Голубка в Вороньем логе - Елена Соловьева

— Тебе не следовало приходить, — объявил упавшим голосом. — Увидев раз, не забудешь никогда. Лучше бы продолжала жить в счастливом неведении, как делали многие до тебя. Даже умудренной опытом голубке не по силам такое испытание.

Он коснулся ее лица, ощущая под пальцами шершавость кожи. Потянулся к завязкам на высоком воротнике, чтобы освободить дыхание.

— Принеси вина! — потребовал от Райнера. — В чаше осталось, на самом дне. Ей должно хватить…

Валерия

Почувствовала чужую руку у шеи. Прижала, не позволяя ослабить тесемки воротника. К губам поднесли что-то холодное, и хриплый, точно после тяжкой болезни, голос Корбла приказал:

— Пей, тебе это поможет.

Послушно сделала глоток. Терпкая жидкость обожгла горло, упала в желудок огненным шаром. Я судорожно вздохнула, но так и не решилась открыть глаз. Если еще раз увижу Корбла таким, снова потеряю сознание. Жалость и страх смешались во мне в леденящий душу коктейль.

За что их так? Проклятье сделало рыцарей страшилищами, похлеще ночных кошмаров. Не люди и не вороны — гибрид, порожденный тьмой. Я многое видела за недолгую жизнь, но подобного и представить не могла.

Да ладно рыцари — за что такое наказание Верене? В отличие от Катерины, при обращении эти существа испытывали боль. Такую, что даже взрослые мужи скрипели зубами и плотно сжимали кулаки.

— Ты меня слышишь, Габи? — уточнил Корбл. — Открывай глаза, уже можно…

Коснулся щеки, заправил выбившуюся из тугого узла прядь мне за ухо. В его движениях не было укора или злости. Скорее, сожаление.

Он назвал меня Габи? Значит, не успел ничего понять. Или боль настолько ослепила его разум, что великий магистр не заметил грима? Не услышал голоса, который не мог принадлежать старухе?

Приоткрыла один глаз: Корбл, и правда, вновь стал человеком. Обнаженная грудь блестела от пота, мелкие рваные раны покрывали все тело. В тех местах, где появлялось оперение. Страшно представить, что творилось со спиной, где вырастали крылья.

Верена взяла за руку и крепко сжала.

— Не бойся, уже все прошло, — заявила не по-детски мудро. — Мы не причиним тебе зла.

Кажется, малышке досталось меньше, чем ее отцу. Да и другим рыцарям тоже. И только Райнер сидел, привалившись спиной к зеркальной стене.

Корбл провел по груди ладонью. Смахнул несколько черных перьев, приклеившихся к плечам. Регенерация у него проходила достаточно быстро. За несколько мгновений царапины и порезы практически исчезли. Но какой след болезненное обращение оставляло в душе? Залечится ли она так же легко, как тело?..

Я сомневалась. Теперь стала понятна нелюдимость жителей Вороньего лога и стремление в трудный час оказаться подальше от чужих глаз.

— Как ты? — снова спросил Корбл. — Сможешь идти? Борюсь, я сейчас так слаб, что не смогу поднять на руки и старушку.

Но ведь он донес меня до кушетки. Трудно представить, какие усилия пришлось приложить для этого…

— Все хорошо, только голова кружится, — сказала я, избегая его взгляда. Не потому, что было неприятно или противно. Стыдно. Раскаяние за необдуманный поступок накатило удушливой волной, угрожая снова лишить сознания. — Наверное, сильно приложилась, когда упала.

Он вымученно улыбнулся и кивнул на чашу, стоящую возле его ног.

— Это от вина, в нем обезболивающее. Травяной настой позволяет облегчить боль и ускорить восстановление.

Опершись на кушетку, поднялась. Виновато покосилась на Верену. Почувствовала себя предательницей, ради любопытства рискнувшей ее доверием.

— Теперь вы прогоните меня? — спросила у Корбла. — Накажете за непослушание?

Тотчас вспомнились разговоры жителей поселка. Странное поведение воронов. Что, если и меня теперь коснется проклятие? Неужели придется стать вороной и кружить всю оставшуюся жизнь возле госпиталя? Или обращаться трижды в день в пугающую тварь?..

Но я готова. За свои поступки нужно отвечать.

— Иди к себе в комнату, — приказал Корбл. — Поговорим позже.

Опустив плечи, шаркающей походкой прошла мимо рыцарей. Посмотрела на Фреджу. Та сидела возле входа на стуле и обмахивалась веером. Кажется, она даже не заметила моего проникновения в капеллу. Слишком была занята собственными печалями.

На негнущихся ногах я добрела до спальни хозяйки. Забралась с ногами на свою лежанку и словно бы замерла. Сжала ладонями виски, желая выбросить из головы все случившееся. Но нет, такое не забывается. Образ Корбла и его соратников намертво въелся в память.

Окунувшись в себя, не заметила прихода Фреджи.

— Да очнись же! — она потрясла за плечо. — Допрыгалась, уже спишь с открытыми глазами.

— Не сплю, — отозвалась я безжизненным тоном. — Думаю.

— Совершенно ненужное занятие для прислуги, — фыркнула хозяйка. — Заканчивай с этим! И ступай в кабинет Корбла, он намерен серьезно поговорить.

Вот и все. Кажется, мое пребывание в Вороньем логе завершилось. Да, я узнала главную тайну проклятых. Но так и не поняла, кто убил сестру. Не смогла обезопасить жизнь племянницы.

Корбл сидел в кресле, опершись локтями о стол. Небрежно зачесанные назад волосы все еще были мокрыми. Мод как-то обмолвилась, будто хозяин слишком чистоплотный и купается трижды в день. Сейчас понятно ― почему.

— Вы хотели меня видеть? — спросила и застыла у порога. Не зная, куда деть руки, спрятала их за спину. Опустила взгляд. Только спасет ли раскаяние от наказания?..

— Проходи, садись.

Корбл указал на стул напортив его рабочего стола. Судя по выражению лица, он еще ничего не решил. Ждет реакции? Хочет проверить?

Опустилась на стул. Плотно сжала колени и приложила руку к груди, стремясь унять бешено бьющееся сердце.

— Ты нарушила приказ! — объявил Корбл. — Разве не знаешь, что в капеллу посторонним вход запрещен?

— Знаю, — кивнула и громко вздохнула. — И готова понести наказание…

Он перегнулся через стол и приподнял мой подбородок.

— Смотри мне в глаза, — приказал обычным строгим тоном. — А что до наказания… Ты его уже получила, хотя и не знаешь об этом.

— Что?.. — вздрогнула я. Выходит, угадала. Увидев раз ужасающий ритуал, уже не смогу избежать горькой участи. — Мне теперь тоже придется… Я проклята?

Корбл откинулся на спинку кресла. Выглянул в окно, за которым носились и вились вороны. Каркали, отпугивая лесных зверей от своих владений.

— Скажи мне только одно, — предложил Корбл, — кто-то из твоих родителей был оборотнем? Голубем, если не ошибаюсь.

Я кивнула. Задумалась было о конспирации, но решилась сказать правду. Вернее, небольшую ее часть.