтому резко развернулась направо.

Стеклянные двери бара, слава богу, оказались не заперты.

Душный запах сигарет с нотками дорогого бурбона заполнял помещение. Посередине была деревянная танцплощадка с погашенным диско-шаром. Кабинки жались к полу. С потолка свисали затемненные зеркала. Часы Лоры были настроены на время в Торонто, но по пустому помещению она и так поняла, что для крепких напитков рановато.

После сегодняшнего дня репутация доктора Мэйплкрофт больше не будет ее беспокоить.

Лора услышала тихую игру на пианино, садясь в дальний конец бара. Она прислонила трость к стене. Ее руки не дрожали, когда она доставала пачку «Мальборо» из сумки. На стеклянной пепельнице лежала упаковка спичек. Доза никотина из вспыхнувшей сигареты успокоила звенящие нервы.

Через двойные двери вышел крупный и плотный бармен. На внушительной талии был затянут накрахмаленный фартук.

—Мадам?

—Джин-тоник,— сказала она. Ее голос стал мягче, ведь случайный набор нот превратился в знакомую мелодию; не Россини и даже — учитывая место — не Эдвард Григ, но неспешный и характерный мотив.

Лора улыбнулась, выпустив облачко дыма.

Она узнала песню — раньше ее крутили по радио. А-ха, норвежская группа с забавным мультяшным клипом. «Тэйк он ми», или «Тэйк ми он», или какая-то другая комбинация этих слов, повторяющаяся до бесконечности под неугомонные жизнерадостные электронные клавишные.

Когда дочь Лоры была еще жива, подобного рода конфетный синти-поп не переставая орал из магнитофона или плеера Лайлы, она даже напевала его в душе. Любая поездка на машине, какой бы короткой она ни была, начиналась с того, что ее дочь настраивала радио на «Зе Куэйк»[23]. Лора не выбирала выражений, когда объясняла ей, почему эти глупые песенки действуют ей на нервы. «Битлз». «Стоунз». Джеймс Браун. Стиви Уандер. Вот это были артисты.

Лора никогда не чувствовала себя такой старой, как когда Лайла заставила ее посмотреть клип Мадонны по MTV. Единственный относительно положительный комментарий, который Лора смогла выдать, был: «Какое зрелое решение — надеть на улицу нижнее белье».

Лора достала упаковку платочков из сумки и вытерла глаза.

—Мадам,— будто извиняясь, сказал бармен, ставя перед ней стакан на бумажной салфетке.

—Могу я к вам присоединиться?

Лора была в шоке, когда обнаружила у своего локтя Джейн Квеллер. Сестра Эндрю была ей совершенно незнакома, и так это и должно было остаться. Не выдать лицом, что Лора ее узнала, оказалось непросто. Она видела девушку только на фотографиях или издалека, и вблизи та выглядела гораздо младше своих двадцати трех лет. Ее голос же был гораздо глубже, чем Лора себе представляла.

Джейн сказала:

—Извините, что побеспокоила.— Она видела слезы Лоры.— Я просто сидела тут и думала, не слишком ли рано пить в одиночестве.

Лора быстро пришла в себя.

—Полагаю, рановато. Не присоединитесь ко мне?

Джейн задумалась.

—Вы уверены?

—Я настаиваю.

Джейн села, жестом попросив бармена принести ей то же самое.

—Я Джейн Квеллер. Кажется, я видела, как вы говорили с моим братом Эндрю.