Огонь желания - Николь Джордан

– Кити делает успехи, – согласилась мадам. – Ей приказано постоянно держать Нили при себе так, чтобы у него не оставалось времени на вашу кузину. И желания тоже. Была рада помочь.

– Вы сделаете мне еще одно большое одолжение, если согласитесь позировать, – не останавливалась Диана. – Я писала вам, что в академии рассматривают вопрос о моем приеме. Но они все еще колеблются из-за того, что я женщина. Новая работа поможет склонить их в мою пользу. А если мне повезет и я пройду туда до того, как закончу ваш портрет, то у меня уже будет новая работа для участия в выставке. Они устраивают ее весной, чтобы не конкурировать напрямую с летней выставкой Королевской академии.

Венера поджала губы.

– Плохо верится, что я смогу повлиять на решение академии, мисс Шеридан.

– А я не сомневаюсь. Женщина с такой необычной внешностью и такой статью обязательно привлечет их внимание. Обещаю выявить все лучшее, что есть в вас. Причем я хорошая художница, правда-правда. Если захотите, я покажу вам кое-что из моих работ, и вы сможете сами оценить мой уровень.

Диана попыталась беспристрастно оценить внешность посетительницы.

– Пожалуй, я напишу вас в классическом стиле, может, как какой-нибудь аллегорический персонаж. Мне кажется, что лучше всего подойдет Афродита – греческая богиня. В Риме же ее звали Венерой. Вы, конечно, знаете.

Чувственные губы Венеры дернулись от короткой веселой усмешки. Первый намек на живую эмоцию с момента ее появления здесь.

– Ну конечно. Богиня любви и красоты, которая дурачила всех – и богов и людей, и забирала разум даже у самых мудрых.

– Совершенно верно, – поддержала ее Диана и не стала напоминать, что Афродита помимо своей изворотливости обладала темной, злой силой, которая доводила до смерти ее жертвы.

Подумав, несет ли на себе Венера эту печать предательства и вероломства, Диана вдруг сразу с тоской вспомнила Натаниеля. Потом мысленно встряхнулась. Торн говорил, что нужно постоянно держаться с Венерой настороже. Нужно следовать сценарию, который они выработали с Торном, и импровизировать только в крайнем случае.

– Разумеется, я щедро расплачусь за потраченное вами время, – добавила она. – А когда портрет сослужит свою службу, вы сможете забрать его.

– Думаю, это более чем выгодная сделка.

– Значит, вы будете позировать?

– Сколько времени это займет? – спросила Венера. – Мне все-таки нужно заниматься делами, вы же понимаете.

– Пять или шесть сеансов, несколько часов каждый раз. Всего потребуется одна-две недели или немного больше, если вы согласитесь. Нужно высушивать краски после каждого сеанса. Для первого сеанса потребуется два-три часа, чтобы сделать предварительные наброски в масле. Так я смогу выстроить нужную композицию, подобрать цветовую гамму, и все такое. Могу начать в любое время, когда вы будете готовы.

– У меня сейчас есть время, мисс Шеридан. Уж если я проделала сюда такой путь, хотелось бы с толком использовать утро.

С облегчением Диана подумала, что взято самое главное препятствие. Она уговорила Венеру позировать.

– Ну конечно, – она тепло улыбнулась, – не сомневалась, что вы исключительно занятой человек. Студия у меня на верху. Если подниметесь вместе со мной, можем сразу же начать. Что вы предпочитаете – кофе, шоколад, вино? Мне нравится, когда мои натурщики чувствуют себя уютно, – искренне добавила Диана.

Венера в изумлении смотрела на нее.

– Я неравнодушна к шоколаду. И хорошо бы парочку бисквитов. Я еще не завтракала.

– Сейчас же распоряжусь.

Поднявшись, Диана дернула за шнур звонка, вызывая экономку, сделала заказ и распорядилась отнести все наверх, в студию. Затем вывела гостью из гостиной.

От неожиданности она остановилась как вкопанная, испуганно вглядываясь в огромную, неповоротливую фигуру мужчины в ее маленьком холле.

– Это Биркин – мой лакей, – объяснила Венера. – Он всегда сопровождает меня, когда я выхожу из дома.

За улыбкой Диана скрыла свою тревогу.

– Лакей может подождать на кухне, если он не против. Там ему будет удобнее. Мой повар готовит вкуснейшие бисквиты с имбирем.

При упоминании о сладком свирепое лицо Биркина осветилось на мгновение. Величественно кивнув своему слуге, Венера сказала, что он может быть свободен, и велела передать кучеру, чтобы тот вернулся за ней через три часа.

Двигаясь впереди, Диана повела Венеру по лестнице и наверху сделала короткую экскурсию по студии. Судя по реакции мадам, работы произвели на нее впечатление.

– Как все естественно у вас получается. Никакого преувеличения, никакого гротеска, – с каким-то удивлением заметила Венера, что изумило и понравилось Диане.

Для сеанса все было приготовлено заранее. Лакей загодя выдвинул канапе из уголка для отдыха и развернул его лицом к окнам, выходящим на север. Теперь Диана не сомневалась, что поза для Венеры, которую она придумала, будет такой, как надо. Богиня Афродита возлежит на ложе, задрапированная в классическую полупрозрачную тогу, окруженная соответствующим реквизитом.

Диана объяснила Венере, что от нее требуется, а потом попросила распустить волосы.

– На портрете у вас будет соответствующая классическая прическа с венком из лавровых листьев, но их свободный вид может подсказать мне более эффектное решение.

Видя, что мадам не возражает, Диана показала на трюмо и туалетный столик в углу, где можно было привести волосы в порядок, и на ширму, за которой можно было переодеться в костюм.

Сама же принялась готовиться. У нее уже были припасены холсты, установлен мольберт и особый шкаф с ящиками для пузырьков, баночек с красками и кистями. Сейчас она готовила палитру из разных красок, которые собиралась использовать на первой стадии работы.

Когда обе они были готовы, она уложила Венеру на кушетку и попробовала с ней несколько поз.

– Какие потрясающие у вас волосы, – сказала Диана, укладывая одну завивающуюся прядь у нее на груди.

– Это моя гордость, признаюсь. Цвет натуральный, – немного вызывающе заявила Венера.

– Могу сказать, что хна не дает такого густого огненного цвета.

Венере понравился комплимент, и она с готовностью стала менять положение рук, ног, головы. Как только принесли напитки, Диана оставила натурщицу в покое, чтобы та выпила горячий шоколад с бисквитами, а сама стала вчерне набрасывать общий вид портрета в полный рост и замолчала на какое-то время. Затем вновь подсказала Венере позу, вернулась к мольберту и завела вежливый разговор о невинных мелочах – о тоскливой лондонской погоде, о самых лучших лавках на Бонд-стрит. Торн проинструктировал ее, какие темы выбирать, но ей сначала хотелось добиться доверия, прежде чем перейти к чему-то более серьезному.