Доверься мне - Бекка Мак

— Единственная проблема: я не знаю, с чего начать. Хочу быть везде и сразу. Например… — он проводит рукой по моей шее, кончики пальцев скользят по моей груди. Я покрываюсь мурашками, когда он касается большим пальцем моего соска. — Тут.

Мои губы с дрожащим выдохом раскрываются на то, как он смотрит мне в глаза и проводит по соску языком.

— Но я также хочу быть… — Картер прерывается, как и его губы, которые медленно мучительно движутся вниз по животу, где он целует мой пупок. — Здесь.

Меня трясет от нетерпения, все нервы к черту, и в моем горле раздается стон, когда его рот неторопливо спускается по моему телу. Он делает паузу, чтобы присосаться к косточке на бедре, что оставляет засос, а затем поднимает мою ногу, чередуя влажное скольжение языка и прикосновение губ, когда он направляется к промежности.

— И здесь, — шепчет он, останавливаясь на пересечении моих бедер. — И блять, — это дыхание, трепещущее дыхание, которое охватывает мой клитор, и я не могу дышать: — Здесь, Оливия. Вот где я хочу быть больше всего.

Я со стоном откидываю голову назад, когда он прижимает язык к моему основанию и одним томным движением лижет снизу верх. Кончик его языка обводит мой клитор, а потом засасывает его. Мои пальцы перебирают его шелковистые волосы, когда он закидывает мои ноги себе на плечи. Он зарывается лицом между моих ног и делает то, что обещал: пожирает меня.

Он буквально ест меня как зверь, который голодал несколько дней. Он горячо касается меня языком и обжигающе целует, когда я прижимаюсь к нему и вжимаюсь тазом в его лицо.

— Блять, — стону я, по моему телу разливается жар. Моя спина выгибается, и я задыхаюсь, когда он вводит в меня два пальца. — Картер, я… я… я не могу.

— Можешь.

Он неумолим. Он дикарь, который в одобрении рычит, когда наблюдает за тем, как я становлюсь все ближе к оргазму, и когда достигаю его, зажимаю рот рукой, чтобы подавить стон.

Картер оттягивает мою руку и прижимает мои запястья над головой, нависая надо мной. — Еще раз закроешь рот руками, и я привяжу их к кровати. Я хочу слышать, как ты выкриваешь мое имя, когда кончаешь со мной внутри тебя. Поняла?

Говорить не получается, поэтому я киваю.

Картер ухмыляется, ползая по моему телу. Он придерживает меня за подбородок.

— Нечего сказать, Ол? Кажется, я сломал твой механизм.

Закрыв глаза, я делаю глубокий вдох и расслабляюсь. Я целую его губы, а затем всю линию его челюсти до уха.

— Ты еще не поломал меня, но надеюсь, что, скоро сделаешь это, если я буду хорошей девочкой.

Его взгляд темнеет.

— Черт, я хочу дать тебе все, что ты захочешь.

Я прижимаюсь к нему губами.

— Уничтожь меня, Картер.

Наши рты сталкиваются в неистовой страсти: зубы скрежещут, языки скользят, а прикосновения даже слегка болезненны. Я спихиваю его на матрас и облокачиваюсь на его бедра, потому что мне нужно мгновение, чтобы как следует полюбоваться произведением искусства — его телом. Он широкоплечий и крепкий, под золотистой кожей проступают твердые, напряженные мышцы. Я провожу кончиком пальца по рельефной дорожке его торса, вокруг пупка, и двигаюсь по мягким каштановым кудрям, что исчезают под поясом его боксеров.

— Ты такой красивый, — бормочу я.

— Я? — он проводит ладонями по моим бедрам и обхватывает меня за талию. В его взгляде есть что-то непонятное и в то же время такое открытое, такое уязвимое, будто он хочет, чтобы я это увидела, но не знает, как мне это показать. Он проводит по моей губе мозолистой подушечкой большого пальца, его взгляд следит за этим движением и возвращается к моему. — Ты, блять, безупречна, Олли.

Тяжелый, быстрый стук в моей груди заставляет сжаться все, в том числе и мое горло, когда мной снова овладевает страх. Я не знаю, что здесь делаю, почему отдаюсь ему. Если бы не огромное желание отпустить контроль и прочувствовать его нужду во мне, перемешанное с алкоголем, что ослабило наши правила, я могла бы остановиться. Нам нужно поговорить, но, когда все, что я вижу — его тело, я сверху и этот головокружительный взгляд в его глазах, я не помню, как разговаривать.

— Эй, — шепчет он. — Что случилось? Если хочешь остановиться, мы остановимся. Мы обнимемся и посмотрим фильм. Я не против, — его лицо подтверждает искренность слов, но жар тела выдает, как сильно он надеется, что я не попрошу его останавливаться.

Он обхватывает мою челюсть, и когда наши глаза встречаются, я бормочу: — У меня был секс только с двумя людьми, — и поскольку я не могу замолчать, я добавляю: — Я сплю только с теми, кто мне не безразличен.

Я чувствую себя такой незащищенной, жду его оценки. Не знаю, о чем он думает, и это только сильнее раздражает меня.

— Мне жаль, что я не могу сказать то же самое, — наконец говорит он. — Но я буду честен, если бы я занимался сексом только с теми, кто мне дорог, я бы потерял девственность лишь сегодня, в свои двадцать семь.

Конечно, это не может быть правдой. Не может быть, чтобы я была единственной, которая когда-либо…

— Я никогда ни к кому не испытывал таких чувств. Никогда, Олли. Я просто хочу, чтобы ты подумала… подумала о том, чтобы дать мне шанс. Дай мне шанс. Это все, чего я хочу, Ол. Шанс с тобой, — он нежно целует костяшки моих пальцев. — Мы можем поговорить об этом утром, — он притягивает меня к себе в объятия, укрывая нас одеялами и утыкается лицом мне в шею, бормоча: — Банановый хлеб.

— Картер, — Я растеряна, а это совсем не то, чего я хочу, когда настолько возбуждена. — Что ты делаешь?

— Обнимаю тебя, — очевидно, и он прекрасно с этим справляется. Чему я удивлена, ведь, я почти уверена, что это впервые. — Я никогда раньше не обнимался, — как я и думала. — Думаю, у меня это чертовски хорошо получается, — и здравствуйте, высокомерие.

— У тебя отлично получается. Но что ты делаешь? — и почему его штурмовик прямо сейчас не вторгается на мою территорию? Судя по тому, как он тычется мне в зад, я предполагаю, он очень сильно хочет оказаться внутри меня, примерно настолько же, как я сама.

— Прекратить… остановится? — я сдерживаю улыбку от его нерешительности. — Разве ты не этого хочешь?

— Когда это я просила тебя остановиться?

— Ты сказала… я… ну, вроде ты… не просила.

Я кладу руку на